Новое платье Леони - читать онлайн книгу. Автор: Катрин Панколь cтр.№ 65

Спускался по улице Мэдисон. Проходил перед многоэтажным гаражом, где одни машины стояли над другими, удивлялся, как же люди могут быстро получить свою машину, если куда-то торопятся.

Он пересек парк. Пошел на запад. Посмотрел на солнце, зависшее над зданием «Дакота», где Чепмен застрелил Джона Леннона. Вышел из парка. Пошел по 66-й улице. А ведь Габриэль Форе был вовсе не старым, когда сочинил свой ноктюрн. Ему было не больше тридцати. Я не должен терять ни минуты. О, какая чистая, какая прекрасная мелодия…

Он открыл дверь квартиры.

Гортензия испустила радостный крик. Обвила его руками за шею. Он хлопнул ее по попе, назвал своей курочкой, она захохотала, поцеловала его в губы крепко-крепко.

Склонила голову набок, взяла его за руку, воскликнула: «Иди сюда, посмотри!»

В волосах у нее вместо шпилек торчали карандаши. Пальцы были испачканы тушью. Нос измазан голубой и красной краской. От этого казалось, что она слегка косит. Она воскликнула: «А ты что думаешь? У меня столько идей, нужно как-то привести это в порядок».

Она показала свои рисунки, обняла его за шею, еще раз поцеловала.

– Я так счастлива! Столько всего происходит! Жизнь невероятно прекрасна! Я хочу тебя! Ты большой, сильный, красивый, ты мой герой!

И он стоял в столовой и смотрел на нее, смотрел на нее молча больше трех минут, и думал, как она прекрасна, как она ослепительна, как ее глаза, ее талия, ее кожа, ее волосы… «О, как она наполняет меня красотой. Это моя половинка, половина моей жизни! Сколько уже времени я дышу в унисон с ней? И при мысли, что… о, нет!» У него перехватило горло. Он прижал ее к себе, понес на кровать. Он так боялся потерять ее.

И Гортензия, нежная и пленительная, прижалась к нему, прильнула страстно и яростно, посмотрела ему в самую глубину глаз, укусила его за верхнюю губу, произнесла отчетливо и громко, словно выпуская в воздух зажженный дротик: «Еще, еще!»

И он тотчас же забыл Форе, репетиции, Рико, Калипсо, парк, 110-ю улицу и бьющую по ногам скрипку Гварнери.

Он смотрел на нее, ошеломленный: «Как же ты прекрасна!»

Он ведь совсем забыл об этом. Гортензия Кортес, Гортензия Кортес! Как я осмелился забыть тебя? Какой же я бестолковый и несуразный человек! Забыл твои тайфуны и туманы, твои бури и ветра… Забыл твои ловкие нежные руки, твои танцующие бедра, твои стопы, тайком пробирающиеся по моей ноге…

И они повалились в кровать, впившись губами друг в друга. Они гладили друг друга, ласкали, срывали друг с друга одежду. И… она изогнулась изящной спиралью, а он вдруг остановился, выдержал паузу. Покачал головой, прошептал: «Нет, нет. Это слишком легко, моя маленькая, слишком легко. Что ты себе возомнила? Что меня так просто соблазнить?» Она выгнулась дугой, но он отодвинулся.

Он хотел прийти в себя, сохранить самообладание, не дать страсти унести себя. Хотел скрыть волнение, смягчить жестокость столь неизбежного, столь фатального объятия, заставить ее подождать, засомневаться, хотел спустить ее с пьедестала, на который она себя возвела, заставить забыть роль девушки, которая приказывает, девушки, которая красива настолько, что больно глазам. Он прищелкнул языком, тцц, тцц, красавица, ну-ка помучайся немного. И она знала это, она это знала, но тоже забыла и стала умолять, умолять его, и их объятия возобновились, словно никогда и не прерывались, она хитро улыбалась, обвивала его, скользила, а он направлял ее, стараясь остаться при этом холодным, грубоватым, пока, наконец, не терял голову окончательно и не сливался с ней в водовороте страсти, завершающимся последним ослепительным фейерверком. И потом, изнемогшие, удовлетворенные, они лежали, обнимая друг друга, и она спросила его с тем же хитрым видом, чтобы заставить его поверить, что она послушная маленькая женушка, которая прождала его весь день, сидя у очага с вязанием в руках, она спросила его, как только успокоилось дыхание:

– Ну как сегодня день прошел?

Да наплевать ей на его день по большому счету! Ей нужен его взгляд, его руки, тяжесть его тела, его губы и его стоны, она хочет проглотить его, сожрать его. У нее от него слюнки текут. Но она помнила, что нужно учитывать его предпочтения, его фантазии, его музыку: Форе, Шопена, Моцарта, Бетховена и всю компанию.

И он ответил, перебирая ее длинные пряди медового цвета:

– Я работал над первым ноктюрном Форе, и выглядело это так.

Он напел мелодию, отбивая ритм рукой.

– Я еще не знаю, буду играть со счетом на шесть или на восемь…

– А правая рука или левая ведет? – спросила она, потому что у нее еще осталась капелька внимания, которую она могла бы ему уделить.

– Вот именно этим вопросом я задаюсь, и…

В голове его пронеслись доводы Рико и Калипсо, но это были всего лишь доводы. Уже не было ни красок, ни чувств, ни даже звуков, которые нахлынули на него только что в парке.

Все стерла Гортензия своими гибкими руками, поцелуями, танцующими бедрами.

И тогда он, еще немного задыхаясь от недавней схватки, он приник к ней и спросил: «А ты-то? Ты-то что делала?»

Она не знала, с чего начать, сбивчиво рассказывала про Людовика Четырнадцатого, Антуанетту, Елену, Младшенького, фотографию для своего блога, предложение от журнала – целую колонку ей одной, да, да, клянусь тебе! Книгу иллюстраций, которую она нашла в «Корнер Букстор» на углу Мэдисон и 93-й улицы. «Ну ты знаешь, это такой прекрасный магазин, я ходила туда с Астрид, она искала книгу о Диане Вриланд.

Он побледнел.

Угол Мэдисон и 93-й улицы.

Она чуть не попала в его другое царство.

То, в котором королевой была Калипсо.

Он боялся столкновения двух королев.

Не хотел потерять ни одну, ни вторую.

– Поднявший меч – от меча и погибнет! – с пафосом воскликнула Гортензия.

Он дернулся и спросил: «А к чему ты это сказала?» Видимо, он что-то пропустил по ходу дела.

– Первый же, кто решится мне подражать, мешать, ставить палки в колеса, будет стерт с лица земли!

И она объяснила, что эта противная девка, Мэнди Мариотта, попыталась скопировать ее блог.

– Ну, я ринулась в атаку! Я пошла к ней и обещала отправить ей смертоносный вирус. Я ходила туда с Марком. Он играл роль хакера-фаната, увлеченного идеей создания смертоносных вирусов. Он сделал себе на лице поддельную татуировку. Желтый дракон в зеленых клешнях скорпиона. Она была в шоке! Больше не будет вредить, точно.

Она сдвинула брови, изобразила крутую женщину-воина. Ему опять захотелось ее схватить и начать все сначала.

Он одновременно любит двух женщин. Обеими восторгается.

Возможно ли это?

Некоторые утверждают, что так не бывает. Он мог точно сказать, что это возможно.

Скоро он уедет в Европу.