Дорога в декабре - читать онлайн книгу. Автор: Захар Прилепин cтр.№ 173

Рогов смотрел на афганца. Саша — на Рогова.

— Ты мне не поверишь, — сказал Рогов медленно, — но бросать яйца страшнее, чем засовывать кишки.

Афганец скривил улыбку:

— Ты засовывал?

— Да, и много раз. Вытаскивал, засовывал. И кишки, и легкие, и печень, и желудок.

— Шут-ни-чок? — по слогам выговорил афганец.

— Я не шутничок. Я патологоанатом.

Афганец раскрыл рот, чтобы ответить что-то наглое и злое, но Рогов, не повышая голоса, оборвал его:

— Под Гератом я не был, но был под обстрелом в других местах, и я тебе еще раз повторяю: метнуть помидор в премьера — как минимум не менее страшно, чем бросить гранату. Понял? После того как ты бросишь гранату, тебя могут убить. Зато сразу после броска помидором тебе наверняка сломают челюсть или ребро и чуть позже могут сделать так, что тебя опустят в камере. Тебе что страшнее — быть опущенным или быть убитым?

— Ты, браток…

— И вот еще что: если ты хочешь метнуть вместо помидора гранату — вперед. Мы оценим этот поступок. Я оценю этот поступок. Если пока не хочешь — не надо. Возможно, еще захочешь — тебе ведь, как я понимаю, надо, чтобы все вокруг стреляли — тогда и самому начать проще. В толпе, да? Я надеюсь, что чуть позже у тебя будет такая возможность.

И здесь Рогов улыбнулся.

— Давай, земляк! — Лешка хлопнул афганца по плечу. — Счастливо. До встречи. До встречи, до встречи. Давай.

Все отвернулись от афганца, хотя он еще стоял, лишь на шаг отойдя от стола.

— Может, покурим? — спросил Веня.

Они вышли на улицу, обойдя смотрящего в пол и покачивающего головой афганца.

Саша достал последнюю сигарету и выбросил пустую пачку. Прикурил и сразу почувствовал, что сильно захмелел.

— У нас там еще что-нибудь осталось? — спросил Саша, в основном для того, чтобы услышать собственный голос, оценить, насколько внятно он звучит.

— Пиво я забрал, — Веня поднял руки с двумя недопитыми бутылками пива. — Остальное мы выпили.

Саша обрадовался, что вопрос был понят.

Пошевелил губами и скомандовал, ухмыляясь:

— Тронулись!

Они взяли еще пива и к нему какой-то дряни. Саша перешел уже в ту стадию, когда не пьют, но наливаются. Заполняют свое существо безвкусной жидкостью.

Откуда-то взялась водка, и, выпивая ее, закусывать приходилось сушеным кальмаром — одним сушеным хвостиком на троих. Пацаны надкусывали этот хвостик аккуратно, с очень серьезным, хотя и несколько туповатым видом.

Они сходили на перрон, послушали, как громыхает грузовой состав, и от этого грохота Саша окончательно одурел.

Привокзальные виды расплылись, и лишь изредка возникали перед глазами резко и неожиданно — то яркая вывеска, то чье-то лицо, то навязчивая оградка, которую приходилось преодолевать, мучая все свои вестибулярные устройства.

Поддерживать разговор не получалось, зато нравилось выкрикивать что-то время от времени.

Завидев милицейский патруль, пацаны, хохоча и выкрикивая несуразности, убежали в сторону опустевших рыночных рядов, где днем шла торговля чем ни попадя.

Саша упал на четвереньки и даже немного попил из лужи, где в свете фонаря кривилось и кривлялось его мутное лицо. Пацаны, убредшие вперед, Сашиной выходки не заметили.

Торговые ряды представляли собой железные, местами помятые прилавки. Каждый прилавок имел приваренную на двух стояках крышу из цельного проржавелого листа.

Почему-то, пока пацаны шли по торговым рядам, раздавался грохот и прилавки дрожали, а некоторые даже угрожающе раскачивались, рискуя упасть. Видимо, прилавки задевали, а возможно, даже пинали.

Пацанам встретился человек кавказской национальности, он шел навстречу, подняв плечи и ссутулившись. Его с огромной радостью приветствовали словами «салям алейкум», а также «Аллах акбар».

Кавказцы «держали» этот рынок, Саша знал. Но сейчас-то, ближе к полночи, все они, собравшие выручку, должны были разойтись. Впрочем, здесь неподалеку размещались несколько, два или три, баров и еще казино, где отдыхали молодые люди — гортанно и громко разговаривающие, низкорослые, в кожаных куртках и черных остроносых «казаках».

За одним из прилавков пацаны разыграли сценку «продажа сыном гор недопитой бутылки пива русским синегалам».

Развеселившийся и раскрасневшийся Рогов потешно изображал кавказского торговца, расхваливал достоинства пива и редкую форму бутылки. Веня торговался, бестолковясь и дуря. Саша, даже в пьяном виде отметивший хорошее чувство юмора у казалось бы не склонного к хохмам Рогова, помогал Вене торговаться — размахивая руками, что-то крича и посекундно роняя изо рта сигарету, которую стрельнул у кого-то, у кого, не помнил. И даже Негатив, позволивший себе полбутылочки пива, кривил губы, силясь улыбнуться. В отсветах мигающей вывески недалеко стоящего бара было видно, что глаза Негатива потеплели.

— Она же… того… полупустая… — говорил Веня, тыча кривым пальцем в бутылку.

— Э-э-э, какой ты, а? Э-э-э… — отвечал Рогов, качая головой. — Я и беру с тебя только за посуду.

— И пробки нет…

— А что тебе пробка, э-э-э? Ты пить будешь или пробкой баловаться?

Никто не приметил, как они появились, скалящие белые зубы, чернявые, человек шесть. Они, верно, курили на ступенях у бара, заинтересовались «торговлей» и успели всерьез обидеться, послушав разговор. У одного была открытая бутылка пива в руке. Он ее взбалтывал зачем-то.

Все подошедшие были молодыми, Саша отметил это даже в пьяном своем полубреду, но огорчиться такому обстоятельству уже сил не хватило.

Со взрослыми можно было бы договориться, это да. С молодыми — только путем извинений и унижения; все пацаны поняли это мгновенно.

Несколько секунд стояли молча.

Саша покрутил головой, почувствовав вдруг, что немного отрезвел от жесткого возбуждения.

Он привык в начале любой драки произносить хотя бы несколько слов.

— Чего хотим? — спросил он и аккуратно бросил свой почти докуренный, но еще дымящийся бычок в горлышко пивной бутылки — той, что держал в руке один из кавказцев. Саша даже успел заметить его странно белые, но покрытые густыми черными волосами пальцы. Кавказец недоуменно посмотрел вослед бычку в горлышко бутылки. Бычок, упав в пиво, издал легкий шип.

Дальше все происходило гораздо быстрее.

Саша со вздохом откинул назад голову и с разлету обрушил свой лоб на переносицу кавказца. Что-то хряснуло смачно, бутылка выпала из белых рук и покатилась, разливая жидкость. Кавказец упал на колени, охватив лицо руками, и больше не вставал.

Саша хотел красиво вписать второму кавказцу, и сам получил в челюсть хлесткий, но не очень сильный удар. Он мотнулся, отскочил на несколько шагов назад, видя, как Веня кинул и попал той бутылкой, что была предметом торговли, в лицо одному из противников.