В канкане по Каннам - читать онлайн книгу. Автор: Венди Хоулден cтр.№ 82

Кейт закрыла глаза. Ее нервы после неожиданного полета из фургона и так были на пределе, а еще этот неприятный разговор с маленьким нелепым англичанином!

— Как я уже сказала, это не мое дело. Вы с Селией — взрослые люди! — Хотя, честно говоря, иногда она в этом сомневалась. Особенно когда они были вместе.

— Как знаешь…

В Сен-Жан они въехали в полном молчании.

— Вот мы и на месте, — холодно произнес Кен, высаживая ее на площади.

— Спасибо.

— И еще я хотел сказать…

— Что? — настороженно спросила Кейт.

— Эта твоя прогулка по кустам… — В его голосе слышался сарказм.

— Что такое? Это место очень вдохновляет.

— Серьезно? Забавная, должно быть, у тебя книга, — хмыкнул Кен. — Там ведь настоящая мусорная свалка.

И он уехал. А Кейт с ненавистью смотрела ему вслед.

Кейт решила переехать в дом графини во второй половине дня. Разложив вещи и быстро протерев везде пыль, она могла бы несколько часов провести на балконе, выходящем в тихий сад, и заняться романом. Кейт чувствовала себя виноватой из-за того, что надолго забросила «Жиголо с севера». С другой стороны, она все-таки собралась и написала бабушке обещанное письмо.

Кейт так и не поняла, как Форель отнеслась к новости о том, что она временно выселяется из номера, — лицо хозяйки гостиницы осталось абсолютно бесстрастным. Так что в итоге девушка поднялась по лестнице, собрала вещи, с грохотом стащила чемодан с лестницы и поставила на мостовую — этого оказалось достаточно, чтобы пять пожилых дам взглянули на нее с еще большим осуждением, чем обычно. Даже бродячие музыканты из Испании, выступающие перед завороженными зрителями в кафе «Дела пляс», резко повернулись, чтобы посмотреть на того, кто помешал им. Кейт даже испугалась, поймав недружелюбные взгляды музыкантов.

Кейт потащила огромный чемодан по площади — до ее нового дома было ярдов двадцать или около того. Не успела она подняться по лестнице, как раздался громкий возмущенный голос хозяина кафе, который требовал, чтобы музыканты немедленно убрались с его территории. После короткого громкого спора они направились через площадь, что-то недовольно обсуждая, и оказались рядом с Кейт, боровшейся с тяжелым чемоданом.

— Давай помогу, — предложил один из них — тот, который был повыше. Он осторожно, словно ребенка, положил гитару и взялся за ручку чемодана. Кейт с благодарностью смотрела, как он, выкатив глаза от напряжения, тащит его вверх по лестнице.

— Что у тебя там? Труп? — поинтересовался он, потирая худую руку, и неожиданно тепло улыбнулся, обнажив редкие зубы.

Улыбнувшись в ответ, Кейт внимательно посмотрела на него: карие водянистые глаза, бледное лицо, стройное поджарое тело. Похоже, у этого бродячего музыканта скудное питание.

— Спасибо.

— Пожалуйста, мадемуазель… — Он отмахнулся от ее робких попыток сунуть ему монеты и вернулся к своему товарищу. Поклонившись и закинув гитары за спину, они направились прочь.

Кейт вошла в дом и тихо закрыла за собой дверь. В холле, залитом фиолетовым светом, стояла абсолютная тишина — шум, разговоры и солнечный свет остались на улице. Даже чемодан неслышно скользил по деревянному полу — создавалось впечатление, что современная спокойная обстановка дома поглощала шум.

Кейт с сомнением взглянула на стеклянную лестницу. Шансы затащить наверх вещи, не испортив ступени и без ущерба для себя, казались довольно призрачными. Но чемодан вполне можно было оставить в холле. Вряд ли это оскорбит чьи-то чувства — ведь графиня уехала и оставила дом в ее полном распоряжении.

Кейт прислушалась. Что это было? Какое-то движение наверху? Тишина звенела в ушах.

Девушка испуганно оглянулась на картины. С белых стен холла на нее смотрело множество глаз. Узкие, подчеркнуто большие или всего один, как у Циклопа, — они выражали всю гамму эмоций: от любопытства до вызова, от недовольства до явной агрессии. Кейт попыталась взять себя в руки. Это просто картины. Она ведет себя глупо. А что касается шума наверху, то это была всего лишь белка, пробежавшая по крыше, или кошка, или еще что-нибудь…

Сегодня она совсем выбилась из сил: напряженное утро, потом незапланированный полет из фургона. Ей нужно отдохнуть, полежать на гигантской белой кровати в гостевой спальне — ее спальне на ближайшие несколько дней. А теплый ветерок из сада быстро убаюкал бы ее.

В спальне она подошла к французскому окну, чтобы открыть его, и тут же почувствовала, как по спине пробежал холодок. Кейт резко обернулась к двери, но там никого не было.

Она отнесла старую косметичку в ванную и обнаружила там большие, толстые и, судя по всему, новые полотенца, а на краю ванны кусок мыла с восхитительным запахом цветущего апельсинового дерева. Кейт изучающе уставилась на свое отражение в зеркале. Кожа на лице все-таки начала шелушиться, хотя она старательно наносила крем. Девушка вздохнула. Похоже, она зря надеялась на красивый загар!

А потом снова раздался какой-то звук. Кейт услышала скрип и шаги прямо у себя над головой. Затаив дыхание, она посмотрела на свое испуганное отражение в зеркале. В этот раз ошибки быть не могло. Наверху, на четвертом этаже, залитом фиолетовым светом, куда ей со шваброй еще предстояло добраться… был кто-то… или что-то.

Неужели грабитель? Какой-нибудь обычный воришка, который видел, что графиня уехала, и решил воспользоваться удобным моментом? У Кейт колотилось сердце, его шум громко отдавался в ушах. Каждая клеточка ее тела рвалась поскорее убежать из дома. Но графиня доверила ей дом и свои любимые картины. Выбора не оставалось — нужно пойти и выяснить, в чем дело.

На верхней лестничной площадке оказалась самая обычная белая дверь. Кейт приложила к ней ухо и прислушалась. Сначала она слышала лишь стук собственного сердца. А потом… да, раздался какой-то странный скребущий звук. Кто-то затачивает когти? Или нож?

Кейт трясущейся рукой взялась за ручку двери. Неожиданность — вот ее оружие. Нужно быстро заглянуть внутрь, застигнув врасплох любого, кто бы там ни находился, а потом быстро сбежать по лестнице и поднять тревогу. И, внезапно набравшись решимости, она открыла дверь.

Сначала Кейт ослепил яркий свет — он бил из окон, которые занимали практически всю стену. А потом она увидела мужчину, стоявшего в центре комнаты. Он был в бледно-голубой рубашке, которая великолепно смотрелась на фоне его темного загара, и улыбался ей так, словно в его присутствии или в ее внезапном появлении не было ничего необычного. — Фабьен!

— Ты не знала, что я здесь? — Он отступил от мольберта и удивленно уставился на нее. — Разве Одиль не говорила, что я иногда здесь пишу?

— Одиль?

— Графиня д'Артуби, — пояснил он с улыбкой и, положив кисть, испачканную розовой краской, вытер руки грязной тряпкой.