Плен. Жизнь и смерть в немецких лагерях - читать онлайн книгу. Автор: Олег Смыслов cтр.№ 75

Несколько раз я слышал, что Власов рассказывал тов. Сандалову и другим о тов. Жукове, что тов. Жуков просто выскочка, что он способностей имеет меньше, чем занимает положение, и что Власов знает тов. Жукова по работе в дивизии. Когда Власова наградили, тов. Жуков прислал поздравительную телеграмму, Власов прочел и высказал, что тов. Жуков не ходатайствовал о награждении, это помимо его сделано, что тов. Жуков помнит Власову за инспекцию дивизии».

Таким образом, вина Власова заключается прежде всего не в том, что он, как командующий 2-й ударной, сделал не все во избежание котла, а в том, что в решающий момент он потерял управление, растерялся, раскис и опустил руки!

По воспоминаниям очевидцев известно: несмотря на то что 21 июня штаб 2-й ударной армии оставил КП армии в связи с обстрелом и перешел на КП бригады в районе Мясного Бора, до 20—22 июня 1942 года 2-я ударная армия, находясь в окружении, сохранила полный боевой порядок. Соединения и части, несмотря на свою малочисленность, сдерживали натиск противника. Войска умело использовали главное преимущество окруженных: быстро маневрировали, имели организованное гибкое управление огнем и в короткие сроки создавали группировки для прорыва кольца окружения.

В окруженной армии обеспечивалась внутренняя организованность войск. Строгий контроль за соблюдением правил передвижения поддерживал дисциплину и порядок.

Все это было до тех пор, пока Военный совет, штаб и сам командующий верили в то, что окружение будет прорвано. Но боязнь, что с потерей времени неудача по деблокированию и прорыву повлечет за собой значительно более пагубные последствия и противник, нарушивший сплошной фронт обороны, на решающем направлении уничтожит армию по частям, сыграла свою роль. Генерал Власов вконец впал в состояние прострации. Внешнее спокойствие перед войсками сменялось отчаянием, банальной паникой в докладах и донесениях наверх.

«В военных архивах я отыскал и внимательно изучил 89 объяснений, рапортов и показаний бойцов и командиров — от рядовых роты охраны и штабных шоферов до полковников и генералов. Из анализа всех материалов становится несомненным, что всю последнюю, роковую для него, неделю Власов находился в полной прострации, — считал В.О. Богомолов. — Причиной этого, полагаю, явилось то, что, когда на Военном совете было оглашено предложение немцев окруженным частям капитулировать, Власов тотчас сослался на недомогание и, предложив: “Решайте без меня!” — ушел и не показывался до утра следующего дня.

Военный совет отклонил капитуляцию без обсуждения, а Власов вскоре наверняка осознал, что этими тремя словами он не просто сломал свою карьеру, но фактически подписал себе смертный приговор».

На этот счет Г. Владимов отвечал: «Однако все это было — и заседание Совета, и “Решайте без меня!” — только повестка другая. Авиационной поддержки 2-я ударная не имела, тут прав Богомолов, но, когда надо было, самолеты и прорывались, и приземлялись. Несколько их прислал Мерецков, командующий Волховским фронтом, по приказу Сталина, — эвакуировать Власова и его штаб. Насчет себя Власов решение принял, но не счел возможным приказывать штабу — ни улететь, ни остаться. Поэтому и ушел, чтобы своим присутствием ни на кого не повлиять. Решение, которое принял Совет, должно было и обрадовать его, и опечалить, как всегда бывает, когда твои коллеги показали себя людьми, но и обрекли на гибель».

Известно, что с 30 мая 1942 года питание 2-й ударной армии боеприпасами и продовольствием начало осуществляться воздухом.

Из докладной записки начальника особого отдела НКВД Волховского фронта старшего майора госбезопасности Мельникова «О срыве боевой операции по выводу войск 2-й ударной армии из вражеского окружения»: «Питание и боеприпасы в армии вышли, подвоз их воздухом из-за белых ночей и потери посадочной площадки у дер. Финев Луг, по существу, был невозможен».

Как факт, на оборонительном рубеже в районе Финева Луга 327-я стрелковая дивизия вела бои до середины июня.

Из показаний шофера генерала Власова Н.В. Конькова: «Если в первые дни окружения самолеты могли приземляться в расположении армии, то в последние дни такой возможности не стало. Самолеты “Дуглас” и У-2 обычно прилетали в ночное время и сбрасывали груз — в основном продовольствие — на парашютах. Как днем, так и ночью господство в воздухе было за немцами. Наша истребительная авиация появлялась лишь изредка, да и то с опозданием, когда немецкие бомбардировщики, закончив бомбежку нашего расположения, скрывались.

Я дважды видел ночью, как самолеты У-2, не имея прикрытия, попадали под огонь “мессершмиттов” и расстреливались в воздухе. В один раз было сбито два самолета, в другой — три».

И еще: всю вторую половину дня 22 июня немецкие бомбардировщики не улетали вообще. В воздухе безнаказанно висел разведчик противника, и войска 2-й ударной армии жестоко обстреливала артиллерия. В ночь с 22 на 23 июня немцы сбили шесть наших самолетов, пытавшихся прорваться с продовольствием и медикаментами.

Так могли ли в такой обстановке вывезти самолетом генерала Власова из окружения? Практически нет!

О том, как Власов и остатки его армии выходили из окружения, сохранилось множество свидетельств очевидцев и документов. Остановимся на некоторых из них.

Личный шофер генерала Власова Н.В. Коньков: «22 июня 1942 г. командование армии издало приказ — всеми имеющимися силами идти на штурм обороны немцев в районе Мясного Бора. Этот штурм намечался на вечер того же дня. В штурме принимали участие все: рядовой состав, шоферы, командующий армией, начальник особого отдела армии, работники штаба армии… Штурм начался часов в 9—10 вечера, но успеха не имел, так как наши части были встречены сильным минометным огнем, в результате чего штурм был отбит, а части 2-й ударной армии рассеяны.

Поэтому впоследствии организованных боевых действий уже не проводилось, и оставшиеся группы бойцов и командиров выходили из окружения самостоятельно. В штурме принимало участие 150—200 работников штаба. После того как штурм был отбит, в группе работников штаба осталось не более ста человек…

Утром 23 июня к нашей группе присоединились бойцы и командиры из частей 2-й ударной армии, в том числе генерал-майор Антюфеев и командир одной из бригад полковник Черный.

Генерал-лейтенант Власов дал распоряжение — всем оставшимся идти одной группой на север, вглубь немецкого тыла, в направлении Финев Луг, с тем чтобы лесами выйти из окружения. Как я слышал от командиров, вечером 23 июня, продвигаясь лесом на Финев Луг, мы прошли немецкую оборону и вышли в немецкий тыл.

Вечером 24 июня в лесу генерал-лейтенант Власов собрал всех бойцов и командиров и объявил, что предстоит долгий и трудный путь, придется пройти не менее 100 км по лесам и болотам, продуктов никаких не имеется и придется питаться травой и тем, что удастся отбить у немцев. Тут же Власов объявил, что, кто чувствует себя слабым, может оставаться на месте и принимать меры по своему желанию.

В тот же вечер разведка доложила, что впереди лежит большая дорога, вдоль которой идет река. После возвращения разведки генерал-лейтенант Власов провел совещание с работниками штаба, в результате которого было принято решение продвигаться небольшими группами, по 20—30 человек.