Опять ягодка - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Качан cтр.№ 18

Леха хотел было отобрать хотя бы вторую бутылку коньяка, но Стефан отговорил. С трудом, но пришвартовались с помощью весел. Леха шел через группу мужчин, задетых его матом, с таким видом, что те предпочли расступиться. «Капитан» с экипажем после облома с яхтой решили не портить день окончательно и просто поехали на море, в дюны, прихватив с собой еще выпивки и еды. Об инциденте в яхт-клубе деликатно не вспоминали.

А что касается того, как Леха дрался, то это требует отдельного рассказа. В целом было похоже на технику Стивена Сигала в его фильмах, которые мы увидели несколько позже. Стефан однажды в кафе на повышенных тонах поспорил с кем-то из посетителей. А тот оказался с компанией мужчин весьма внушительного вида. Но Стефану повезло: с ним в тот вечер сидел Леха, иначе плохо бы ему пришлось, совсем плохо. Мужики попросили его на выход. Ну, что было делать, он пошел, хотя положение было безнадежным, однако нельзя было терять лицо перед спутницей. Суровых мужчин было трое, что сводило шансы Стефана практически к нулю. Но следом за ними вышел, шатаясь, совершенно пьяный Леха. «Отдохни», – через головы мужиков бросил он Стефану, который уже обернулся, готовый геройски принять свое предстоящее избиение. Ну а дальше произошло нечто совсем непонятное. Мужчины через секунд десять лежали на тротуаре. Кто-то из них стонал, а кто-то вообще молчал и даже не шевелился. Леха, не вдаваясь в подробности, однажды объяснил Стефану общую концепцию драки: ты должен иметь абсолютную уверенность в том, что тебя побить невозможно, что в тебя не попадет ни один удар. Это как игра, как в кино, это психологическое превосходство, понимаешь. А в ответ – несколько простейших движений, и нападающему плохо. Я тебе покажу. Тем не менее урок впрок не пошел, Стефана с тех пор били неоднократно, в основном из-за баб. Тут, наверно, тоже нужен особенный талант. Или же многолетняя подготовка, профессиональный навык. Тем более что Леха иногда туманно намекал, что имеет некоторое отношение к силовым структурам. Постоянное наличие денег, в том числе и валюты, владение особыми приемами в драке, зарубежный лоск в одежде, капитанская фуражка с белым верхом задолго до Н. Михалкова, американские сигареты и прочее – все это делало его фигурой загадочной и притягательной для определенной категории женщин, которые внешнее предпочитают внутреннему. Намеки же на принадлежность к КГБ могли быть и правдой: уж больно многое ему позволялось – и формальное тунеядство, и валюта. А между тем дисциплина в Москве была суровой, особенно во время Олимпиады.

И вот к этому своему загадочному другу Стефан и задумал привезти Касю, чтобы овладеть ее прекрасным телом и насладиться ее беспорочной невинностью. Хотя все эти мажорные слова сводились у него к короткой и емкой формуле – скотски трахнуть. Почему именно Касе так повезло – непонятно. Обычно Стефан с женщинами был нежен и внимателен. И почему именно сегодня его потянуло на скотство – трудно сказать. Или в нем проснулась его вторая, дремавшая до того сущность? Или в девушке он увидел нечто такое, что располагало к чему-то грубому и даже зверскому? Может, ему чутье подсказывало, что такой стиль ей понравится, что она заведется, будет визжать, стонать, извиваться, дрожать и принимать позы похотливой кошки.

Они позвонили в дверь. Леха в фиолетовом шелковом халате, в фиолетовом же шейном платке и с сигарой во рту открыл, оценил Касю и показал Стефану незаметно большой палец, одобрив таким образом выбор друга. В головах обоих одновременно мелькнула мысль о возможном групповом сексе. Выхлопные газы разврата сгущались над квартирой. Но если вновь вернуться к простоте изложения и отказаться от жутковатой смеси мелодрамы и эротического триллера, то, сочувствуя нашей героине, следует закончить главу посерьезнее: тем, что провинциальная барышня Кася, хоть и имела первоначальную цель – попробовать в Москве незнакомой, другой, яркой жизни, резко сломать девичьи иллюзии и стать взрослой, полноценной женщиной, но никак не предполагала, что все будет до такой степени экстремально. Все вдруг стало для нее опасным, но, к сожалению, уже бесповоротным. Короче, Кася вляпалась.

Итак, Семен Бестужев оказался внутри рекламного бизнеса и, преодолевая интеллигентскую брезгливость, сочинял слоганы и даже прямые призывы купить очередную дрянь. Из всего уже существующего он больше других ненавидел слово «сникерсни» и от души надеялся, что это слово вскоре исчезнет из русского языка, как исчезнет и сам шоколадный батончик – скопище холестерина и чрезмерной сладости. Однако не исчезали ни батончик, ни сопутствующий ему премерзкий глагол. Да стоит ли удивляться, что в нашей отчизне народ больше всего любит самое вредное – водку, сигареты, чипсы и «сникерсы» (список можно продолжить, но незачем).

Зато каждую свободную минуту Семен проводил в байкерской компании. Он по-настоящему наслаждался пребыванием в их, такой далекой от кривляний свободного рынка, команде. Он понимал, что его взяли из милости, подчиняясь авторитету Знаменского-Банданы, но все равно хорошо: ведь это был свежий воздух, наполненный запахами бензина и толстой кожи, пропитанной по́том. А «свежим» этот воздух был хотя бы потому, что в нем ощущалось здоровье. А там – на улице, в офисах, в тусовках, был запах только один – денег, слегка опрысканных французской парфюмерией, отчего они пахли еще гаже. И, растворяясь в своем обретенном ковбойском сообществе, в котором только одежда была не ковбойская и вместо лошадей – мотоциклы, а по сути то же самое, преданный Семен готов был к любой черной работе: он протирал, полировал мотоциклы, мыл полы, убирал помещение, по первой же просьбе бежал в магазин за водкой и закуской, и в какой-то степени стал для байкеров человеком незаменимым, нужным и верным.

Накопленных денег на приличный скутер все равно не хватало. Зная о его мечте и проявляя мужскую солидарность и великодушие, байкеры тайком от него скинулись и купили классную машину, настоящую «Ямаху». И когда настал день рождения – точную дату которого Семен и сам не знал, так как был подкидышем, и дата эта была условно определена в детдоме и занесена в метрику – его как следует отпраздновали. Семен, мальчик на побегушках, совершенно не ожидал, что его день рождения так будет отмечен. Не ожидал, что накроют стол, что Бандана произнесет тост за него, что все улыбнутся ему и чокнутся, и выпьют водки за его здоровье. Он стоял со своим бокалом шампанского и не замечал, что по щекам у него ручьем текут слезы. Он обрел друзей. Настоящих. Ничего подобного в его короткой жизни еще не было, никто, совсем никто не любил его, и сейчас проявление такой любви и дружбы было настолько неожиданным, что полоснуло прямо по сердцу, и у него в первый момент даже брызнуло из глаз, как иногда в репризах клоунов в цирке. Благодарные слезы и дальше все текли и текли, он шмыгал носом и еле-еле смог произнести в ответ на традиционное чье-то предложение выпить за родителей, что, мол, он детдомовец и родителей своих не знает. Для многих это явилось новостью. Чуть подробнее знал его скромную биографию один только Вениамин Юрьевич, который к тому моменту куда-то исчез.

– Ну ничего, не переживай, Сэм, – окружили его ребята, – это ведь уже давно проехали, верно? Тема закрыта.

Сема ужасно гордился тем, что некоторое время тому назад тоже обрел здесь кличку – Сэм.