Лифт в разведку. «Король нелегалов» Александр Коротков - читать онлайн книгу. Автор: Теодор Гладков cтр.№ 118

От повседневных дел обоих министерств Берия был таким образом отстранен, однако и Абакумов, и Круглов, и все прочие ведомственные руководители, а также первые лица на местах, обязаны были незамедлительно выполнять все требования, указания, распоряжения заместителя председателя Совета Министров СССР Берии, как главы строго засекреченной (но не для указанной категории ответственных работников) программы создания атомного оружия. В этой должности он был наделен громадными правами и полномочиями. К тому же, на первом послевоенном Пленуме Центрального Комитет ВКП(б) Берия был из кандидатов переведен в члены Политбюро.

Что же касается Меркулова, то Сталин почти год продержал его в резерве, после чего назначил начальником Главного управления советским имуществом за границей (ГУСИЗМ) [154] . Тогда же его первым заместителем назначили Богдана Кобулова, просто заместителем — Владимира Деканозова. Управление кадров ГУСИЗМ возглавил бывший начальник следственной части по особо важным делам НКГБ СССР Лев Влодзимирский.

Первым заместителем министра госбезопасности СССР вместо Богдана Кобулова был назначен еще в декабре 1945 года (естественно, тогда еще НКГБ) генерал-лейтенант Сергей Огольцов, до этого работавший наркомом госбезопасности Казахстана.

Вместе с Абакумовым влился в МГБ и сам «СМЕРШ», правда, утратив при этом свое грозное название. Контрразведка в вооруженных силах теперь именовалась Третьим управлением. Внешняя разведка и контрразведка получили статус Главных управлений, сохранив прежнюю нумерацию Первого и Второго.

Впавший в немилость Павел Фитин, как уже отмечалась ранее, был переведен на малозначительную должность на периферию. В течение двух с небольшим месяцев начальником разведки числился генеал-лейтенант Петр Кубаткин, всю войну возглавлявший органы государственной безопасности в блокадном Ленинграде. Самокритично посчитав себя малокомпетентным в проблемах внешней разведки, Кубаткин упросил нового министра его от этой должности освободить [155] .

Начальником ПГУ стал руководитель многолетний контрразведки генерал-лейтенант Петр Федотов, в ранге заместителя министра.

Новым начальником Второго главного управления также в ранге заместителя министра был назначен генерал-майор Евгений Питовранов, до того работавший наркомом госбезопасности Узбекистана.

Начальником Третьего управления и заместителем министра стал бывший заместитель Абакумова по «СМЕРШ» генерал-лейтенант Николай Селивановский.

Статус Главного управления, однако без номера, получила правительственная охрана, начальником ГУО стал генерал-лейтенант Николай Власик, работавший у Сталина еще со времен гражданской войны.

Генерал-лейтенант Павел Судоплатов был начальником сразу двух отделов, не входящих ни в одно управление: отдела «С» (перевод и обработка материалов разведки по атомной проблеме) и отдела «ДР» (служба террора и диверсий), учрежденных вместо знаменитого Четвертого управления.

Виктору Абакумову шел тогда всего-то тридцать девятый год. Был он физически крепок, цыганисто красив, непреклонен, к тому же имел пролетарское происхождение и низшее образование. Чем, однако, вовсе не гордился, потому как от природы был достаточно умен и сообразителен. Как начальник «СМЕРШ», Абакумов хорошо поработал в войну (какие бы злобные глупости ни писали сегодня о военной контрразведке с чужих слов некоторые всезнающие авторы), что было отмечено званием генерал-полковника, постом заместителя наркома обороны и тремя полководческими орденами.

Своей головокружительной карьерой Абакумов был обязан Берии. Именно Берия приметил (не без подсказки Богдана Кобулова) молодого сотрудника, всего лишь в 1932 году по комсомольской путевке направленного на работу в ОГПУ. В 1939 году, проводя очередную чистку НКВД, Берия назначил Абакумова начальником управления НКВД по важной и трудной во всех отношениях Ростовской области, а два с небольшим года спустя сделал его одним из своих заместителей!

Может показаться странным, но, в отличие от других выдвиженцев нового наркома: Всеволода Меркулова, братьев Богдана и Амаяка Кобуловых, Владимира Деканозова и прочих, Абакумов в глубине души не только боялся, но и крепко не любил своего благодетеля, внешне, разумеется, проявляя по отношению к «дорогому Лаврентию Павловичу» полный и подчеркнутый пиетет.

Став во время войны начальником управления Особыми отделами, а затем начальником ГУКР «СМЕРШ» и заместителем наркома обороны СССР, Абакумов начал ощущать некую независимость от Берии и свою самостоятельность, при случае он даже осмеливался показать свою новообретенную силу. Так, в апреле 1943 года он без достаточных на то оснований арестовал участника гражданской войны, комиссара госбезопасности (по-армейски, напоминаем, генерал-майора) Виктора Ильина. Содержали Ильина в одиночке и жестоко допрашивали несколько лет во… внутренней тюрьме Лубянки. И два наркома, вроде бы хозяева «Большого Дома» — Берия и Меркулов — ничем не могли помочь своему многолетнему ответственному сотруднику, поскольку им занималось Третье, независимое от них ведомство: «СМЕРШ»! Освободили Ильина (ничего не признавшего и не подписавшего, несмотря на избиения) лишь после ареста Абакумова, и то не сразу. По злой иронии судьбы одно время Абакумов и Ильин содержались в соседних камерах!

Затем Абакумов провел очень серьезную операцию уже по личному указанию Сталина: он арестовал и сам допрашивал таких крупных деятелей, как нарком авиационной промышленности Герой Социалистического Труда Алексей Шахурин, Главный маршал авиации, дважды Герой Советского Союза Александр Новиков, иных видных работников, так или иначе связанных с военной авиацией.

Сейчас в литературе можно встретить такую версию: дескать, Сталин рассердился на виднейших авиаторов по наущению своего сына Василия, военного летчика. Трудно представить, чтобы Сталин принимал подобные серьезные решения по чьему-то «наущению», и уж меньше всего он считался с мнением своего непутевого младшего сына, цену которому, невзирая на всю отеческую любовь, прекрасно знал. Нет, конечно. То был сталинский намек Георгию Маленкову, отвечавшему в годы войны, в частности, и за авиационную промышленность. В какой-то момент Маленков стал без санкции вождя вести себя как второе лицо в партии и государстве. Такой самодеятельности Сталин никогда без внимания не оставлял. В итоге больше всех пострадали, разумеется, бывшие «подопечные» Маленкова (из Новикова попутно выбивали и выбили показания против маршала Жукова). Маленков тогда отделался легким испугом: временной ссылкой на работу в Среднюю Азию, но урок запомнил. И припомнил его несколько лет спустя, не Сталину, конечно, но Абакумову.

Примечательно по-своему, что, в отличие от предшественников (и преемников) Аабакумов любил совершать прогулки по улице Горького. Просто так, иногда даже заходил в довольно многочисленные на ней заведения, скромно именуемые «предприятиями общественного питания», а на самом деле лучшие в столице рестораны — «Москва», «Националь», «Арагви», «Центральный»… В те дотелевизионные годы никто из прохожих его не узнавал, а те, кто мог бы узнать, пешком по той же улице Горького не разгуливали, а проносились по ней в «зилах» и «зимах». Говорят, что однажды в туалете весьма популярного в конце сороковых годов «Коктейль-холла» Абакумов даже подрался с кем-то из посетителей, приревновавшего весьма моложавого, импозантного мужика к своей девушке. Разумеется, такое могло произойти лишь в том случае, если министр был в штатском и без охранников.