Кавказская слава - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Соболь cтр.№ 44

— Что за Военная дорога? — спросил Мадатов. — При мне ее не было.

— Пробили из Владикавказа через горы, через перевал Крестовый, в Душети и дальше к Тифлису. Строили ее наши солдаты.

— Видишь, Новицкий, я тоже сколько лет за Кавказом не был, приеду, надо многое узнавать. Но — что же с майором?

— Доехал он до укрепления в Кази-Юрте, попросил конвой до Кизляра. Местный начальник ответил, что людей у него мало и назначения конвоировать проезжающих у него нет.

— Резонно.

— Да, вины штабс-капитана в случившемся я не увидел. Тем более что он предложил Швецову погостить у него день, два, чтобы дождаться сильной оказии. Но тот, видите ли, торопился. А потому попросил о помощи одного из кумыкских князей. По правилам нынешним тамошние правители отвечают за безопасность на своих землях. Шефи-бек послал сына с отрядом. Всего их набралось около двух десятков.

— Так можно ехать. Только весьма осторожно.

— Осторожности, князь, им не хватило. Под самым Кизляром попали они в засаду. Верст за шесть до города.

— Решили, что уже дома, и расслабились. Чернявского на них нет.

Оба они улыбнулись грустно, вспоминая Фому Ивановича и его методы устроения порядка во взводе и в эскадроне.

— Партия чеченская была небольшая, человек десять, но напали внезапно. Грянули залпом из зарослей и тут же кинулись с шашками. Половина отряда погибла под пулями, других изрубили, трое успели бежать, а под Швецовым убили лошадь. Он защищался, положил двоих, а последний выстрел задерживал. И чеченцы тоже не кидались на него опрометью, зная, что один из них ляжет мертвый.

— А это все откуда известно?

— Раненый кумык лежал среди мертвых. Разбойники его не добили, потому как времени у них не было. Сбежавшие подняли тревогу в Кизляре, брат Швецова собрал отряд из ногайцев, человек шестьдесят, и помчались они выручать майора. Ему еще полчаса продержаться — и дело было бы сделано. Но — кто-то прополз ему за спину и ударил прикладом. Чеченцы связали его, забросили на лошадь и стали уходить, но не в горы, а к морю. Брат преследовал их и нагнал к ночи. Но те вывезли пленного, так чтобы он был у всех на виду, поставили рядом человека с кинжалом и объявили, что биться будут они до последнего, а первой жертвой станет пленный майор. Его они зарежут непременно, чтобы потом не говорили, что у них отбили добычу.

Мадатов мрачно кивнул:

— Если им допустить, чтобы татары забрали пленного, можно сразу надевать женское платье.

— Даже если погибнут?

— Для них, Новицкий, доброе имя дороже жизни. Помни это в любых обстоятельствах. Тогда, может быть, и поймешь, что там за люди живут.

— Доброе имя в разбоях не ищут.

— В России так. На Кавказе совсем иначе. Но что же с Швецовым?

— Он сам попросил брата уйти с миром. Долго говорили, потом освободили одного русского — двоих денщиков майора тоже схватили разбойники — и ушли спокойно в горы. А через два месяца появился второй денщик с письмом. Швецов писал, что сидит в кандалах, а назначен за него выкуп — десять арб с серебром.

Мадатов фыркнул:

— Они могли сказать и пятнадцать, и двадцать.

— Да, генерал Дельпоццо потянул немного с ответом, и цену сбавили. Назначили двести пятьдесят тысяч рублей.

— Ого! Майор за всю службу столько не заработает.

— Тогда в дело вмешался генерал Котляревский. Он, вы знаете, живет сейчас у себя в деревушке, но дела кавказские ему сообщают. Швецов же, оказывается, был с ним во всех сражениях. И Петр Степанович еще с одним генералом поместили письмо в газетах с призывом собрать нужную сумму и выручить несчастного офицера.

— А силой не пробовали?

— Князья из Кабарды, то ли родственники, то ли друзья, отправили человек полтораста. Но безуспешно.

— Тогда плохо. Тогда майору сделали только хуже. Выкуп не увеличили?

— Насколько я знаю, нет!

Мадатов задумался. Новицкий спокойно ждал.

— Так я тебе скажу — деньги пускай собирают, но передавать их не торопись. Понадобятся — отдадим, не понадобятся — других выручать придется. Я же через неделю уеду, догонять Алексея Петровича. Нагоню, потолкую в дороге, нет — подождем до Тифлиса.

Есть у меня кое-какие соображения. Может быть, что-то сумеем сделать. Надо будет, так выкупим, только не за такие же деньги. Этим хищникам ведь только покажи слабину, потом за рядового сотню тысяч будут просить. Нет, мы сами, Новицкий, не богачи, так что же на нас наживу искать! Попробуем по-другому…

III

Занятые разговором, они не сразу заметили, что убежище их раскрыто.

— Вот вы где, Сергей Александрович, прячетесь!

Новицкий едва не подпрыгнул, услышав за спиной такой знакомый волнующий грудной голос.

Муханова была в белом платье, украшенном длинными строчками цветов. Плечи ее укрывала пушистая накидка, название которой Сергей тщетно пытался вспомнить.

— А я вас жду в зале, даже место оставила вам в кадрили. Не шучу, правда оставила. — Она махнула перед его носом раскрытой крошечной книжечкой. — А вы все нейдете, нейдете. Тогда и я решилась уйти. Теснота там ужа-асная. Цветы мои все измяли в первые полчаса. Хорошо еще перед государем прошлась нарядная. Стоило ли губить живые растения ради всей этой публики. Люди скучные, манерные, как, впрочем, и наши танцы. Сергей Александрович, думаю, меня забыл уже ради славы и пороха. Пошла искать Павла Афанасьевича — пусть бы мою карету позвал, а тут и вы!

Новицкий склонил голову, признавая свою вину, и почувствовал — кровь бросилась в щеки ему и виски: от выпитой водки, от неудобной позы или от чего-то другого — не разобрал.

— Софья Александровна, позвольте представить вам моего знакомого. Он же может выступить моим поручителем в том, что…

Он замялся, но Мадатов тут же пришел на помощь:

— Спешу уверить, сударыня, что ротмистр Новицкий рвался в бальную залу. И лишь я виной, что он задержался здесь чрезмерно.

Он старался умерить силу голоса хотя бы до половины, но все равно его густой баритон, привыкший взлетать над шеренгами эскадронов, заполнял пространство между полом и потолком, гремел, распирая каркас крепкого здания. Муханова глядела на него с изумлением. Сергей поспешил представить знакомого:

— Генерал-майор князь Мадатов. Мы служили вместе в Преображенском, потом Александрийском гусарском. Вся армия знает князя как человека — храбрости беспримерной. Водил наш полк в самые отчаянные дела. И выводил оттуда без большого урона.

— И сейчас вы, — она несколько раз потянула носиком воздух, — вспоминаете лихие подвиги и за неимением в виду неприятеля горячите души вином. Что вам теперь столица, что вам ее дворцы, женщины!

Новицкий приготовился протестовать, но Мадатов, к его изумлению опережая его, заговорил быстро и горячо: