Емельян Пугачев. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Шишков cтр.№ 123

— Полон двор народа, ваше благородие, — докладывали солдаты, прильнувшие в щелям крепкого забора. — Сотни с две, а то так и боле…

— Отпирай! — и солдаты загрохотали прикладами в калитку. Верх забора утыкан длинными острыми гвоздями, чтобы не залезли воры. Только на верху высоких ворот не было гвоздей.

Офицер подъехал к воротам, сказал солдату:

— А ну, подержи коня, — поднялся во весь рост и встал на седло, теперь ворота оказались ему по пояс. Левой рукой он уперся в поросшую лишайником крышу ворот, а в правой держал пистолет.

— Эй, вы! — сердито закричал он. — Возмутители против священных прав ее императорского величества. Немедленно открыть ворота! Немедленно выдать всех зачинщиков!

Весь двор пришел в движение. Суровая и любопытная толпа стала осторожно приближаться к воротам, над которыми высилась скрытая до пояса фигура офицера.

— Р-разойдись!.. Стрелять буду! Выдавай, мерзавцы, зачинщиков!..

Раздались отрывистые выкрики:

— Чтоб тебе язык внутро поворотило! Нет у нас зачинщиков. Мы друг за друга.

— Мы не супротив государыни, мы супротив злодея-барина. Смертоубивец он!

— Шашнадцать могилов!.. Капрала задрал! Посмотри поди, капрал царской службы в гробу лежит. Вникни, разбери…

— Молчать, мерзавцы! — яростно гаркнул он. — Сдавайтесь, а то кровью весь двор залью…

Толпа завыла, в офицера и в сидевших на заборе солдат полетели камни, палки.

— Вали-вали! — подбадривал толпу Варсонофий Перешиби-Нос, перебегая от кучки к кучке. — Швыряй гуще!

Глаза офицера выкатились, он заорал:

— Нате вам, вшивые черти! — и выстрелил из пистолета.

Толпа шарахнулась в стороны, рыжий дядя Митродор с вилами, вскрикнув, упал замертво.

— Пли! — скомандовал офицер солдатам. Но увесистый камень, ударив офицера в голову, сразу оглушил его. Он взмахнул руками, пал животом поверх ворот и, потерял сознание, впереверт кувырнулся на барский двор.

— Ура-а! — радостно завопили мужики и с оглушительным гамом бросились топтать его.

— Стой, не трог! Тащи офицера к бане мыться! — распорядился Перешиби-Нос и, выбежав на середину двора, замахал шапкой, закричал:

— Ого-о-нь… Стреляй солдатню!.. Пуляй, пуляй их…

Из окошек людской притаившиеся крестьяне открыли по солдатам недружную пальбу из ружей.

Завязалась перестрелка. На дворе беготня, крики.

— Эй, мужики! — сполошно заорал с высокой липы дозорный парень. — Дворня понаехала! С ружьями!

Действительно, человек двадцать дворни под началом барского бурмистра из богатеньких крестьян прытко подбегали на конях к помещичьему дому.

Господские холопы еще вчера сопровождали беглеца-барина, сегодня вернулись на помощь воинскому отряду.

— Давай, давай веселей, солдатики! — шумел с коня ненавидимый крестьянами хитроглазый бурмистр. Голос у него пискливый, бороденка реденькая, щеки исклеваны оспой. — Мы своего господина слуги верные. Чего смотрите? Руби забор!

Топоры с кряком застучали в смолистые доски. Притащили два бревна.

Раскачивая их, дворня и солдаты усердно долбили ими в ворота.

Перестрелка продолжалась. У мужиков порох на исходе. Два барских егеря хищно карабкались на забор, как росомахи. Град камней сшибал с забора солдат и дворню. При каждой удаче осажденные орали дружное «ура».

— Забей пули в ружья! — скомандовал отряду старший солдат, заменивший офицера.

Ворота затрещали. С треском обрушились два звена забора.

Барский двор широко открылся. Крестьяне, увидав солдатские штыки, отхлынули прочь, стали жаться к флигелям, к людской, к сараям.

— Васька! — задрав к вершине дерева усатую голову, закричал Перешиби-Нос. — Пугача не чутко с мужиками?

— Едут, едут, растак их!.. Ура! — и Васька, как белка, поскакал по сучьям вниз и спрыгнул с дерева.

— Сыпь на полку порох! — скомандовал старший солдат.

По полю во всю прыть мчались серой лавой полсотни конников.

— Ударь, ударь, молодчики! — звонко голосил впереди конников Пугачев на своей любимой лошадке Ласточке. Рядом с ним, нахлобучив шапку до бровей, скакал — пика наперевес — Ванька Семибратов.

— Ур-р-ра… Ур-ра! — чувствуя сильную подмогу, крестьяне во дворе разом хлынули к пролету. Впереди них, с грузным артиллерийским тесаком в руке, мчался Перешиби-Нос. — Ур-ра! Ура!

Заполошно ударил барабан. Солдаты и дворня, видя мчащихся конников и бегущих мужиков, сразу оробели. Дворня покарабкалась на лошадей.

— Ударь, ударь, молодчики! — и Пугачев с Ванькой Семибратовым мигом сбросили пикой с седла трех барских холуев.

Солдаты испуганно прижались спинами к забору, дали недружный залп и заорали: «Сдаемся!» Мстительно заработали мужицкие колья, топоры. С разрубленным черепом, истекая кровью, валялся бурмистр. Крестьяне яростно топтали его. Уцелевшая дворня, настегивая коней, утекала во всю прыть.

Солдаты в страхе побросали ружья, пали на колени:

— Мы не своей волей… Не убивайте нас!

Им вязали руки. Упорных, пустивших в ход штыки, без жалости умерщвляли.

Все было кончено.

2

В барском дворе зачинался пир. Победители поймали поваренка Мишку и выведали у него, что под барским домом есть подвал, а там бочка старой водки и гора бутылок. Набежавшие бабы топили кухню, кипятили в котле кофе, прямо в зернах, валили туда сахар, лили молоко: «эх, хошь денек да наш», спорили друг с дружкой о том, как надо готовить кофе по-господски, незлобно перекорялись.

Хлебнувшие вина крестьяне резали, свежевали барских овец, свиней, тащили к стряпухам и мясо и квашеную капусту, ухмыляясь в бороды, говорили:

— Эх, хошь убоинки поесть… Ну и добро без барина… Паска господня!

— Вот ужо-ужо, — пугали их бабы. — Думаете, барин стерпит?.. Вот ужо-ужо. Всех вас передерут да перевешают…

— Ладно, ладно… Пожалуй, веревок не хватит… Да что у нас ноги, что ли, отсохли? На вольные земли ударимся, в бега.

Послали благовестить в большой колокол. Во двор притащили аналой, хоругви, иконы, привели попа с дьячком, раздули кадило, велели попу облачиться, велели благодарственный молебен петь о дарованной победе, а ежели поп будет упорствовать, они надают ему по шее, тогда он больше им не поп и пускай убирается ко всем чертям…

Кудлатый смирный батюшка в лаптях и в посконной заплатанной рясе облачился в парчовые ризы, взял заскорузлой рукой кадило и, не попадая со страху зубом на зуб, начал молебен. Нос у него толстый, щеки толстые, голос толстый. Крестьяне во всю глотку подпевали ему. Мужики, страшно выкатывая глаза, азартно ревели быками, бабы тоненько повизгивали.