Джейкоб Генри Шифф. Гений финансового мира и главный спонсор русских революций - читать онлайн книгу. Автор: Адлер Сайрус cтр.№ 108

Рузвельт написал Шиффу 1 января 1904 г. в ответ на телеграмму от 31 декабря, в которой Шифф привлекал внимание президента к известиям о новых эксцессах в России, что самым внимательным образом следит за положением дел. Очевидно, эти слухи волновали евреев в других странах, что отмечено в письме Шиффа от 4 января 1904 г. в фирму «Огаст Белмонт и Кº» для последующей передачи Ротшильду:

«Господа!

Я получил копию второй телеграммы лорда Ротшильда, которую Вы любезно переслали мне. Из ее содержания я понял, что у лорда Ротшильда сложилось впечатление, будто я всячески призывал наше правительство принять меры, которые заставили бы русские власти пообещать, что повторения того, что случилось в Кишиневе, не будет. На самом же деле я успел сделать очень мало; скорее пресса, которая подробно комментировала слухи и опасения, несомненно дошедшие до президента, побудила сделать шаги, которые окончились вышеупомянутыми заверениями со стороны правительства России. Прилагаю копию письма, которое я получил сегодня утром от президента Рузвельта, и прошу передать его лорду Ротшильду… Особо настаиваю, чтобы вы ознакомили его с тем, что я написал выше, чтобы его светлость не приписывал мне тех почестей, которых я недостоин…

Искренне ваш,

Джейкоб Г. Шифф».

Новые дурные предчувствия возникли у Ротшильда с началом Русско-японской войны, и весной того же года, когда Шифф находился во Франкфурте, Ротшильд получил известие о готовящихся еврейских погромах в Одессе. На его письмо Шифф ответил:

«Франкфурт, 4–5 апреля 1904 г.

Дорогой лорд Ротшильд!

Через своего племянника, Отто Шиффа, я в прошлый четверг, по Вашему настоянию, сделал телеграфный запрос и попросил американское правительство официально информировать Россию, что обстановка в Одессе, способная спровоцировать погромы во время Пасхи, очень похожа на то, что происходило год тому назад в Кишиневе; судя по полученным Вами сведениям из надежных источников, приходится опасаться большой катастрофы. Племянник сообщил мне, что Вы переписывались с лордом Лансдауном в попытке уговорить правительство Великобритании послать России ноту, сходную с той, какую я, по Вашей просьбе, собирался предложить американскому Государственному департаменту.

Из-за моего отсутствия, а также из-за того, что я считаю наилучшим лично доложить правительству о положении дел в соответствии с полученными Вами сведениями из Одессы, а не переписываться с президентом Рузвельтом или государственным секретарем Хеем по телеграфу, я срочно дал телеграмму моему другу, мистеру Оскару Штраусу, к мнению которого прислушиваются и президент, и мистер Хей, описав ему положение дел в Одессе, изложенное Вами, и попросил его срочно связаться с президентом Рузвельтом и уговорить его, если возможно, выразить через нашего посла в Санкт-Петербурге надежду, что сведения об обстановке в Одессе и наши страхи безосновательны. Вчера утром я получил ответ от м-ра Штрауса. Президент Рузвельт сразу же направил России ноту, составленную в самых энергичных выражениях, через графа Кассини, российского посла в Вашингтоне. Все вышесказанное я уже передал по телеграфу Отто Шиффу, попросив его послать копию телеграммы Вам, что он, несомненно, и сделал.

Пока все идет неплохо. Однако я считаю необходимым добавить, что, если бы не срочность Вашей просьбы, в такое время, как сейчас, я бы поостерегся снова просить от нашего правительства действий, поскольку сведения все же основаны на слухах, подтвердить которые со всей достоверностью я пока не могу. Учитывая все, что уже случилось в России, и понимая, сколь вопиюще ненадежно ее правительство, трудно поверить, что в нынешнем положении, когда Россия так нуждается в благожелательном отношении к себе других стран, в чем она стремится всеми способами заручиться, ее правительство допустит новые погромы, которые возмутят общественное мнение за ее рубежами, особенно в Соединенных Штатах. Ввиду такого отношения к происходящему я считал неблагоразумным снова просить наше правительство о посредничестве, ибо, даже зная, что мы всегда можем рассчитывать на гуманность президента Рузвельта и его содействие для предотвращения, насколько это в его силах, гонений на наших единоверцев в России, боюсь, мы слишком часто кричим «Волки, волки!» и таким образом ослабляем оружие, которое мы должны приберегать на крайний случай, который, несомненно, еще представится. И все же, поскольку Вы сочли нужным призвать к действию наше правительство и правительство Великобритании, я не стал слагать с себя ответственность и отмахиваться от Вашего предложения. В свою очередь, буду с интересом ждать сообщения от Вас относительно того, к чему привели Ваши переговоры с лордом Лансдауном.

Боюсь, наших несчастных единоверцев в царской империи ждут трудные времена, и ради них самих, а также ради самой России можно лишь надеяться, что последствия конфликта между Россией и Японией приведут к такому восстанию против устоев, на которых сейчас держится Россия, что, наконец, в ней восторжествуют силы, стремящиеся привести страну к конституционному строю. До того дня… боюсь, решить еврейский вопрос в России будет невозможно. Пять миллионов человек не могут эмигрировать, и сколько бы евреев ни покинуло Россию, пять миллионов навсегда останутся там. Их благополучие может быть достигнуто только путем предоставления им равных возможностей, равных прав и равных обязанностей с прочим населением России.

Дело будет двигаться медленно, поистине очень медленно… и тут сможем помочь мы, если сделаем все, что в наших силах, дабы помешать укреплению правительства России в его нынешнем виде. Горжусь тем, что мне удалось свести к нулю все усилия, которые в течение последних четырех или пяти лет предпринимались Россией, стремившейся разместить на американских рынках свои займы. Еще 4 года назад по просьбе мистера Витте в Нью-Йорк прибыл мистер Ротштейн, крещеный еврей, представитель «Санкт-Петербургского международного коммерческого банка». Он пытался вести переговоры о размещении у нас серии российских казначейских билетов.

Ротштейн со своей стороны обещал заручиться содействием м-ра Витте в отмене так называемых «майских законов», не говоря уже о финансовых преимуществах, которые он предлагал моей фирме, если мы окажем правительству России содействие в размещении займа. Мы ответили резким отказом, заявив мистеру Ротштейну, что обещания ничего не стоят и что, если они хотят получить наше содействие, определенные шаги необходимо сделать до того, как Россия попытается разместить свои займы в Америке, а до тех пор мы употребим все наше влияние против того, чтобы Россия закрепилась на американских денежных рынках. Итак, попытка была сделана, однако она окончилась полным провалом.

Можно ли рассчитывать на такую же позицию со стороны влиятельных и крупных еврейских банкирских домов по всей Европе? К сожалению, прежде – Вам это известно лучше, чем мне – все было не так. Скоро правительство России снова обратится к европейским денежным рынкам, что несомненно произойдет, и в большом масштабе. Можно ли надеяться, что влиятельные банкиры еврейского происхождения не удовлетворятся одними заверениями русского правительства, что оно будет хорошо себя вести по отношению к своим несчастным еврейским подданным – нам известно, как легко давать и нарушать подобные обещания, – и не только откажут России в содействии, но постараются всеми возможными способами противодействовать любым российским займам, пока не изменится существующее положение дел. Судя по опыту последних лет, если все окажется иначе, если наши влиятельные европейские единоверцы по крайней мере не употребят доступные им средства, чтобы дать понять русскому правительству, что оно не может без конца закрывать глаза на собственную постыдную практику в отношении своих еврейских подданных, мы станем свидетелями очередного недостойного зрелища, а нам, жителям Соединенных Штатов, придется со стыдом склонить головы и признать, что мы больше не имеем права искать благосклонности и содействия нашего правительства в пользу наших угнетенных собратьев.