Пришельцы - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Алексеев cтр.№ 81

Вызов повторялся через каждые четыре секунды, сигнал уходил во Вселенную…

Потом он выключил аппарат, с недовольством к самому себе как попало засунул его в пластиковый пакет и спрятал назад в тайник: все это гадание было мальчишеством и ничего кроме раздражения не вызвало.

Он лег на диван и, уставившись в потрескавшийся потолок, постарался сосредоточиться на завтрашних делах. А хлопот из-за радиомолчания прибавлялось вдесятеро, придется изменить график встреч, и в первую очередь с Витязем.

Бывшего пилота Георгий отправил в район брошенного военного аэродрома с задачей наблюдать за аэродромом и его окрестностями, выявить, есть ли там следящая видеоаппаратура, и если есть, досконально изучить обстановку, найти «мертвую» зону и попытаться при удобном случае проникнуть на взлетно-посадочную полосу и поискать частицы от разрушенных колесами «нивы» солнечных батарей. Если, конечно, их не успели убрать. Сгодился бы для экспертизы даже один фотоэлемент — Зарембе нужны материальные доказательства, как будто захваченного рюкзака с электронным блоком мало…

С Витязем теперь придется встречаться минимум через день, а одновременно следует продолжать работу с десантурой, подтаскивать ее поближе к аэродрому и постепенно включать в работу.

На аэродром же придется ориентировать теперь и Ромула, и Рима, и Рема, когда она оправится от шока после происшествия.

Работы, причем интереснейшей, горячей, острой, было выше крыши, а Поспелов лежал и чувствовал только апатию и лень. Он утешал себя, что все это от усталости, от постоянной череды стрессов и сам себе не верил…

Выждав полтора часа, он встал, выбрался на улицу и, не скрываясь, насвистывая, побрел к сельсовету. Он предчувствовал, что никто не посмеет остановить его, задержать, спросить документы; даже самый придирчивый мент обошел бы его стороной, как злую, осатаневшую собаку.

Рем уже сидела в машине и подавалакакие-то знаки рукой. Георгий обошел «газель», попинал баллоны и не спеша забрался в кабину.

— Поехали! — зашептала Рем. — Знаешь, ты был прав! Он не расцеловал, но поблагодарил.

— А ты, дурочка, боялась, — буркнул он, отъезжая от стоянки. — Может, останешься дома?

— Нет! Нет! — она кинулась к Георгию, чуть не вышибив руль. — Не оставляй меня.

Сейчас, как никогда, мне нужна… мужская рука. Я и так боюсь одиночества, а теперь…

— Я тоже боюсь одиночества, — признался он.

— Но ты такой… сильный, никто никогда не обидит.

— Если бы только это…

Похоже, после «исповеди» перед Солодянкиным ей полегчало: она заметно оживилась, поблескивали глаза, порозовели и окрепли детские припухшие губы. Она снова принимала свой прежний изящный и утонченный образ — еще бы нарядить ее в красивое белое платье, сделать прическу и посадить за инструмент в концертном зале, допустим, за черный «стенвей», публика бы умирала от восторга. А она бы — от счастья…

— За то, что я тебя научил быть храброй, открой мне один секрет, предложил Георгий, глядя на дорогу, но боковым зрением заметил, как Рем напряглась. — Только чистую правду, как на духу.

— Какой секрет? — уже кокетством спросила она.

— За каким… хреном ты полезла в эту грязную работу? Ну чего тебе не хватало?

— Мне стало скучно жить, — после паузы призналась она. — Лет в семнадцать…

Желание проявить себя — это же естественно, правда?

— Захотелось приключений?

— Не совсем так… Но и приключений тоже. И остроты ощущений.

— Думаю, за эти сутки ты нахлебалась всего этого под завязку?

Она не ответила, лишь молча и благодарно погладила его руку на рычаге переключения передач.

Два кавказских овчара, посаженных на цепи, еще не успели привыкнуть к хозяину, заорали, как на чужого, преградив путь к дому.

— Эй, жеца. — крикнул Поспелов. — Убери этих монстров!

Через мгновение дверь распахнулась от удара ноги и Рем пугливо спряталась за спину: на пороге показалась рассерженная, а точнее, гневная Татьяна…

Разыгрывать из себя ревнивую жену-финку не было уже никакой нужды Поспелов не собирался скрывать, кого и почему привез в дом: судьба Рема была решена и теперь не имело смысла продолжать конспиративные игры. Агента следовало в ближайшее время переправить в распоряжение Зарембы.

— Кто это с тобой, Георгий? — разглядывая Машу, жестко спросила Татьяна.

— Любовница, — хмуро пошутил он. — Включи «титан» в ванной и проводи. Ей нужно вымыться с дороги. Жить будет в моей комнате.

Она только стиснула зубы, однако смирилась. И едва Рем исчезла за дверью ванной комнаты, как «жена» вновь обрела голос, правда, говорить стала полушепотом.

— Ты кого привел в дом? Ты что, не чувствуешь, кто эта женщина?

— Чувствую, — усаживаясь за стол, сказал Поспелов. — Это агент Рем, знакомая тебе по донесениям.

— Рем?! — изумилась она, поглядывая на дверь ванной. — Это — Рем?

— А ты как себе представляла ее?

— Не знаю… От этой женщины исходит опасность. Она чужая.

— Разумеется. Потому что не из вашего «женского батальона»!

— Не поэтому… Ты посмотри в ее глаза! Если не чувствуешь…

— Как-нибудь потом, — отмахнулся он. — Дай мне стакан водки. И выпей сама.

Помогает от стрессов. А потом я выслушаю твой доклад. Как ты тут жила без меня?

Он молча и бесчувственно выпил и так же молча стал есть, склонившись над тарелкой.

— Ты должен поверить моему чутью, — попробовала убедить его Татьяна. — Я редко ошибаюсь в людях… Боюсь эту женщину и ненавижу!

Георгий бросил вилку и ушел курить на балкон. Рем вышла из ванной и скромно присела к кухонному столу — жалкая сиротливая фигурка. Татьяна, не глядя, поставила перед ней ужин.

— Я устал и иду спать! — громко сказал он, приглашая таким образом Татьяну для служебного разговора.

Она поняла и через несколько минут пришла в спальню.

— Ну, теперь докладывай, — предложил Георгий. — О всех своих похождениях.

— Что тебя интересует в первую очередь? — независимо спросила «жена».

— О вашем вояже по «треугольнику» я уже наслышан!

— Ромул выдала? — она сделала выжидательную паузу. — Ну ясно, Ромул… Могу сама написать рапорт… Но ты должен понять, почему мы поехали, почему нарушили инструкции.

— Захотелось самоутвердиться? Преодолеть страх?

Татьяна промолчала, потупилась, как девчонка, и в следующий момент, вскинув глаза, окатила его холодом какой-то болезненной откровенности.