Женщины Великого века - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 43

Карл II был очень признателен Луизе за ее мудрость. С годами он не утратил к ней глубокой нежности, порой переходящей в страстное желание, и ему всегда нравилось находиться рядом с прелестной и всегда улыбающейся красавицей. В ее апартаментах царила приятная атмосфера изысканного французского шика, утонченной элегантности и хорошего тона. Да и принять гостей хозяйка умела с такой непринужденной искренностью, как никто другой. Редкий день заканчивался для Луизы без визита короля. Порой случалось, что он устраивал у нее дружеские либо дипломатические приемы, что еще больше поднимало престиж герцогини Портсмутской.

Людовик XIV, со своей стороны, по просьбе Карла и дабы не отстать от него, наградил свою верную и скромную чрезвычайную посланницу титулом герцогини д`Обиньи. Земли Обиньи-сюр-Нер, простиравшиеся к северу от Буржа, прежде принадлежали Стюартам, благодаря шотландцу Джону Стюарту из Дарнли ^[65], графу Бьюкена и коннетаблю Франции ^[66] во времена Столетней войны ^[67].

Увы, вскоре над головой Луизы стали сгущаться тучи. На любовном горизонте Карла II только что появилась новая фаворитка, и тем сильнее были страдания Луизы, что та оказалась француженкой – герцогиней Мазарини, Гортензией Манчини, женщиной вздорной, как говорили, но неземной красоты.

Еще во времена ссылки после трагической смерти отца Карл II познакомился с Гортензией в Париже и не остался равнодушным к ее прелести, и вправду несравненной. Потом та неудачно вышла замуж и в поисках удовольствий исколесила всю Европу, влача за собой длинный шлейф поклонников и громких любовных авантюр. Последняя из них произошла в Савойе, где она завладела сердцем герцога Карла-Эммануила. Там Гортензии очень понравилось, но, к несчастью, герцог умер, притом такой странной смертью, что поговаривали об отравлении. И первое, что сделала вдова герцога, – она поспешила избавиться от проклятой интриганки, превратившей ее жизнь в ад. Так что Гортензия, успевшая повсюду оставить за собой неприглядные следы, не нашла ничего лучшего, как обрести убежище в Англии.

Встретили ее там с распростертыми объятиями. Король страстно влюбился в Гортензию, забыв об остальных фаворитках, не исключая и Луизы, от которой сразу отвернулось множество «друзей», устремившихся к новой восходящей звезде.

Самым жестоким из разочарований стало охлаждение к ней старинного друга Сент-Эвремона, который чуть ли не поселился в особняке Гортензии.

Но все-таки английский монарх сохранил теплые и нежные чувства к герцогине Портсмутской. Его политика в отношении Франции не сошла с верного направления, заложенного Луизой, невзирая на все усилия Гортензии, которая затаила злобу на Людовика XIV и старалась настроить любовника против него. Но Карл II оставался тверд в своих политических пристрастиях, на что, впрочем, требовалось мужество, поскольку эту политику – прокатолическую и профранцузскую – не одобрял народ Англии. Некий Тит Оутс ^[68] даже попытался организовать бунт, который принял такой размах, что Луиза испугалась, и даже сам король начал опасаться за ее судьбу. Тогда Карл решил, что из соображений безопасности ей следует на время выехать во Францию, где она не появлялась много лет.

Весной 1682 года герцогиня Портсмутская прибыла в Версаль, где по распоряжению Людовика XIV ей были оказаны поистине королевские почести. Шестьдесят четыре лошади и четыре кареты с гербами Англии составляли экипаж герцогини, и вскоре Луизу ждала великолепная встреча с монархом, который называл ее отныне «моя кузина».

Недавно отстроенный, блистательный Версаль ее ослепил, и она ослепила Версаль своей красотой и пышностью нарядов. Под золочеными ламбрекенами самого прекрасного дворца в мире Луиза проживала восхитительные часы, тем более пьянящие, что она влюбилась.

Луиза еще в Лондоне была знакома с великим приором Филиппом Вандомским, братом ее благодетеля герцога де Бофора и внука Генриха IV и Габриеллы д`Эстре, который часто ее посещал. Но с каким же восторгом, неожиданным для нее самой, она встретила его во Франции и даже приняла его ухаживания. И вскоре Луиза не устояла…

Итак, когда после пребывания на водах в Бурбон-Ларшамбо и короткого путешествия по Бретани герцогиня Портсмутская вновь достигла берегов Англии, она увозила с собой не только изумительные алмазные серьги, подаренные королем, но и нового любовника. Филипп решил ее сопровождать под самым банальным предлогом: он якобы хотел навестить свою тетушку, которая, только представьте, оказалась… Гортензией Манчини!

Но выбор Луизы, увы, оказался неудачным. Филипп повел себя как мерзавец, абсолютно лишенный деликатности. Он сделал все возможное, дабы предать огласке их отношения, которые чрезвычайно льстили его самолюбию. Оскорбленная герцогиня поняла, что совершила непростительную ошибку, которая могла стоить ей расположения обоих монархов – как Людовика, так и Карла.

Кстати, Нелл Гвин – опять она! – и герцогиня Мазарини, объединившие по такому случаю свои усилия, не лишили себя удовольствия распустить слухи об этой связи с необычайным размахом, имея целью очернить «француженку». Но, как оказалось, они слишком плохо знали Карла II!

Карл по-настоящему любил Луизу и отлично знал, что сам был по отношению к ней небезупречен. Английский король выдворил из страны Филиппа Вандомского, а свою фаворитку окружил еще большим вниманием и нежностью.

«Госпожа Портсмутская и ее сын, герцог Ричмонд – самые дорогие для меня люди», – заявил он однажды в присутствии не только посла Франции, но и всего двора. Интриганки остались с носом. Луиза вышла из этого любовного приключения еще более сильной, чем прежде, в то время как Гортензия ввязалась в губительную авантюру, которая не только лишила ее всех милостей короля, но и привела к самому постыдному концу – пьянству и нищете.

Впрочем, и пребывание Луизы в Англии подходило к концу. Вечером двенадцатого февраля 1685 года Карлу II, выходившему из апартаментов герцогини, вдруг стало плохо. Через четыре дня он скончался, следуя вере предков, как истинный католик, и все благодаря Луизе, которая тайно призвала к его изголовью отца Хаддлстоуна. Признательный ей за это, прежде чем сознание его угасло, монарх горячо рекомендовал Луизу и ее сына своему брату, герцогу Йоркскому, будущему королю Якову II.