Битва на Калке - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Поротников cтр.№ 20

Михаил Всеволодович и Олег Святославич заявили, что не согласны тратить время на ожидание ответа от великого князя. Оба удалились с совета с намерением спешно вести свои дружины вдогонку за Мстиславом Удатным.

Летописец оставил такой отзыв об Олеге Святославиче: «У сего князя рука была сильная, а сердце было полно мужества. В брани он был страшен, в спорах неуступчив, к недругам безжалостен. Вида он был грозного, статен и могуч телом, власы носил длинные, как монах, бороду же стриг коротко; синие очи его излучали блеск, в лице его не было ни малейшего изъяна, как в ликах святых великомучеников…»

Под стать курскому князю был и Михаил Всеволодович. О нем так записано в летописи: «Сей князь был набожен. Однако набожность его была показная. В трудах и веселии он помыслами своими обнимал греховное честолюбие, всегда стремился подняться выше братьев своих, с дядьями был дерзок. Войну Михаил любил, ибо привык уделы брать силой, в ратных делах был смыслен; старшую дружину свою Михаил берег и лелеял, щедро делясь с нею златом. От отца Михаил унаследовал рыжеватый цвет волос, дородность тела, крупный нос и тяжелый подбородок. Он был завистлив и обидчив, долго помнил малейшее зло и известен был своей мстительностью…»

Подобное самоуправство двух великовозрастных племянников уязвляло Мстислава Святославича, который столь же ревностно относился к своему старшинству среди Ольговичей, как и Мстислав Романович дорожил своим старшинством среди южных Мономашичей. Полки Михаила Всеволодовича и Олега Святославича были самыми сильными во всем черниговском воинстве.

Споры в шатре киевского князя были в самом разгаре, когда кто-то из киевских дозорных прибежал и сообщил, что черниговская рать переходит вброд реку Калку.

— Не вытерпели черниговцы, решились-таки! — досадливо обронил гридничий Ермолай Федосеич. — Восхотели и они хлебнуть бранной славы из одной чаши с Мстиславом Удатным!

Киевские воеводы заволновались:

— Уйдут черниговцы на битву, мы тогда одни останемся!

— Надо бы и нам выступить, а то… как-то нехорошо получается.

— Нехорошо?.. Стыд и срам получается!

— С какими глазами на Русь вертаться будем, коль в такой час в стороне отсидимся. Ох, бояре!

В этот момент в шатре появился гонец от черниговского князя, который поведал, что на татар двинулись лишь курский и новгород-северский полки, прочее же черниговское войско ожидает приказа от великого князя.

— Каково будет твое слово, великий княже? — спросил гонец.

— Пусть твой князь не двигается ни на шаг, — сказал гонцу Мстислав Романович. — Мы не станем расхлебывать кашу, которую заварил Мстислав Удатный. Пусть галицкий князь берет себе всю славу, ежели у него получится победить мунгалов. Но ежели татары окажутся сильнее, тогда любимец Удачи прибежит обратно к Калке под нашу защиту. И побеждать татар придется уже нам, проявившим больше выдержки и благоразумия. Так и скажи Мстиславу Святославичу!

Гонец почтительно поклонился и вышел из шатра.

Мстислав Удатный поручил половецким ханам выдвинуться далеко вперед и, двигаясь широким развернутым строем по степи, взять татарские становища в полукольцо с северо-востока. Таким образом галицкий князь хотел отрезать татарам пути отступления к Дону.

Бек Ярун повел на главный татарский курень двадцать тысяч всадников, горделиво бросив на прощание Мстиславу Удатному, что он идет со своими батырами «рубить татарское мясо»! К седлу удальца Яруна была приторочена веревками мертвая голова татарского военачальника Гемябека. Еще десять тысяч всадников устремились в степную даль под началом хана Котяна, этот отряд должен был обрушиться на татарский стан в урочище Кичем.

Следом за половецкой конницей двигались конные русские полки. Впереди шли волыняне во главе с Даниилом Романовичем. За волынянами следовали галичане с Мстиславом Удатным, которому надлежало руководить грядущим сражением. За галичанами шли на рысях дружины Мстислава Немого и двух его племянников. Далее двигались дружина каневского князя и конный смоленский полк.

Замыкали это построение галицко-волынская пешая рать и пеший смоленский полк. Дружины новгород-северского и курского князей к тому времени только начали переходить вброд реку Калку и были еще далеко позади.

В свете зарождающегося дня лавина половецких всадников в ярких одеяниях на рыже-гнедых лошадях была подобна быстро текущей реке, вырвавшейся из узкого русла на широкий простор. Степь притихла, сотрясаемая половецкой лавой, сверкающей изогнутыми клинками сабель и наконечниками копий.

Урочище Кичем представляло собой глубокую впадину, орошаемую несколькими ручьями, там были прекрасные пастбища, способные вместить несколько тысяч лошадей. Половецкая конница с гиканьем скатилась по склонам холмов на широкое травяное ложе урочища и с трех сторон ворвалась в татарский стан, круглые шатры которого были разбросаны среди стройных молодых тополей и зарослей дикой вишни, уже осыпающей на траву свой белый благоуханный цвет.

Половцы были готовы к самой яростной драке, но стан был пуст. В шатрах оказалось полно всякого добра: меха, ковры, паволоки, шелка и бархат… Немало было там и вещей из золота, а также россыпи серебряных монет арабской и персидской чеканки. Все говорило о том, что мунгалы совсем недавно ушли отсюда, словно загодя почуяв опасность. Половцы спешились, убрали сабли в ножны и занялись дележом богатой добычи. Отовсюду слышался смех и радостные голоса, воины толкали за пазуху и в переметные сумы драгоценности и вороха богатых одежд, иные натягивали на себя шелковые цветастые халаты поверх кольчуг и панцирей. Брошенный татарский стан наполнился гомоном и оживлением, какие бывают при взятии неприятельского города.

Хан Котян был объят беспокойством. Он был убежден, что это все неспроста, что за всем этим кроется какая-то хитрая уловка татар. Однако беки и беи не слушали предостережения хана. Кого опасаться? Мунгалы трусливо бежали, спасая свои жизни, им явно было уже не до парчи и злата. Но далеко мунгалам не уйти. Ярун и идущие с ним ханы догонят их на переходе к главному татарскому куреню.

Хан Котян всю жизнь провел в седле, в набегах и сражениях. В прошлом ему довелось повоевать и с русичами, и с булгарами, и с венграми, и с мордвой… Котян сам был горазд на всевозможные военные хитрости, однако военные приемы мунгалов ставили в тупик старого хана. По своему печальному опыту Котян знал, что мунгалы всегда готовы к стремительному нападению, их бегство чаще всего обманчивое и свою добычу мунгалы просто так никому не отдают.

«Несомненно, это очередная уловка мунгалов, — размышлял Котян. — По всей видимости, этот брошенный стан с награбленным добром всего лишь приманка. Таким образом военачальники мунгалов хотят отвлечь часть половецкой конницы от атаки на их главный курень. Ну, конечно! Иначе и не может быть!»

Мунгалы верны своей тактике: бить врага по частям! Значит, покуда воины хана Котяна набивают сумы татарским добром, в это самое время бек Ярун и его конники окажутся лицом к лицу со всей татарской ордой. Подавлять противника численностью — это тоже излюбленный прием мунгалов.