Туман войны - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Колентьев cтр.№ 59

За рулем сидел Вадим Свешников, смуглый горбоносый крепыш, которого легко можно было принять за местного, благо по-арабски он говорил практически как местный житель. Вадик был классным водителем и по совместительству — пилотом, способным поднять в воздух и посадить где угодно все, от современного истребителя до тяжелого пассажирского лайнера. Подав ему сигнал двигаться к контрольной отметке, Журавлев откинулся на сиденье рядом с Иваном Винниченко, сухопарым шатеном с тонкими, интеллигентными чертами лица. Роговые очки, кудрявая, с высокими залысинами на лбу, темно-каштановая шевелюра и обезоруживающая застенчивая улыбка Ивана стоили жизни двум агентам израильской «Моссад», пятерым цеэрушникам и троим «коллегам» из геленовской шарашки, что расстреляли в Вене австрийцев-связников. Винниченко был ликвидатором, штатной «тяжелой артиллерией» группы. Кроме того, он слыл мастером перевоплощений и чуял слежку каким-то неизвестным науке органом, который не раз выручал всю группу и его самого. Сложив на коленях худые руки, Иван то и дело поглядывал в боковое окно, мурлыкая себе под нос песенку из мультфильма «Трое из Простоквашино» — сигнал о том, что слежки нет.

— Макс уже на «подскоке», командир, — нарушил молчание третий боец, повернувшись вполоборота к Журавлеву с переднего пассажирского сиденья. — Клиенты сидят в пансионате, на северо-восточной окраине города. Двое уехали на раскопки еще вчера, вернулись два часа назад. В сеансах связи нет нештатных выходов в эфир. Новых людей, кроме связника, не появлялось.

Этим третьим был Эдик Павликян, взрывотехник, вопреки стереотипам, сложившимся о его соотечественниках, мрачный и неразговорчивый крепыш с наголо бритым черепом, блестевшим в лучах клонившегося к закату солнца. Особо выделялись на его плоском лице «профессорская» бородка и крючковатый длинный нос. Нетипичный по складу характера армянин умел отвечать на вопросы, которые Журавлев только собирался задать, но болтливостью не отличался. Эта его привычка озвучивать то, что витало в воздухе, а потом как ни в чем не бывало смотреть в пространство, словно все сказанное не имело к нему ровным счетом никакого отношения, снискала Павликяну славу некоего говорящего камня. Отсюда и пошла его кличка — Командор, очень уж он походил манерой поведения на каменную статую из известного фильма с Высоцким. Но взрывником Эдик был знатным: один раз он изготовил из пластиковой взрывчатки точную копию кофейной чашки, практически неотличимую от обычной, но с химическим детонатором. Чашка с налитым в нее горячим кофе попала в руки намеченному в мишени гражданину Арабских Эмиратов, любившему давать деньги афганским моджахедам. Любитель кофе почитал это богоугодным делом, и Аллах наверняка засчитал ему пожертвования как плюс в общей статистике, когда обычная кофейная чашка снесла своему владельцу голову. Дело в том, что духовский благодетель держал приличный штат охраны и полный набор сканеров, определяющих работу электронных устройств. Даже в сортир он ходил только после проверки комнаты на наличие «сюрпризов», а штурм в тех условиях обернулся бы для группы Журавлева стопроцентным уничтожением личного состава и не гарантировал устранение мишени. Четыре пояса безопасности, два полных взвода хорошо подготовленных охранников и близость военной базы, откуда подкрепление к людям «благотворителя» пришло бы в течение десяти минут, не оставляли никаких шансов на успех операции. И тогда Павликян продемонстрировал свое изобретение в действии и сам сыграл роль официанта в кофейне, где мишень постоянно останавливалась по пути из города в свое поместье, чтобы выкурить кальян и запить его чашкой крепкого кофе. А этот напиток там действительно готовили бесподобно, во вкусе «благодетелю» не откажешь…

Микроавтобус свернул с улицы во дворик очередного четырехэтажного блочного дома и остановился возле единственной двустворчатой двери, расположенной чуть ниже ряда узких окон, скрытых опущенными жалюзи из белой гофрированной жести. Как и везде на окраинах, во двор выходило больше окон, нежели на улицу, чем и воспользовался Максим Осипов — лучший стрелок подразделения. Сейчас он находился на третьем этаже, в одной из трех снятых под «офисные нужды» комнат. Макс вел наблюдение за зданием, расположенным через улицу. Наблюдательную точку, или, на жаргоне, «подскок», Макс выбирал сам. Расчет строился прежде всего на том, что выбранный дом был одним из пяти самых высоких в полукилометре от двухэтажного пансионата, где разместились оперативники Консорциума. Объект наблюдения просматривался с четырех сторон, снайпер мог видеть всех, кто входил и выходил из пансиона, а также для обзора открывались большая часть внутреннего двора и небольшой крытый гараж на четыре машины.

Журавлев спросил у Командора:

— Когда транспорт с дежурной сменой пойдет в Саккару?

— Через двадцать минут. Изменений нет: трое сядут в крытый фургон, водитель — мужик из местных — используется втемную, приезжает на своем старом «форде» спустя еще десять минут. Тех, кто в фургоне, он никогда не видит, заводит машину и едет к лагерю возле пирамиды. Там его отвлекают, якобы для подписи наряда на новое оборудование, пока пассажиры выйдут. Потом водила порожняком возвращается в город, и так каждый день, но пассажиры у него бывают только раз в двое суток.

— Значит, эти парни — наша первая мишень, как мы и предполагали. — Николай позволил себе улыбнуться. — Тогда все разыгрываем по второму сценарию. Одежда наша подобрана правильно?

— Все в порядке, — вступил в разговор Свешников, отвечавший еще и за матобеспечение, — с трех метров никто вас не отличит от этих гавриков.

— Тогда все на исходный рубеж, проверим связь и оружие.

Бойцы без суеты начали собираться. На всех были светлые легкие брюки мешковатого покроя, какие носят туристы, и свободные, навыпуск льняные рубашки с длинными рукавами и открытым воротом. На ногах у каждого — легкие туфли, но сшитые из специальной ткани, с подошвой из армированной резины. Под всем этим скрывались наколенники и налокотники, плотно прилегавшие к телу, не выпиравшие под тканью одежды. Также каждый, включая водителя, имел под рубахой легкие бронежилеты, способные остановить как обычную, девятимиллиметровую, пулю, так и более мощную, револьверную, выпущенную из любимого американцами «сорок пятого» калибра. Командор и Винниченко были с полноразмерными МР-5, ставшими существенно длиннее из-за навинченных глушителей, Свешников был вооружен только пистолем (тупоносый ПБ уютно пригрелся у водителя под рубахой, в поясной кобуре). Журавлев тоже нес глушеного «макарку», но сзади, чтобы портье за стойкой не насторожился раньше времени. Как следовало из их собственных наблюдений и из сопроводительной информации, переданной связником, оперативники Консорциума вооружились круто, но довольно стандартно. Все четверо в легких «брониках» скрытого ношения М-200, [77] у двоих легкие автоматические «глоки», [78] а двое других вооружены ножами и скорострельными «ингрэмами». [79] Кроме того, каждый имел коротковолновую радиостанцию и по паре наступательных гранат. Если не застать этих ребят врасплох, затяжной перестрелки и потерь не избежать: дистанция огневого контакта колебалась от пятнадцати до двух метров, поскольку Журавлев планировал войти в здание с парадного входа, отвлекая на себя внимание противника, тогда как Командор и Винниченко войдут со двора. Макс со своей австрийской «снайперкой» [80] выполнял роль прикрытия, на случай прибытия к противнику подкрепления или если кто-нибудь из осажденных вырвется из пансионата наружу. Свешников же, как всегда, страховал всю группу, держа транспорт «под парами» и слушая полицейскую волну.