Хроника №13 - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Слаповский cтр.№ 34

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Хроника №13 | Автор книги - Алексей Слаповский

Cтраница 34
читать онлайн книги бесплатно

Вот, скажет Салтыков, это ты любишь, это вы любите: перевернуть все с ног на голову. Но ты меня не собьешь! Повторяю, для кого-то весь мир сцена, для тебя – зеркало! Та же Вена, Париж, Берлин, Нью-Йорк, Боливия – ты в них смотришься. Ты везде оставляешь надпись: здесь был Бухалов! В этом цель твоей жизни – везде отметиться, во всем отразиться!

Если бы ты знал, сколько я работаю, грустно ответит Бухалов. Грустно и задушевно. Грустно и дружески. Грустно – и жалея, что его друг так расстроен.

Да не работаешь ты, закричит Салтыков, а создаешь для себя новые и новые отражения! Работаю – я! И такие, как я. Мы ищем что-то в глубине. До конца. А ты скачешь по верхам. Главное – отметиться.

К чему этот разговор? – сделает Бухалов вид, что не понимает.

И Салтыков скажет: к тому, что ты мне надоел!

Давно?

С самого первого дня! С первой минуты!

Ты ошибаешься.

Ага! Значит, ты, к тому же, лучше меня знаешь, что у меня в душе!

Не волнуйся, скажет Бухалов. Если так, я исчезну из твоей жизни. Навсегда.

То есть насколько?

Я сказал: навсегда.

В Боливию ты тоже уезжал навсегда!

При чем тут Боливия?

Ты позер, упоенный собой! Ты – и тысячи таких, как ты, миллионы создали целую цивилизацию, вы воспроизводите свои отражения, тиражируете свои маленькие мысли, вы заполонили этот мир, как тараканы, под вами не видно уже ничего большого и настоящего!

Салтыков мысленно осекся.

Нет, это уже лишнее.

Ничего этого не надо.

Надо так: мы с тобой разные люди.

Или так: Сережа, мне просто с тобой всегда было тяжело. Не заставляй меня объяснять, почему, это что-то… инфернальное.

Понимаю. Инфернальное? Ну да. Любовь от бога, нелюбовь от чего-то другого.

Конечно, Бухалов, ты у нас теперь верующий!

Почему такая ирония?

Потому. Я знаю, почему ты верующий!

Неужели? Почему?

Потому что бог сейчас в тренде!

Атеизм тоже!

На православие нападают, а ты любишь быть на баррикадах. Безопасных, естественно.

Бухалов озадачится: мы о чем говорим?

Я пытаюсь тебе сказать, объяснит Салтыков, что никогда не любил с тобой общаться, но не хватало мужества в этом признаться. Теперь признаюсь. Все.

Но почему? Что со мной не так? – искренне опечалится Бухалов.

Начинается! Одно зеркальце запылилось или дало трещинку, мы уже забеспокоились! Все должно сверкать и отражать безукоризненно! Отстань от меня, Бухалов. Иди на х., короче говоря! Все.

И – хлоп дверью.

То есть – его за дверь.

Салтыков доволен удачной репетицией будущего разговора.

Но через некоторое время что-то начинает беспокоить.

Он возвращает воображаемого Бухалова на воображаемый ринг.

Делает новый выпад:

На самом деле ты всегда знал, что я умнее и талантливей тебя. Не говоря уж о том, что пишу грамотно, это я так, к слову. Хотя стыдно тебе должно быть. И вот ты приезжаешь на мою могилку. Чтобы поплакать: какой был человек! И порадоваться за себя: а я жив.

Салтыков, я ведь обижусь!

Не верю! Ты никогда ни на кого не обидишься. Знаешь, почему? Потому, что это испортит тебе настроение. Я однажды к тебе подошел, какой-то университетский вечер был, ты, конечно, организатор, стоишь в сторонке, такой благостный, зришь дело рук своих, я подошел, что, говорю, хорошее настроение? А ты говоришь: у меня всегда хорошее настроение.

И что?

Да то! Я на всю жизнь запомнил! Человек, у которого всегда хорошее настроение! Это как же надо себя накачивать!

Или над собой работать, спокойно ответит Бухалов. Не пробовал?

Да вижу у тебя в журналах – тренинги, практики, йога-хойога! Над душой надо работать!

Мы и работаем. Я понял твою проблему, Салтыков.

Слава богу, всю жизнь ждал! Изложи!

Ты не умеешь радоваться, не умеешь любить, не хочешь и не любишь работать над собой. Ты уговариваешь себя, что у тебя все в порядке, а сам всю жизнь завидуешь мне. Моим семьям – а я в них счастлив был, особенно в последней. Тому, что я умею любить, путешествовать, что у меня сто тысяч друзей, что вокруг меня все кипит и движется, что я встаю каждое утро с ощущением счастья!

Ты про это уже рассказывал!

А ты не верил.

И не верю. Минутку, Бухалов…

Бухалов!

А тебе не все равно? По-настоящему уважающий себя и самостоятельный человек и фамилию Сучкин сделал бы великой! В этом и дело – я, ленивый и лежачий, на самом деле свободен и самостоятелен. А ты зависишь от зеркал, в которых отражаешься! Вот окажемся мы на необитаемом острове. Я буду кокосы собирать и песни петь, а ты сдохнешь от тоски: как же, не перед кем выступать, красоваться, показывать себя!

Я буду строить плот или корабль. Ты одно объясни, Салтыков, если я тебе так неприятен, почему ты все жизнь живешь с мыслями обо мне? А? Может, ты во мне видишь свое нереализованное я?

Неправда! Кто тебе сказал, что я живу с мыслями о тебе?

Ты сказал.

Когда?

Сейчас. Ты же с собой говоришь.

Да, признал Салтыков. Подлавливая на чем-то воображаемого Бухалова, я, похоже, поймал реального себя. В самом деле, почему я так часто о нем думаю?

Потому, что то и дело натыкаюсь на его фамилию в интернете. Раздражает.

Есть другие, на кого ты натыкаешься еще чаще.

Они мне никто.

А он кто?

Просто есть люди – как икота, подумал Салтыков. Ты почему-то о них часто думаешь. Есть случаи понятные. Вот полгода назад обсуждалась кандидатура нового заведующего кафедрой вместо уходящего Кочелаева. Присутствовал декан Казин, покровитель и учитель Салтыкова, процедура была демократичной, но от Казина зависело очень многое. Все были уверены, что Казин предложит Салтыкова. И Салтыков был уверен. Жаловался Кате: не хочу я этих галер. Но уже готов был смириться, взять на себя ответственность. А Казин предложил Сирожкину, Таню Сирожкину, тридцатидвухлетнюю свистульку, только что защитившую кандидатскую! Салтыков был потрясен предательством Казина, да и других: за Сирожкину проголосовали все.

Тогда у него было что-то нервного срыва, мучила бессонница и бесконечно, стоило закрыть глаза, возникало в воображении лицо Сирожкиной. Именно ее, а не Казина или других. Сирожкина, Сирожкина, Сирожкина без конца. Впору бежать к психиатру и просить таблеток.

От чего? – спросит он.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию