Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая - читать онлайн книгу. Автор: Юн Чжан cтр.№ 106

Затем Цыси побывала в одной из старинных столиц Китая городе Кайфыне, где ей обеспечили пребывание на вполне императорском уровне. Спустя месяц после того, как она получила предсмертное письмо Ли Хунчжана, вдовствующая императрица еще не покинула Кайфын и выпустила еще один указ с воздаянием новых почестей ему и его семье. Этот боцзюэ совершенно определенно значил для нее очень много. Их деловые отношения складывались на протяжении четырех десятилетий, и многие годы он служил ей верным помощником, как никто понимавшим эту великую женщину. Совместными усилиями они вершили великие дела, а также вытянули свою империю из изоляции в человеческий мир. Но все-таки они оба допустили роковые ошибки, которые дорого обошлись стране, и в конечном счете привели к их собственному отчуждению. В глубине души она не могла простить ему ту роль, которую он сыграл в войне против Японии и, соответственно, в закате Китая; а он был обижен на нее за то, как вдовствующая императрица обошлась с ихэтуанями. Теперь она нуждалась в нем, не только для предохранения от возможного унижения и даже вреда со стороны представителей Запада (с которыми она сблизилась) по возвращении в Пекин. Терзаемая сомнениями, она задержалась в Кайфыне, но наступил день, когда пришла телеграмма от генерала Юань Шикая, сменившего Ли Хунчжана на посту наместника в Чжили и уполномоченного императора на севере Китая. Назначением на такие выдающиеся посты Цыси наградила его за разоблачение заговорщиков, покушавшихся на ее жизнь в 1898 году, хотя его редкие личные способности не уступали абсолютной преданности ей. В своей телеграмме он сообщил вдовствующей императрице о том, что иноземные армии не покинут Тяньцзиня, в котором они все еще находились, до тех пор, пока она не вернется в Пекин. Цыси тут же выехала из Кайфына. Еще находясь в Кайфыне и готовясь к возвращению в столицу, она аннулировала звание наследника престола и отправила мальчика подальше от двора. Отца юноши великого князя Дуаня назначили главным преступником, виновным во всех зверствах ихэтуаней. Цыси знала, что прегрешения этого великого князя, связанные с «боксерами», она же сама в свое время одобряла и ей одной следует держать за это ответ. Чувствуя себя в долгу перед ним, она сохранила место наследника престола при дворе, хотя сановники предупреждали ее не отменять его титула. Вдовствующая императрица прекрасно осознавала тот факт, что достойный император из этого наследника престола вряд ли получится. Ведь он не располагал склонностью к государственным делам и не умел вести себя как будущий монарх. Его интересы лежали в плоскости ухода за своими многочисленными питомцами – собаками, кроликами, голубями и сверчками, а также ему нравилось устраивать розыгрыши. Однажды он подстроил все так, что император Гуансюй, его дядя и Сын Небес, упал и растянулся на земле. Его величество слезно пожаловался Цыси, и та наказала наследника престола поркой (по большому счету символическими двадцатью ударами плетью). Евнухи презирали его и насмехались над ним, когда он играл с ними в то, что считалось ниже его достоинства. Но Цыси прождала целый год, на что-то надеясь, но потом отозвала его титул: она откровенно не хотела, как говорится в старинной поговорке, «подливать масла в огонь». Теперь пришло время действовать, но в указе она не назвала ни одного его недостатка. В нем было сказано, что он сам умолял об освобождении от такого долга и ссылался на тяжелые обстоятельства. Молодой человек покинул двор в качестве великого князя вместе со своей престарелой нянькой, чтобы воссоединиться с отцом, находившимся в изгнании.

К тому же наступил момент для прощания с уездным воеводой У Юном. Цыси предоставила ему должность в прибрежной провинции Гуандун и сказала, что отправляет его в процветающую область, так как ей стало известно о его бедственном материальном положении, сложившемся во время службы ей. Она имела в виду то, что там у него появятся возможности пополнить свою кубышку за счет населения. Такая вот система кормления чиновников существовала в Китае. Китайцы осознавали ее порочность и понимали, что из-за нее их презирают европейцы, но отчаялись что-то в ней поменять. Сама Цыси при всем радикализме ее реформ, как проведенных, так и предстоящих, даже не пыталась трогать продажных сановников. Она отдалась течению жизни и тем самым неизбежно помогала ее сохранению.

Во время аудиенции, периодически проливая слезы, вдовствующая императрица говорила У Юну, насколько она была благодарна ему, что он стал другом в нужде; она сказала ему, что ей грустно расставаться с ним и она всегда будет о нем скучать. Покидая дворец после аудиенций у вдовствующей императрицы с ее подарками, серебряными лянами и свитками с иероглифами, выведенными ее собственной рукой, уездный воевода чувствовал, как его душу переполняет признательность этой женщине.

У Юн работал без устали круглые сутки, чтобы на пути из Кайфына предусмотреть мельчайшие детали переезда Цыси через Хуанхэ. За день до ее объявленного отъезда эту древнюю столицу Китая заметал снежный буран, но к моменту ее отправления в путь погода улучшилась и переправа прошла безупречно. Перед дальней дорогой, в которую ее провожали коленопреклоненные чиновники и местные жители, Цыси помолилась в шатре, поставленном на берегу реки, и воздала должное богу реки. После этого она взошла на борт сампана, украшенного в форме дракона. И внушительная флотилия, живописно сопровождаемая воздушными змеями, двинулась на север по спокойной как зеркало воде, возмущаемой только веслами, разрезающими ее поверхность. Цыси светилась от счастья. Она видела в этом «необычайно безмятежном» пересечении водной глади знак покровительства богов и одобрение ими выбранного ею курса. Но к тому же она щедро наградила лодочников за их работу.

Последний отрезок ее путешествия, длившегося три месяца, Цыси преодолела на поезде по северной ветке великой железнодорожной магистрали Пекин – Ухань, судьба которой выглядела такой же изменчивой, как и ее собственная. За год до описываемых событий пути за пределами Пекина разобрали ихэтуани, а несколько станций они просто спалили. Эту железную дорогу восстановили иноземные захватчики, которые потом передали пути правительству Цыси вместе с роскошным вагоном, предназначенным лично для нее. Она с шиком въехала в Пекин 7 января 1902 года и вступила в город через южные ворота, служившие до этого исключительно императорам: сначала через Цяньмэнь, внушительные башни которых загорелись во время «боксерских» беспорядков, но потом были отстроены заново; затем дальше на север через Ворота Великих Цинов. А вот перед парадными воротами в Запретный город она остановилась и повернула в обход. Внутрь она въехала через тыльные ворота, ведущие в гарем. Въезд женщины в парадную часть Запретного города выглядел непростительным оскорблением святости монарха, поэтому Цыси остереглась нарушать древнее правило.

Внутри Запретного города вдовствующая императрица первым делом вознесла молитву предкам Цинской династии. Как только закончились последние приготовления, она отправила придворных к Восточным мавзолеям отдавать почести похороненным предкам и просить их покровительства. Как раз там она заприметила ручную обезьянку, принадлежавшую одному из сановников и скакавшую по его навесу. Она выразила привязанность к этой обезьянке и получила ее в «подарок». Вскоре примат скакал вокруг нее в красивом желтом шелковом жакете.