Свои - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Черных cтр.№ 57

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Свои | Автор книги - Валентин Черных

Cтраница 57
читать онлайн книги бесплатно

Я просчитал почти все точно. Ведущий «Кинопанораму» известный кинодраматург не любил Классика, и у них были свои счеты еще с конца тридцатых годов, а о смене руководства Кинокомитета телевизионщики, вероятно, уже знали, и они могли позволить себе быть смелыми и объективными.

Я себе понравился. Говорил спокойно, когда необходимо, держал паузу, чтобы привлечь внимание к тому, что собирался сказать. И даже свой выход из интервью я срежиссировал. Поблагодарил корреспондентку, улыбнулся и пошел между столиками летнего кафе к морю, зная, что этот план оператор не упустит.

В институте я зашел к Альбине и поставил на ее стол статуэтку из самшита. Местный скульптор выточил из одного куска дерева мужчину и женщину. Они были неразделимы, спины и ягодицы скульптор отполировал почти до мраморной гладкости, но, в отличие от мрамора, единое тело было теплым. У скульптора на рынке их было десять штук, и я их всех купил.

Альбина, рассматривая скульптурку, прошлась пальцами по ягодицам, спинам, посмотрела на меня и сказала:

— Не знаю, то ли ты будешь большим художником, то ли большой сволочью.

— Эти качества могут совмещаться и в одном человеке, — ответил я.

— Вчера у Классика был сердечный приступ. Сегодня он не вышел на работу. Зачем бить стариков?

— Бить не надо ни стариков, ни молодых, — ответил я как можно нейтральнее. — Но когда Классик бил меня, что-то никто не сказал ему, что не надо бить молодых, потому что молодые вырастают и дают сдачи.

— Стариков надо прощать, — сказала Альбина.

— Молодых тоже.

— Ректор просил тебя зайти.

Я зашел в приемную ректора, секретарша тут же нажала на клавишу кабинетного переговорного устройства и назвала мою фамилию. Тогда я еще радовался, когда меня узнавали, сейчас я не радуюсь, а скорее недоумеваю, если кто-то меня не узнает, потому что уже давно появляюсь только в тех местах, когда знаю, что будет телевидение. Я примелькался, как те полсотни политиков, фамилии которых не все помнят, но все знают, что они значительные фигуры в политике.

Ректор, принимая студентов, обычно не вставал, здоровался и жестом показывал на стул, стоящий у его стола.

Афанасий научил меня многим уловкам. В их числе было и вхождение в кабинет руководства. Надо идти медленно, чтобы руководитель успел не спеша встать и пойти тебе навстречу. А если он не встает, тем самым демонстрируя свою значимость и твою подчиненность, еще больше замедли свое движение и садись не торопясь, пусть подождет.

Я шел медленно, и ректор встал. Я замедлил свое движение, и он пошел ко мне, протянул руку. Ладонь у него была огромная, и все в институте знали, что он жмет крепко, может быть, даже тренирует мускулатуру на пожатиях рук. Ему не удалось сразу сжать мою ладонь. Почувствовав сопротивление, он отпустил мою руку, кивнул в сторону журнального столика с двумя креслами.

— Чай? Кофе? — спросил ректор.

— Чай, — ответил я.

Секретарша тут же внесла поднос с чаем, печеньем, нарезанным лимоном, маленькими фигурными кусочками сахара в сахарнице.

— Поздравляю, — сказал ректор.

— Спасибо.

Ректор рассматривал меня, будто видел впервые, хотя я здоровался с ним больше пяти лет.

— У вас проблемы с защитой диссертации? — спросил ректор.

— У меня нет проблем.

— Можно поставить защиту на осень.

— Не пройду. Старики зарубят. Особенно сейчас.

— Пожалуй, — согласился ректор. — Классики не любят, когда ставят под сомнение их авторитет. Хотя какие это классики. Их фильмы и их самих никто в мире не знает. Но они сбились в стаю. И поддерживают друг друга. Вакансии все заняты, более молодым не пробиться. Места освобождаются только с естественным убытием, то есть со смертью. И так везде. Старики руководят, старики правят страной.

Я подумал, что ректор тоже старик. Тогда мне казалось, что все, кому за пятьдесят, старики, а шестидесятилетние — глубокие старики. Сейчас я так не думаю.

— Посмотрим на ситуацию весной, — сказал ректор. — Товар произведен, и он все равно найдет покупателя. За год диссертация не устареет.

— Спасибо, — сказал я.

На кафедре ассистентки со мною поздоровались и с подчеркнутым усердием стали переставлять папки в шкафах, что-то печатать, кому-то звонить, они меня даже не поздравили, вероятно опасаясь, что внимание ко мне Классиком будет расценено как предательство.

Классика я встретил недели через две. Мы шли по коридору навстречу друг другу, разойтись — никакой возможности. Классик замедлил свое движение. Он, конечно, много раз представлял нашу встречу, наверное, придумывал ту единственную фразу, которую скажет, но, как ни готовишься, встреча бывает всегда неожиданной — то ли раньше, чем ее ждешь, то ли позже, когда уже забываешь об обиде и расслабляешься.

Из кабинета вышла молодая преподавательница, Классик тут же обратился к ней, он о чем-то спрашивал, она отвечала. Я прошел мимо, меня не заметили — мало ли по институтским коридорам ходят бывших студентов. Этот прием я запомнил и потом сам использовал его.

Классик ничего не забыл и не простил, наша борьба только начиналась. Его союзницей была Великая Актриса, и самые чувствительные удары я еще получу от нее, навсегда усвоив принцип, что самым неудобным противником является женщина, из-за непредсказуемости своего поведения.

Через неделю после «Кинопанорамы» вышло постановление ЦК и правительства об усилении работы с творческой молодежью. Журналисты запомнили, что я одним из первых говорил о молодых. Мне пришлось расписывать время на интервью для нескольких редакций на радио и двух программ телевидения.

Я по-прежнему помнил заветы Афанасия: хвали людей, которые тебе помогали, люди не терпят неблагодарности. Это ведь так просто: назвать имя человека и сказать о нем несколько добрых слов. Все любят, когда их хвалят: мужчины, женщины, кошки, собаки и даже тигры и жены. Я похвалил ТТ, вполне искренне, я похвалил редакторшу — она стойко держалась, когда в ЦК комсомола нас могли зарубить, и вообще, она открыла меня.

Через неделю, когда пресса и телевидение отреагировали на постановление ЦК, обо мне уже никто не вспоминал. Фильм вышел в прокат, критики отмечали необходимость такого фильма, несколькими строчками упоминали о моей роли, самые информированные добавляли о призе за главную мужскую роль. Слава ко мне пришла и продержалась ровно две недели.

ПОДГОТОВКА К НОВОМУ ШТУРМУ

И все приходилось начинать сначала. Я позвонил на «Мосфильм» редактору-организатору, чтобы она выписала мне пропуск. Я назвал ее по имени, запомнив навсегда урок Афанасия.

Как-то он, знакомя меня с чиновником комитета, назвал мне его имя, отчество, должность, а меня представил по имени как аспиранта Киноинститута. Часа через два, за ужином, он спросил меня:

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению