Христос был женщиной - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Новикова cтр.№ 29

Но переучиваться, терять бдительность опасно: на родине можно все проворонить. Правда, Матвея туда совсем не тянет. Оформят ему постоянное место, и не видать ей больше родной Москвы…

В ночь с пятницы на субботу сон особенно сладок. Понятно почему: отключен провод, по которому идет нервное электричество с Песчаной улочки на Крылатские холмы, то есть от газеты к дисциплинированной Кристе. Или наоборот, от Кристы к газете…

В другие дни, даже если нет ни дежурства, ни барского каприза замзавши, ни внезапной обязаловки (скоропостижной кончины русского или международного випа, незапланированной презентации, просто дыры в полосе…), – все равно она чувствует себя под напряжением.

Но в это свободное утро Криста открывает глаза, когда еще густая, но, конечно, не полная, не загородная темнота за окном только-только начинает разбавляться рассветом. Прищурившись, Криста вглядывается в цифры будильника. Вроде без чего-то восемь.

Ну и отлично. Выспалась.

Ночь была из лучших. Семь часов полной отключки без тех безнадежных, пугающих просыпаний, когда вертишься с боку на бок, головой забиваешься в подушку, пробуешь читать, телик включаешь, но сон не приходит, а время стоит на месте. Мир застыл, и мысль в ступоре. Страшно…

Не сегодня.

День без спешки хочется и начать необычно.

Стоя на ковре уже без ночной рубашки, но еще не одетая, Криста сцепляет руки в замок и резко выбрасывает их над головой. Потягивается до хруста… Втягивая живот, обхватывает талию обеими руками. Чуть надавить, и пальцы соединяются. Средние, не указательные, но и это бодрит.

Криста похлопывает себя по бедрам… Награда за то, что вчера сдержалась, схрумкала только одну вафлю и больше на кухню ни ногой – в результате приятная упругость, подтянутость всего тела, и есть сейчас совсем не хочется. Никаких гастрономических мечт…

А чего охота?

Желания еще не проснулись, а ноги привели в кабинет, рука сама, без осознанной команды, опускается под стол и нажимает кнопку компьютерного блока. Тянет опробовать обновку.

Впервые в жизни покупала без нервотрепки. Все Ева… Прикомандировала помощника, вдвоем с Джазиком съездили на «Горбушку», выбрали серебристую «Сонечку» с диагональю семнадцать и установили со всеми возможными девайсами. Хоть киношку смотри.

Экран почти мгновенно отзывается, оживает, на рабочем столе – приятная глазу голубизна и никакой картинки… Надо будет выбрать… Пока же проверим скорость Интернета. И тут все отлично! Ну-ка, что в родной газете?

Просто из любопытства – своего ничего не написано и даже не залежалось – Криста проглядывает отдельскую полосу и переходит на приложение.

«Их идиоты» о новом фильме братьев Коэнов, «Нашпигованный звездами» о фестивале арт-хаусного кино… Длинный столбик материалов с маленькими фотографиями катится вниз. И вдруг в середине – сверк! Улыбка Евы! Справа от нее – выделенным шрифтом: «Искусство трогать». Начало Матвеевой заметки!

Раскрыв полный текст, Криста читает внимательно, слово за словом. Вроде без искажений… Не верится… Может, все же подсократили? Вызывает «статистику». Все четыре тысячи тридцать три знака с пробелами на месте. Василисе не пришлось трудиться.

Ева еще не знает!

Криста цапает телефон. Но в новом Евином доме новый номер. Он пока не помнится. Приходится встать из-за стола, найти сумку, порыться во внутреннем кармашке. Как назло, рука выуживает не то: паспорт, корочки служебного удостоверения (выдали в первую же неделю работы, не мытарили испытательным сроком), длинную узкую расческу (не входит в косметичку, покоящуюся в недрах), не включенный еще мобильник… В его прочной памяти хранится Ева, нажми – и вот он, ее голос… Но от души не поболтать при тиканье счетчика, пусть невидного и неслышного. Денежка-то идет. Экономя на себе, обеспечиваешь щедрость по отношению к другим и собственную свободу.

Пальцы все еще никак не нашарят записную книжку, а взгляд скользит по не освещенному восходом циферблату будильника.

Криста всматривается.

Глазам не верю!

Без пяти восемь!

Выходит, по ошибке вскочила так рано.

Непривычно… Никогда и не планировала раннеутреннюю работу. Как бы сильно жареный петух ни клевал, все равно знала – засветло ей не встать. Пробовала не раз.

А тут само собой…

Еве в такую рань и звонить бесполезно, она ночная сиделица, разбудишь – еще и прибьет спросонья… Да и лучше бы, гораздо правильнее, если бы она сама как-нибудь узнала. Сообщать такую новость – все равно что напрашиваться на благодарность.

Довесок в шестьдесят минут при Кристиной занятости – как нечаянный кусок хлеба в блокаду. Порачительнее бы с ним…

Снова в постель? Глупо транжирить такой бонус.

Тогда что?

Криста идет на кухню и, не включая радио, в непривычной тишине – без музыкального или говорильного фона – не торопясь заправляет кофеварку, чистит и трет морковку, а мысли сами летят туда, где давно копятся ее профессиональные мечты. Запрещала себе даже экскурсию в эту чудо-страну, а вот возьму и поживу там!

Заслужила. Сумела не только по-бурлацки тянуть рабочую лямку! Сделала шаг в сторону – и расстрела не последовало!

Это же прорыв!

Ева живо сочинила, Матвей живо описал, и я… я живо пристроила!

Теперь, как только замзавша скажет: «Не формат», я ей, как в суде: «Прецедент есть». И он доказывает, что не обязательно все оценивать через губу. Слишком легкий это способ возвыситься над сочинителями. Заявить, что книга, спектакль, фильм неинтересны, обругать кем-то сделанное может любая, самая невежественная моська. …Знать, она сильна, что лает на творца…

Свысока и со стороны – позиция, ничего не дающая ни потребителю искусства, ни производителю.

Работаю, по сути, без права на самостоятельную оценку. Формат нашей газеты – это иронический стандарт, мол, всё и все негениальны. Но гениального-то всегда, во все времена – одна десятая процента в лучшем случае, бывают времена даже и подлей. Доля процента, и ее почти никогда не угадывают журналисты с критиками.

Если на летучке твою статью не обозвали на букву «г», считай – отличился. Держат в черном теле якобы для того, чтобы старались, чтобы неленостно трудились. Так-то оно так, но у этой луны есть невидимая сторона. Ведь хвалить никем еще не оцененное – большой риск. Чтобы пальцем в небо не попасть, нужны знания, в предмете разбираться надо, вкус иметь…

А где все это взять?

Только за один материал замзавша погладила меня по, а не против шерстки. С добродушием (результат редкого у нее равновесия между тем, сколько выпито и сколько хотелось) повторяла каждому, кто заглядывал в отдел: «Послушайте, что Криста написала! „Если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?!“»