Скала Таниоса - читать онлайн книгу. Автор: Амин Маалуф cтр.№ 13

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Скала Таниоса | Автор книги - Амин Маалуф

Cтраница 13
читать онлайн книги бесплатно

— Послушай, сын мой, — продолжал хозяин, — теперь я буду говорить с тобой без обиняков и ни единого из своих слов повторять не намерен. Если ты взыскуешь святости, то в твоем отце, даром что он женат, ее больше, чем в целом городе Риме; если ты хочешь послужить своему селению и пастве, тебе остается лишь следовать его примеру. Если же, напротив, твоя цель стать епископом, если твое честолюбие больше, чем это селение, тогда можешь отправляться хоть в Рим, хоть в Истанбул, куда угодно. Но знай, что, пока я не умер и не погребен, ноги твоей не будет здесь, в Горном крае.

Посчитав, что дискуссия зашла чересчур далеко, старый кюре решил привести ее к завершению:

— Что угодно нашему шейху? Ведь если мы пришли его повидать, то именно затем, чтобы просить совета.

— К чему расточать советы, если никто не желает к ним прислушаться?

— Говори, шейх, мы поступим так, как ты пожелаешь.

Все взоры обратились к Бутросу. Сей последний, подвергнувшись такому напору, был принужден кивнуть в знак согласия. Тогда шейх знаком подозвал одного из своих стражей, шепнул ему что-то на ухо. Тот исчез, чтобы через несколько минут возвратиться в сопровождении юной Саады и ее родителей.

В тот день будущий кюре покинул замок лишь после того, как был обручен по всей форме, с отцовским благословением. Ни слова более ни о продолжении учения в Риме, ни о том, чтобы стать епископом. Какое-то время он злился за это на шейха. Но стоило ему пожить семейно со своей хурийе, как он проникся к своему благодетелю безмерной признательностью.


На этот-то случай и намекнул шейх, когда супруга кюре в тот день заявилась к нему. А когда они остались один на один, высказался еще откровеннее:

— В прошлый раз ты хотела получить руку буны Бутроса, и я дал тебе ее. Чего же тебе нужно на этот раз?

— На этот раз мне нужна твоя рука, шейх!

И прежде чем он успел прийти в себя от изумления, она в самом деле взяла его за руку, потом сбросила ткань, прикрывавшую тот предмет, что она держала в руках. Это было Евангелие. Властным жестом она положила руку шейха на священную книгу. Будь перед ним кто угодно другой, он бы вознегодовал, но то была она, и он подчинился. Самоуверенность этой женщины всегда забавляла его и восхищала.

— Считай, что ты на исповеди, шейх!

— С каких это пор исповедь принимает женщина?

— Сегодня это так.

— Поскольку отныне женщины научились хранить секреты?

— То, что ты скажешь, не выйдет из этих стен. И если там, за порогом, мне придется лгать, чтобы защитить свою сестру, я буду лгать. Но я хочу, чтобы ты сказал мне правду.

Тут шейх, по-видимому, призадумался и долго хранил молчание. Затем обронил, изобразив досадливую гримасу:

— Этот ребенок не от меня, если ты желаешь знать именно это.

Может статься, он добавил бы что-нибудь еще, но она не дала ему на это времени, да и сама ничего больше не сказала. Она снова обернула Евангелие своим шелковым покрывалом и вышла, унося его.


Мог ли шейх солгать, положа руку на Священное Писание? Не думаю. Зато нет никаких оснований утверждать, что хурийе в точности передала его слова. Она ведь и сама обещала, что будет говорить односельчанам только то, что сочтет нужным сказать.

Поверили они ей? Вероятно, нет. Но во всеуслышание подвергнуть сомнению ее слова не захотел ни один.

А все из-за «саранчи»…

III

Когда в первую неделю августа шейхиня вернулась в Кфарийабду, ее сопровождал отец, вместе с ним — пятеро братьев и шестьдесят всадников, а кроме того, три сотни пеших воинов эскорта с конюшими, свитой приближенных и дамами, взявшими с собой лакеев и прислужниц. Так что в общей сложности свита шейхини приближалась к шести сотням.

Замковая стража пустилась было скликать окрестных жителей на защиту и подмогу, но шейх велел всем успокоиться и хранить хорошую мину, ибо то были всего лишь гости, хотя их визит выглядел как нашествие. Сам шейх, полный достоинства, встречал гостей на лужайке перед замком, на лице его застыло выражение несокрушимого благодушия.

— Как и обещал, я приехал вместе с дочерью. Несколько моих ближайших родственников пожелали меня сопровождать. Я им сказал, что во владениях шейха всегда найдется тенистый уголок, где преклонить главу, и парочка оливок, чтобы заморить червячка.

— Располагайтесь как дома! Вы — в кругу близких друзей!

Владетельный родственник из Загорья картинно повернулся к своим спутникам:

— Все слышали? Вы здесь все равно что у себя. Узнаю великодушие нашего зятя!

Эти слова были встречены не в меру ликующими возгласами, и подобная восторженность не могла не вызвать подозрений.

В первый день гостей приветствовали пиром, как того требовал обычай. Назавтра нужно было снова кормить все это сборище. Так же пришлось поступать и на третий, и на четвертый день их визита, и на пятый… В замке еще не делали запасов провизии на зиму и весну, так что последующие непрерывные пирушки — иногда их задавали и по два раза на дню — быстро опустошили замковые житницы. Не оставалось ни капельки масла, вина или арака, ни щепотки муки, ни кусочка сахару, истощился и запас копченой баранины. Урожай в тот год отнюдь не обещал быть изобильным, а приходилось каждый день забивать козочек и телят, барашки же умерщвлялись дюжинами, не говоря о птице с подворий, так что люди моего селения уже предчувствовали приближение голодных месяцев.

Почему же они не возмущались? Конечно, желания им было не занимать, и пресловутая «неприкосновенность гостя» их тоже нимало не смущала: они всех этих обжор до последнего охотно насадили бы на вертела, прекрасно отдавая себе отчет в том, что пресловутые «гости» сами намеренно нарушали все неписаные правила пристойного поведения. Но происшествие было слишком из ряда вон выходящим, чтобы мерить его мерками обычных условностей. Ибо, не забудем, при всем прочем это оставалось делом сугубо домашним. В гротескно искаженных формах, конечно, но все-таки частным семейным выяснением отношений. Феодал из Загорья на свой манер собирался проучить зятя, который его оскорбил, и никто лучше шейхини не выразил сути дела, когда та обронила в присутствии некоей местной жительницы, выражавшей свое возмущение происходящим: «Иди и скажи твоему повелителю: если ему не по силам подобающе содержать знатную даму, женился бы на одной из своих поселянок». Именно подобное было на уме у «незваных гостей». Они пришли не истреблять мирных жителей и грабить замок… они просто намеревались свести на нет все запасы хозяина дома.

Их герои выглядели, кроме всего прочего, не самыми отважными воинами, а неистовыми едоками. Такие на каждой пирушке располагались в центре своей компании и под множество напутствий, восторженных подзадориваний и подначек соревновались, кто сколько проглотит, кто запихнет в глотку больше крутых яиц, кому удастся в одиночку прикончить здоровенный кувшин золотистого вина или целое блюдо кебаба (а блюда приносили такой ширины, что руками едва ухватишь за края). Подобная бессовестная обжираловка в каком-то роде становилась способом мщения.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию