Русалка - читать онлайн книгу. Автор: Кэролайн Дж. Черри cтр.№ 67

— Заговор? — неожиданно заметил Ууламетс, бросив взгляд в их сторону и нарушая таким образом их уединение.

— Нет, господин, — сказал Саша, и подошел к столу, чтобы наполнить свой котелок и котелок Петра, но Ивешка сделала это сама, и ему ничего не оставалось делать, как стоять и ждать, держа наготове протянутую руку. Пока она управлялась с котелками, он смотрел на нее как на самую что ни на есть живую девушку, с чудесными длинными волосами, которые она еще утром просто откинула назад и закрепила лентой, со следами сажи от горшков на руках; в глазах у нее стояли слезы, которые она даже не пыталась смахнуть. Он чувствовал жалость к ней, и ему очень хотелось сделать хоть что-нибудь.

— После завтрака, — сказал Ууламетс, — нужно отнести вещи в лодку. Мы еще не закончили.

—… Закончили? — словно эхо повторил Саша, не потому что не знал значения этого слова, а именно потому, что знал слишком хорошо. И был испуган.

— Черневог, — коротко добавил Ууламетс.

— И вы знаете где он? — спросил Саша.

— Я всегда знал, где он, — ответил старик.

В подобных случаях рука никогда не болела, пока сам он за нее не волновался. Но сейчас оно так и было. Петр тайком и не без раздражения изредка поглядывал на нее во время передвижений между лодкой и домом. Он был напуган тем, что совершенно не понимал причину этих неожиданных перемен, при которых рука почернела и начала гноиться, и не имел никакого представления, что за яд мог быть в зубах у водяного. Это мерзкое созданье могло оцарапать его еще и раньше, во время схватки у холма, или эти царапины могли быть от корней или костей, и тогда ни у кого не возникло бы подобного беспокойства. Но Саша настоял, чтобы на рану был положен компресс из смеси с невыносимым запахом, куда входила ромашка, горькая полынь и, конечно, водка, которая еще и обжигала. Но больше, Саша сам признавался в этом, он ничего не мог сделать, и Петр был вынужден с печалью признать, что Ууламетс вполне мог в любой момент дать волю своим злонамеренным желаниям, чтобы проучить их.

Он вспомнил, как Саша говорил о треснувшей чашке, когда обмазывал этим зловонным варевом его руку, и подумал, что ведь на ее месте могло быть и его собственное сердце…

Отвратительная мысль.

… или, как еще говорил Саша, старик мог использовать водяного: просто-напросто дать ему полную свободу в отношении их. Ведь одно дело сражаться с водяным, когда сам старик хочет победы, и совсем другое, когда он сам же ему и помогает…

А пока Петр таскал в лодку груз. Небольшая прогулка по реке: так называл старик охоту за своим бывшим учеником. Ууламетс приказал достать из подвала многочисленные горшки, упаковать их в рассохшиеся корзины и снести вниз. После этого старик нагрузил их большими связками веревок, инструментами и свернутым парусом, которые они должны были на руках снести вниз по размытому и изъеденному склону.

Итак, управление лодкой не было загадкой для старика, он очень хорошо знал это. Любой мог поучиться у него… и все это подсказывало Петру, что ему следует лишь держать голову чуть-чуть пониже и быть поприветливее с дедушкой, как бы тяжело это ни было.

А дедушка хотел, чтобы они и загрузили лодку, и сделали и то, и это, а сам, тем временем, вместе с Ивешкой поджидал их на крыльце, пока они с трудом поднимутся вверх по холму. Ивешка стояла в окружении многочисленных корзин, должно быть с едой, потому что никакой продуктов в предыдущих корзинах не было, дверь дома была закрыта, и, следовательно, это был последний груз, который им предстояло перенести на лодку.

Ууламетс постарался нагрузить их сразу пятью или шестью корзинами, которые они снесли на борт, после чего старик сложил все корзины в середине засыпанной листьями палубы и рассказал им, как и в какой последовательности они должны снарядить парус.

С рукой становилось все хуже и хуже, еще с тех пор как они перенесли на лодку мачту и парус, но Петр не хотел, чтобы старик проявлял заботу о ней. Он даже бросил в сторону Ууламетса сердитый взгляд, следуя вслед за Сашей на нос лодки, где среди кучи спутанных веревок и канатов лежала мачта.

— Я, конечно, не думаю, что дедушка как-то мог заколдовать ее, — пробормотал Петр, вытягивая очередную веревку, чтобы отыскать ее конец.

— Сейчас он устал, — сказал Саша.

— Он устал! — воскликнул Петр.

— Не надо…

— Я не буду, — сказал Петр едва слышно, — уже молчу, не буду продолжать.

— Пожалуй, я заберусь сейчас вон туда, — сказал Саша и, усевшись верхом на пока еще лежащую мачту и удерживаясь от падения в воду, обрезал первую из прогнивших веревок, которые удерживали лодку у причала, а затем, тяжело дыша и обливаясь потом, вернулся назад, чтобы взять новую, пока Ууламетс, сидя на своих корзинах, давал им очередные указания, что следует делать дальше и как именно следует вязать узлы при оснастке.

Петр поймал себя на мысли, что с большим удовольствием завязал бы как можно потуже узел на его шее. Может быть, именно поэтому он вязал узлы из всех сил, прикусив до крови губу. Он уже подозревал, что с рукой будет все хуже и хуже, и какая нагрузка теперь ляжет на Сашу кроме возни с этими веревками.

Он очень хотел, если бы только мог позволить себе подобное желание, сбросить Ууламетса прямо в реку, или, что он, возможно, предпочел бы, наполнить его жилы ядом. Но он помнил, как Саша неустанно твердил ему, чтобы он не загадывал злонамеренных желаний, но в то же самое время полагал, что это не устранит угрозу со стороны самого Ууламетса, и тот не оступится от своих желаний добиться того, что он был намерен получить от Саши.

Наконец парус был укреплен, завязаны последние узлы и мачта вместе с парусом поднялась вверх…

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Саша, когда мачта наконец была закреплена.

— Чудесно, — сквозь зубы процедил Петр, в тот момент, когда Ууламетс велел им убрать веревки с кормы и перенести их в другое место.

Теперь оставалось привязать болтающиеся концы веревок к перекладине, и закрепить ее наверху как можно прочнее.

— Отчаливай! — приказал им Ууламетс, который только сейчас первый раз поднялся на ноги и проковылял на корму к рукоятке руля.

Саша тут же соскочил на причал, отвязал веревку, крепящую лодку, и в тот же миг вновь запрыгнул на борт. Лодка сразу начала лениво дрейфовать. Ууламетс же, стоя у руля, изо всех сил резко повернул его настолько, насколько позволяли сделать это ограничители, и нос лодки стал медленно разворачиваться.

В следующий момент порывистый и неустойчивый ветер неожиданно наполнил парус, опасно накреняя старую посудину, так что Петр был вынужден подхватить Сашу и держаться рукой за ближайшую натянутую веревку, видя явную опасность оказаться в воде и стать добычей водяного и всяких его многочисленных родственников.

Но лодка продолжала разворачиваться, парус повисал и снова раздувался, иногда так сильно, что старая парусина грозила лопнуть.