Воздушный стрелок - читать онлайн книгу. Автор: Клаус Фритцше cтр.№ 82

Рекламный эффект словаря вскоре после его появления в свет оказался мне очень кстати. В первые месяцы моей самостоятельности заказы издательства «Technik» на перевод книг были моим единственным доходом, который неожиданно рухнул. Широко распространенный в ГДР лозунг «Учиться у Советского Союза значит — учиться побеждать» принимался в научных издательствах особо серьезно. Как все издательства социалистического сектора, так и издательство «Technik», покупало сотни появившихся на русском языке технических учебников и справочников, и передавало их известным специалистам с поручением, проверить профессиональную пригодность для издания на немецком языке. Знания русского языка этих экспертов колебались в основном между нулем и очень ограниченными. Но зато они очень хорошо знали, что пренебрежение вышеупомянутым руководящим лозунгом не пойдет их карьере на пользу.

«Советская научно-техническая монография не приемлема для немецкого специалиста? Невозможно!»

Экспертизы, как правило, содержали настоятельные рекомендации, представленные книги перевести на немецкий язык. Эти издания были государством сыто просубсидированы, и книги на немецком языке пошли на рынок с очень низкими ценами. На рынок то они пошли, но несмотря на низкую стоимость, распродавались очень медленно.

Подвалы издательства «Technik» полнились залежавшимся товаром, а связанные с этим значительные финансовые убытки показались неприемлемыми даже самым фанатичным идеологам. Последние мои три манускрипта-перевода, которые я сделал для издательства «Technik», были оплачены, но тут же отправились в макулатуру. Более не поступали никакие контракты для переводчика, живущего так далеко от Берлина. Для регулярного и интенсивного «поддержания контакта» с редакторами издательства, расстояние было слишком велико.

Так я начал рекламную кампанию с рассылки писем во все народные предприятия, чей производственный профиль мог бы отвечать моим знаниям технической терминологии. Сами эти проспекты содержали в себе хорошо сформулированную и скромную ссылку на качество моего словаря, и долго ждать обнадеживающего эффекта не потребовалось.. В начале 1955 года я располагал надежной и постоянной клиентурой. Однако будучи самостоятельным лицом, я должен был с ней вести себя безукоризненно. Ведь ГДР становилась все более социалистической страной. Клиента я должен был считать настоящим королем, поэтому периодически у меня работы было «выше крыши». В конце концов нужно было выискивать и время для заочной учебы.

Согласно одной старой мудрости, от успехов начинает кружиться голова. Гонорары за перевод «Кульбачного» и последовавшие монографии по прокатному оборудованию автора Чижикова обеспечили не только ощутимое повышение повседневного жизненного уровня и улучшения домашней обстановки: Получилось и с машиной.

В 1953 году производство легковых автомобилей в ГДР стояло еще в детской обувке, так что о приобретении нового авто можно было и не думать. Мне предложили полураспавшиеся остатки автомобиля марки ДКВ 1934 года выпуска за 350 марок. Наиважнейшим при покупке автомобиля были его документы. На их основе покупателю разрешалось подвергать автомобиль капитальному ремонту. Хороший знакомый составил смету для ожидаемого ремонта — 5000 марок. У меня появился реальный шанс. Когда в 1954 году я смог отправиться на пасху «на вновь сбалансированном» авто в первое турне по стране, то потратил 5500 марок. Остается упомянуть, что эта «передвижная подставка» через два года была продана за 6500 марок.

То, что я тем временем был заочником в учебном заведении машиностроения в Магдебурге, я уже упоминал. Само по себе, это было будничное занятие, но для меня оно по разным причинам не было будничным. Есть причины посвятить этой теме целую главу настоящей книги.

Семестр заочника в училище машиностроения длился 12 месяцев, т. е. полный курс учебы по профессии инженер охватывал 6 лет. Поступлением сразу на второй семестр, я, правда, сэкономил один год, но экзамены должны были состояться не раньше 1959 года. Для меня это длилось невыносимо долго. На дневном обучении это требовало лишь 3 года. Но это также означало и то, что каждый день нужно было сидеть по 6 часов за партой. К этому еще и работа на дому, и какие никакие деньги на ежедневное существование. А для того, чтобы подать заявление на стипендию, я был слишком гордым или надменным. «От этих не буду брать никаких подарков».

И тут наступил один из многих случаев (управляемый с верху?), который за мою жизнь так часто содействовал прыжкам моим вверх. Один коллега-переводчик, которому я до этого помогал с заказами, порекомендовал меня в управление стандартизации ГДР, которое являлось его постоянным клиентом. У Советского Союза нам еще раз пришлось поучиться побеждать, что явило собой переход от немецких промышленных норм (DIN) на советский государственный стандарт (ГОСТ). Чтобы реализовать этот переход, необходимо было все эти нормы перевести на немецкий язык. А их было очень много. Тут разные переводчики должны были найти золотую середину.

Переводы, выделенные для меня, отличались простотой языка и невероятным количеством повторений. Вот один пример: Лабораторные химикаты. Тексты по стандартам хлористого натрия, хлористого калия, хлористого магния отличались только названием металла. Поэтому я диктовал своей машинистке текст по хлористому натрию и добавлял: «Такой же текст напечатать еще два раза, заменяя при этом натрий на калий и магний».

Ввиду того, что от переводчика для перевода этих служебных документов требовалась необыкновенная тщательность, то и за страницу перевода гонорар был повышенным. Страницей в смысле расчета считались 30 строчек текста по 60 знаков в каждой. Но государственные служащие в управлении стандартизации ГДР не утруждали себя пересчетом знаков. Они не настаивали на том, чтобы были обеспечены предписанные 1800 знаков, их устраивали и 1500. Это было настоящее золотое дно, и моему коллеге было хорошо известно, что для этой работы потребуется минимум 18 месяцев.

Для содержания семьи мне нужно было ежедневно около 2 часов заниматься диктантами, для чего был приобретен магнитофон.

Тут сделаем небольшое отступление в прошлое.

В двадцатых годах мой отец помимо того, что он был бургомистром в нашей деревушке, являлся также и депутатом в парламенте Пруссии и активным членом Народно-национальной партии Германии. Ввиду того, что тогда даже таким людям не положено было иметь секретаршу (сегодня этого не понять), он должен был свою служебную переписку осуществлять сам. Для этого он приобрел печатную машинку, что тогда было в диковинку. С ней я быстро наладил дружеский контакт. Первые шаги печатания я предпринял еще до школы, т. к. алфавит я уже знал от старших братьев.

Предупреждение о том, что приобретаемая по личной инициативе практика печатания двумя пальцами в будущем приведет к нелегкому переучиванию на десятипальцевую систему печати, я, будучи еще дошкольником, воспринял в известной степени без особого внимания. О правоте предупреждения я понял, когда уже было поздно. В первые месяцы моей самостоятельности я все тексты, будь то латиница или кириллица, печатал одним пальцем, что быстро привело к тендовагиниту, который сделал меня неработоспособным. Нужна была машинистка, чтобы я по крайней мере освободился бы от печатания переведенных из русского на немецкий текстов.