Прощеное воскресенье - читать онлайн книгу. Автор: Вацлав Михальский cтр.№ 17

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Прощеное воскресенье | Автор книги - Вацлав Михальский

Cтраница 17
читать онлайн книги бесплатно

— Такой беленький весь?

— Да. Альбинос. Царство ему небесное!

— А с ним что?

— Убили из-за меня. На третий год Алексей поднялся, лицо восстановилось, в смысле мимики, стал он колхозных коров пасти, как вольнонаемный, а я ходила к нему. Вот мальчишки и дразнили меня, обзывали шалавой. Ванюшка кинулся в кучу, начал бить всех подряд, а кто-то достал его кастетом в висок. Он сам те кастеты отливал и продавал мальчишкам.

— Господи! — Александра троекратно перекрестилась.

— Вы верующая?

— Фронт прошла. А на переднем крае всем хотелось Божьего заступничества, все просили тайком.

— Я, когда забеременела, тоже надела крестик. А насчет тети Глаши понятно: она испугалась, что раз Алексея забрали, Воробья забрали, то и ее…

— Ее-то за что?

— Она подумала, за подделку Алешиных документов, подумала, что это Витя-фельдшер стукнул. Она ведь Адама нарекла Алексеем в честь своего умершего младшего брата и фамилию ему свою присвоила — Алексей Петрович Серебряный. Ведь ни имени, ни фамилии его мы не знали, а он сказать не мог. А Воробей сказал: «Нельзя, чтоб человек был никто и звать никак». Она, тетя Глаша, тоже была Серебряная.

— Я знаю ее фамилию. — Александра вынула из потайного кармана платья свидетельство — о регистрации брака с Домбровским Адамом Сигизмундовичем и, развернув, положила его на стол.

— О, у вас розоватое, а у меня зеленоватое. — Ксения полезла в тумбочку, достала свое свидетельство о регистрации брака — с Серебряным Алексеем Петровичем и положила его рядом со свидетельством Александры.

Так они и лежали на столе, два свидетельства разного цвета, но заверенные одной и той же круглой печатью и подписанные одним и тем же лицом: Серебряной Г. П.

— А загс, где вас расписывали, сгорел, когда немцы бомбили, в тот же день, что и ваш госпиталь. Тетя Глаша так горевала, что копии многих документов в область не отправила — некуда было отправлять, областной центр тогда немцы взяли, а мы остались на краешке, неоккупированные… Тетя Глаша при регистрации спросила, как водится: «Берете фамилию жены или остаетесь при своей?» А он отвечает вдруг: «Беру фамилию жены — Половинкин». Ну и на меня так глянул, что я говорю: «Остаюсь при своей — Половинкина». Потом мне объяснил: «Пусть у дитя будет фамилия настоящая. По матери главнее, чем по отцу», — так он считал. Когда мы расписывались, я уже на восьмом месяце была.

На пороге открытой настежь двери встала худенькая женщина лет тридцати пяти, против света Александра толком не разглядела ее лица.

— Мама, познакомься, это Александра, она приехала к тете Глаше, — обратилась к вошедшей Ксения.

— Зоя, — кивнула та в ответ.

— Ма, ты забери сейчас со двора моих архаровцев, а мы тут поговорим.

— Хорошо. Тогда я пойду. — Женщина поклонилась гостье на прощание.

Поклонилась ей и Александра.

— Спасибо, ма. Тогда с ночевкой? Ладно?

— Хорошо. С ночевкой.

— В школе экзамены. Сегодня был устный — история, поэтому она рано освободилась. Скоро и бабушка придет, они обе преподают, но в разных школах. Вообще они преподавали литературу и русский, но сейчас людей нет, поэтому еще и историю, и географию.

— Я, наверное, пойду, — неуверенно сказала Александра.

— А вам куда?

— В Москву.

— Переночуете, тогда и поедете. Я вас не отпущу, что вы?! Мы с вами ведь не чужие люди.

— Выходит, не чужие. Странно все это…

— А чего странного? — Ксения взглянула внимательно, как смотрят доктора на больных, и добавила так, словно была вдвое старше Александры: — Жизнь на то и жизнь, что ее не закажешь себе на вырост и с гарантией, не предусмотришь ничего, даже на пять минуток вперед.

— Вы Адама выходили?

— Да чего там! Это дело нормальное. Тетя Глаша мне во всем помогала. Хотите, на ее могилку сходим? Ей будет приятно.

— Хочу.

— Нет, неправильно. Сейчас самая жара. Вы отдохните, а потом пойдем, — решительно сказала Ксения. — Ничего, если я вам в маленькой комнате постелю? На той кровати у меня в последнее время детки спят валетом. Раньше они со мной спали на большой кровати, а сейчас так брыкаются во сне, что я их укладываю отдельно, а то с ними глаз не сомкнешь. Только разоспишься, а они тебя в бок! — Все это Ксения говорила с улыбкой, радостно.

— Хорошо, — неожиданно для самой себя согласилась Александра.

— Я вам и окно завешу, — сказала Ксения, — надо вздремнуть обязательно.

Александра проспала четыре часа, как одну минуту, — так бывает во время нервных потрясений, это она знала еще с фронта.

IX

Только в седьмом часу вечера собрались идти на кладбище, до него было совсем близко, да и светлого времени суток оставалось впереди еще много — самая короткая ночь в году минула всего две недели назад.

Кладбище встретило их высоким орешником и густой выгоревшей травою. Александра обратила внимание, что у земли стебли травы были темно-зеленые, живые, а чем выше, тем светлее и безжизненнее.

Могилы Глафиры Петровны и ее внука Ивана отличались от прочих ухоженностью, возле них даже скамья была врыта в землю и что-то наподобие низкого столика. Около него-то и поставила Ксения принесенную из дома серую холщовую сумку. Первым делом она вынула из сумки полотенце и расстелила его на столике. Еще в сумке оказались солдатская фляжка со жмыховой бражкой, четыре граненых стопки, несколько ломтиков черного хлеба с половой, тоненькие кусочки сала, молодой лук, сорванный Ксенией с домашней грядки, соль.

Ксения налила бражку в каждую из четырех стопок. Две накрыла кусочком хлеба — это для Глафиры Петровны и Ивана. Третью пододвинула Александре, четвертую взяла себе.

— Помянем, — приподнимая стопку, негромко сказала Ксения.

— Помянем. Царствие небесное вам, Глафира Петровна, и тебе, Ваня. — Взяв стопку в левую руку, Александра перекрестилась.

Выпили. Закусили.

— Я в этом году первый раз зеленый лук ем, — сказала Александра.

— Загадывайте желание.

— А у нас с тобой, Ксения, одно может быть желание: дай Бог, был бы жив и здоров Адам. Извини, что я тебя на «ты»…

— Да чего там! — смутилась Ксения. — Давайте еще по одной выпьем, и я на «ты» перейду. Я, если сразу не перейду, то потом никогда…

— Давай за деток твоих! Глафира Петровна и Ваня не обидятся. Давай!

Они чокнулись и выпили по второй стопке.

— Спасибо тебе, Александра, я так и знала, что ты хороший человек.

— Средний, — усмехнулась Александра, — нормальный. И ты нормальная. Я этому рада.

Помолчали.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию