Десять загадок наполеоновского сфинкса - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Нечаев cтр.№ 36

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Десять загадок наполеоновского сфинкса | Автор книги - Сергей Нечаев

Cтраница 36
читать онлайн книги бесплатно

Бежать было практически некуда. На испанском берегу французов ждала верная смерть. Со стороны моря гавань была надежно прикрыта британскими военными кораблями.

14 апреля 1810 года тысяча пленных, в основном офицеров, была отправлена в Англию.

Остальных же пленников британское и испанское командование приняло решение перевезти куда-нибудь подальше.

Для этого был выбран маленький скалистый островок Кабрера, расположенный в 12 километрах к юго-западу от южной оконечности острова Мальорки.

Как писал Луи Мадлен, «несчастные солдаты Дюпона агонизировали от голода и крайней нужды на островке Кабрера». Многие умерли от болезней или сошли с ума от отчаяния. В 1814 году во Францию удалось вернуться лишь трем тысячам бывших солдат Дюпона, все остальные не вынесли условий острова-тюрьмы.

* * *

Судьба Байленских генералов сложилась по-разному. Подавляющее их число охотно воспользовалось «милостью» коварных победителей и вскоре благополучно оказалось в портах Тулона и Марселя. Лишь немногие, узнав, что их солдаты объявлены военнопленными, предпочли остаться с ними и разделили их страшную участь.

Так мужественно поступил бригадный генерал Сильвен Приве, кстати сказать, бывший яростным противником даже разговоров о капитуляции. Позднее он был отконвоирован в Англию и смог вернуться во Францию лишь в 1814 году.

Среди пленников Байлена, помимо Приве, в Англии в конечном итоге оказался и еще один бригадный генерал Франсуа-Бертран Дюфур. Оба они до возвращения во Францию содержались под домашним арестом в Честерфилде.

Умрет генерал Приве в 69-летнем возрасте в 1831 году, Дюфур умрет через год в возрасте 67 лет.

Наполеон узнал о Байленских событиях 2 августа 1808 года, находясь в Бордо. Он находился у себя дома и умывался, когда ему принесли эту фатальную депешу. Через минуту из его комнаты раздался грохот разбиваемого фаянса, это император в бешенстве швырнул на пол наполненную теплой водой чашу. Его ярость удвоилась болью, высказанной в самых бурных выражениях, и слезы брызнули из глаз. Мысль о том, что французская армия могла капитулировать перед какими-то «бандами», была для него столь невероятна, что он в течение как минимум часа не хотел и слушать о деталях, которые в какой-то мере могли если не простить, то хотя бы объяснить это «преступление».

Гораций Верне пишет о состоянии Наполеона в тот момент следующее:

Негодование его было ужасное; он сказал одному из своих министров: «Армию разобьют — это ничего, судьбы войск непостоянны, и завтра можно возвратить, что потеряли вчера, но чтобы армия сдалась на постыдную капитуляцию — это пятно французскому имени, пятно нашей славе! Раны, нанесенные чести, неизлечимы. Их нравственное действие ужасно. Как, француз бесчестно снял с себя свой мундир! Француз опозорил себя согласием на то, чтобы ранцы наших солдат были обысканы, как чемоданы каких-нибудь воров и мошенников! Мог ли я ожидать этого от генерала Дюпона, от человека, которого берег и лелеял, которого прочил в маршалы! Говорят, не было другого средства спасти армию, избавить всех солдат от неминуемой смерти. О! Лучше бы всем солдатам пасть, пасть всем до одного с оружием в руках! Их смерть была бы славна, и мы отомстили бы за них. Солдат можно еще найти, но чести не возвратишь.

Немного успокоившись, он уже испытывал лишь одно чувство, это было желание расправиться с главным виновником Байленской катастрофы. Какими только обидными словами не называл он Дюпона, и никто из его окружения не осмелился даже заикнуться о тех фатальных обстоятельствах, жертвой которых стал несчастный генерал. «Они все должны были дать себя убить» — заявил Наполеон на очередном заседании Государственного совета.

В дальнейшем император называл Байленские события не иначе, как «отвратительным делом».

3 августа Наполеон писал о Дюпоне и о произошедшем в Байлене генералу Кларку:

С тех пор, как существует мир, не происходило ничего более глупого, более бездеятельного, более подлого. Теперь все эти Маки, Гогенлоэ и прочие оправданы. Отлично видно, что все, что произошло, является результатом немыслимой бездеятельности. Все, что было хорошо, когда он командовал дивизией, стало ужасным, когда он стал главнокомандующим.

В письме своему брату Жозефу Наполеон выражался еще более жестко:

Дюпон обесчестил наши знамена. Какая бездеятельность! Какая низость!

5 августа Наполеон писал из Рошфора генералу Коленкуру:

Вчера прибыл курьер с известием об ужасной катастрофе с генералом Дюпоном. Этот генерал, углубившись в Андалусию, дал отрезать себе путь к отступлению, дал себя окружить, отделить от двух своих дивизий и после плохо обдуманного и плохо проведенного дела капитулировал. От восьми до девяти тысяч французов вынуждены были положить оружие. Это одно из самых необычайных по нелепости и глупости дел. При настоящем положении вещей это событие произвело огромное впечатление в Испании.

На следующий день Наполеон писал тому же Коленкуру:

Дела по-прежнему очень серьезны. Следует помнить, что армия генерала Дюпона состояла из новобранцев, и, что это дело, хотя и крайне плохо руководимое, не случилось со старыми войсками, которые нашли бы, чем прикрыть промахи генерала.

23 августа Наполеон писал маршалу Сульту:

Дюпон полностью обесчестил себя и нашу армию.

Как видим, гнев императора был ужасен, а его отношение к Дюпону — однозначно и непоколебимо. Именно в таком крайне неблагоприятном для Дюпона контексте происходило его возвращение во Францию.

Император считал Дюпона единственным виновником произошедшего и возлагал на него всю ответственность за сдачу армии. По прибытию в Тулон Дюпон был арестован и препровожден в тюрьму. Все его бумаги были при этом конфискованы.

19 августа Наполеон лично написал в «Мониторе»:

Мало есть примеров поведения, столь несообразного со всеми правилами военного дела. Генерал Дюпон, который не сумел направить движения своей армии, впоследствии обнаружил в переговорах еще менее политической твердости и искусства. Он, как Сабиний Титурий, был увлечен в погибель духом безрассудства и дал себя обмануть ухищрениями другого Амбиорикса. Но римские солдаты были счастливее наших: они пали все с оружием в руках!

Подобное заключение императора заменило приговор суда: генерал Дюпон был всеми признан виновным и переведен в темницу замка Жу.

Замок Жу расположен в пяти километрах от Понтарлье недалеко от швейцарской границы. Он был построен в горах Юра на высоте 940 метров над уровнем моря в начале XI века. Средневековые башни, бастионы времен Вобана, старый подъемный мост, вокруг ничего, кроме скал и лесов — вот, что такое замок Жу.

Этот замок получил печальную известность, когда в его казематы был заключен по приказу Первого консула плененный руководитель восстания негров на Санто-Доминго Туссэн-Лувертюр. Здесь его несколько раз посещал и допрашивал генерал Кафарелли. От него-то и стало известно, что условия содержания в Жу были ужасны. Все здесь способствовало тому, чтобы сломить заключенного физически и морально. Туссэн-Луветюр, в частности, не смог выдержать холода и сырости и умер прямо в своей камере в апреле 1803 года.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению