Мужчина и женщина. Тело, мода, культура. СССР - оттепель - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Лебина cтр.№ 38

Е.Б. Рейн откровенно признался в своих воспоминаниях, что «изучал моду по кинофильмам, пытался подражать Хемфри Богарту», «Мальтийский сокол» смотрел «несколько раз, обращая внимание на детали и аксессуары» (Рейн 1997: 276). В фильме преобладали вещи в так называемом гангстерском стиле, сдержанно элегантном: строгие костюмы, белые рубашки, щегольские шляпы. Этот стиль сформировался в Европе и США уже в конце 1930-х – начале 1940-х годов. Но в Советском Союзе так одеваться стали лишь в середине 1950-х.

В 1950-х годах в СССР познакомились и с книгами Э. – М. Ремарка. Их герои, непохожие на ходульные образы литературы соцреализма и явно отличные от Тарзана, привлекали многим, и в частности элегантной сдержанностью и изысканной небрежностью в одежде. Читающая часть молодого поколения в СССР в конце 1950-х годов явно хотела подражать персонажам романа «Три товарища». Некое подобие этому произведению создал в 1959 году В.П. Аксенов, на долгие годы изменив в ментальности советских людей представления об отстраненной холодности и академичности термина «коллеги». Именно так называлась первая аксеновская повесть о молодых мужчинах конца 1950-х годов, находящихся в процессе самоидентификации. В модных пристрастиях героев литератор не отмечает стремления к вещам стиляжного пошиба. И Зеленин, и Максимов, и Карпов в официальной обстановке считают необходимым появляться в костюмах. Собираясь на свидание с любимой, «Алексей заметался, вытаскивая из чемодана свежие носки, освобождая от газетной оболочки висевший на стене костюм и одновременно пытаясь взболтать пену в мыльнице» (Аксенов 2005: 89). Позиция же главного положительного героя Зеленина в вопросах моды вообще категорична:

– Да ну? – воскликнул Карпов. – Замечательно! Пойдем на танцы.

Зеленин поднял голову:

– Вы пойдете без костюмов? Не в свитерах же!

– Тю! Здесь не пускают без фраков?

– Пускать-то пускают, но неловко же будет самому.

– Да, сгорю от стыда.

Саша неожиданно обиделся:

– Значит, если периферия, можно никого не смущаться? Разве в Ленинграде ты пошел бы на танцы в лыжных ботинках? (Аксенов 1964: 207).

Любопытно, что в постперестроечных изданиях «Коллег» этот диалог сокращен до минимума: изъята моралистическая риторика Зеленина (Аксенов 2005: 178).

Речь здесь идет явно не о костюмах из эпохи сталинского гламура, которые вызывали законное отторжение у молодого поколения, воспринявшего идеи десталинизации. Уже в первой своей повести В.П. Аксенов делает «добротный и монументальный» стиль мужской одежды признаком не только архаизма, но даже социальной аномальности. «Черную тройку», то есть костюм с жилетом, автор предлагает в качестве одежды для в целом симпатичного ему, но явно несовременного отца Зеленина; в «новом синем костюме» появляется антипод основных героев жуликоватый и вороватый Столбов (там же: 18, 83). В наиболее яркой форме отрицательное отношение В.П. Аксенова к «сталинскому гламуру» проявляется в описании внешнего вида бандита Бугрова, пытавшегося убить Зеленина: «Он расставил ноги в хромовых сапогах, смятых в гармошку, и повел мутным взглядом вдоль стен. Из-под низко натянутой на глаза кепочки – „лондонки“ набок свисала золотистая челка. Шевелилась гладко выбритая, юношески округленная челюсть, елозила в зубах мокрая папироска. На Федьке был синий костюм отличного бостона. Распущенная „молния“ голубой „бобочки“ открывала ключицы и грязноватую тельняшку» (там же: 103). Этот костюм представлял собой смесь «криминального шика» 1940-х годов и элементов «сталинского гламура», одинаково неприемлемых для детей ХХ съезда, коими, несомненно, являются герои «Коллег».

Западные образцы высокой моды пленяли и советских женщин, опять-таки благодаря в первую очередь киноискусству. После появления в 1950-х годах на экранах французских и итальянских, а также латиноамериканских кинофильмов, многие в СССР пытались подражать кинодивам, одетым еще в стиле нью-лук, вошедшем в моду в 1947 году. Для стиля Кристиана Диора были характерны мягкие линии, широкие довольно длинные юбки, рукава-кимоно. Одной из самых популярных актрис и, соответственно, кумиром модниц, была аргентинка Лолита Торрес, ставшая известной по фильмам «Возраст любви» и «Жених для Лауры». Даже в знаковой повести начала 1960-х годов – «Звездном билете» В.П. Аксенова – любимая девушка главного героя Димки Галя копирует манеры зажигательной латиноамериканки: «Что это вы задумали? – сердито спрашивает Галя и, как Лолита Торрес, упирает в бока кулаки» (там же: 210). В стиле нью-лук в начале оттепели стали работать Общесоюзный дом моделей и модельеры в других городах СССР. Ленинградский дом моделей, например, за один только 1954 год разработал 1500 фасонов в основном женского легкого платья и верхней одежды (Ленинградская правда 1955а). Женственная линия начала господствовать в официальной советской моде: вспомнить, например, сценические костюмы Л.М. Гурченко в фильме «Карнавальная ночь». Нью-лук пришелся по вкусу власти. Принципы конструирования одежды в данном случае не противоречили канонам сталинского гламура: пышные диоровские платья вполне сочетались с массивными бостоновыми костюмами. Очевидная «буржуазность» нового стиля, даже в послевоенной Франции считавшегося символом расточительности и аполитичности, во внимание не принималась. Господство силуэта нью-лук отмечено и в художественной литературе второй половины 1950-х годов. В диоровском духе одета Инна, будущая жена главного героя книги В.П. Аксенова «Коллеги»: «На девушке было светлое платье, узкое в талии, а книзу колоколом. Зеленин впервые видел такое платье» (Аксенов 2005: 23). Юбка колоколом есть и в гардеробе Галки Бодровой из «Звездного билета» (там же: 251). Советская высокая мода навязчиво рекомендовала женщинам разнообразные платья в «клешеном стиле», требующие нижних юбок. При этом в 1957 году журнал «Работница» предлагал своим читательницам в качестве бесплатного приложения выкройку нижней юбки – в магазинах такие юбки купить было невозможно.

Если в советской архитектуре отказ от пышности и роскоши произошел в середине 1950-х годов, то в сфере одежды «десталинизация» начала разворачиваться лишь на рубеже 1950–1960-х годов.

В мировой моде в это время уже преобладала тенденция упрощения и либерализации. Женский стиль на Западе определяла Коко Шанель. Юбки и свитера, комплекты «двойки» – джемпер с короткими рукавами и жакет из той же пряжи с длинным рукавом, прямые или плиссированные юбки, платья рубашечного покроя – все удобное, простое, лаконичное. Стремительно не только укорачивались женские юбки, но и суживались мужские брюки и лацканы пиджаков. Это вполне отвечало и духу перемен в СССР при Хрущеве. Но представители советской высокой моды осваивали новые тенденции в одежде очень медленно. В 1959 году художники ЛДМ по-прежнему предлагали женщинам носить на службу платья-сарафаны с широкими юбками, а в праздники – «бальные платья вместе с нижней юбкой» (ЦГА СПб 7384, 37в: 279). Тогда же продемонстрированные в США советские модели одежды вызвали шумиху своей показной роскошью.

Но перемены в системе «от-кутюр» были неизбежны. В феврале 1959 года в Москве в Министерстве легкой промышленности прошло совещание, на котором обсуждались направления моделирования на 1960 год. С этого момента решено было отказаться от громоздких деталей и излишней пышности в одежде, нарушавших естественные пропорции (там же: 272–273). О необходимости стремиться «к сохранению естественных пропорций фигуры, простоте формы» много говорилось и летом 1959 года на Х Международном конгрессе моды стран социализма (Работница 1959а: 32).