Главная тайна горлана-главаря. Ушедший сам - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Филатьев cтр.№ 102

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Главная тайна горлана-главаря. Ушедший сам | Автор книги - Эдуард Филатьев

Cтраница 102
читать онлайн книги бесплатно

– Нора, не отравляйте своим присутствием последние минуты прощания с Володей его родным.

Для меня эти доводы были убедительными, и я поняла, что не должна быть на похоронах».

Галина Катанян:

«Предсмертное письмо, находившееся в деле о самоубийстве, переданное Аграновым Лиле для перепечатки на машинке. Оно было написано крупным, сумасшедшим почерком».

Поздно вечером 16 апреля Елизавета Лавинская вместе с мужем пришли в Гендриков:

«Позвонили. Всё – как прежде, только в прихожей шепнул Ося:

– Поменьше разговоров о Володе».

Но эти «разговоры» завела сама Лили Юрьевна, рассказав о попытке самоубийства Маяковского в 1916 году. Потом сказала:

«– Ведь, наверное, не знаете, что когда он писал «Про это», он также стрелялся. Позвонил мне по телефону и заявил: «Я сейчас застрелюсь». Я ему сказала, чтоб ждал моего прихода – сейчас еду. Выбежала на Лубянку. Сидит, плачет, рядом валяется револьвер, говорит, была осечка, второй раз стрелять не будет. Я на него кричала, как на мальчишку».

Елизавета Лавинская:

«Тут она начала самыми скверными словами ругать „эту дуру“ Полонскую:

– Я её отчитаю. Я эту «наследницу» поставлю на место. Я её выгоню. Как она могла убежать?

Одним словом, выходило всё так: веди себя Полонская иначе, выстрела бы не было».

Николай Денисовский:

«Вечером пришёл и встал к гробу военный почётный караул».

Корнелий Зелинский:

«Играла военная музыка. Был прислан военный караул. Моссовет взял похороны на свой счёт».

Из агентурно-осведомительной сводки агента ОГПУ «Арбузова»:

«Крайне неудачным находят сообщение Сырцова (следователя) о длительной болезни Маяковского. Говорят о сифилисе и т. п.».

Владимир Сутырин:

«Надо сказать, что по городу шло много слухов и сплетен, причём один слух был очень злонамеренный. Из числа причин самоубийства Маяковского указывалась такая, и по городу носились такие слухи, будто бы Маяковский был болен люэсом…

Тогда я снял трубку и позвонил Агранову, а потом Стецкому в ЦК и сказал, что я считаю, что надо произвести вскрытие, чтобы медицинская экспертиза установила и зафиксировала в специальном акте истинное положение вещей…

… и Агранов через свой аппарат устроил медицинскую экспертизу…»

Михаил Презент:

«В ночь на 17.4. в 1 ч. 30 м. я заехал в клуб федерации. Ворота на запоре. Зал справа, где лежит тело, ярко освещён. Видно через ворота, как в глубине двора, у входа в клуб, три-четыре человека – дворник и ещё кто-то, стоя на скамейке, пытаются взглянуть во второй этаж, где тело. После недолгих разговоров с молодым красноармейцем я вошёл во двор, затем в клуб, повернул направо, но там милиционер не пустил меня. Пошёл в комиссию. Сидят Ионов, Агранов, Сутырин. Уставшие. Прошу у Сутырина разрешения пройти к телу – „Нельзя, его сейчас бальзамируют“. Причина веская. Я вышел, отложив посещение на утро. Взглянул и я в окно второго этажа. Сгрудились люди в белых халатах. Я уехал».

Владимир Сутырин:

«Результаты вскрытия показали, что эти злонамеренные сплетни не имеют под собой никаких оснований».

Траурный четверг

Михаил Презент:

«Наступило 17.4. У гроба очередь, завернувшая с Поварской, по Кг/Эр<инской> ил<ощади> до Никитской. Поехал туда с Регининым и с женой Демьяна. Конные патрули. Толпы. Люди – на крышах домов, в окнах, на балконах».

Николай Асеев:

«…живая, взволнованная Москва, чуждая мелким литературным спорам, встала в очередь к его гробу, никем не организованная в эту очередь, стихийно, сама собой признав необычность этой жизни и этой смерти. И живая, взволнованная Москва заполняла улицы по пути к крематорию. И живая, взволнованная Москва не поверила его смерти. Не верит и до сих пор».

«Тихого» прощания с Маяковским, как надеялись власти, не получилось. Таких похорон в большевистской Москве ещё не было – тысячи и тысячи людей шли к Клубу писателей, чтоб в последний раз взглянуть в лицо почившего поэта.

Корнелий Зелинский:

«В почётном карауле стояли О.Брик, Кирсанов, Кушнер, Агранов. Пастернак был вместе с Жаровым и Уткиным. Сельвинский – с Третьяковым и Зелинским.

На балконе часто показывался Семён Кирсанов и читал стихи своим невозможно громким дикторским голосом, от которого дрожали стёкла. Рядом с ним был поэт Павел Герман, любивший быть на виду (это его стихи: "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью")».

Михаил Презент о Веронике Полонской:

«На похоронах ни она, ни Яншин, ни Ливанов не были. Первые два с утра были приглашены к следователю, который их держал до вечера. Говорят, что это сделано со специальной целью – не дать им быть на похоронах, чтобы не встретиться с семьёй Маяковского и Л.Ю.Брик».


Наталья Розенель:

«Москву лихорадило. Рабочие, студенты, интеллигенция – все были взволнованы, ошеломлены. В течение многих недель Луначарский получал письма из Москвы и различных городов Союза, в основном от молодёжи, с одной и той же настойчивой просьбой: объяснить, как это могло случиться.

Семнадцатого апреля был траурный митинг во дворе клуба писателей>.


Главная тайна горлана-главаря. Ушедший сам

Вынос тела с гробом В.В. Маяковского из дома Союза писателей. Москва, 17 апреля 1930 г.


Михаил Презент:

«Началась так /Называемая > гражданская панихида. Её открыл Халатов…Луначарский… Федин…Кон…Авербах… Третьяков… Потом взволнованный Кирсанов, которого называют лучшим, учеником Маяковского, прочёл отрывок из предсмертного стихотв<орения> Маяковского «Во весь голос». Оно звучит как Пушкинский памятник».

Николай Денисовский:

«Митинг происходил во дворе, говорили перед гробом, который уже стоял на грузовике. Я запомнил и слышал с балкона только Кирсанова, который читал „Во весь голос“.

Милиция оцепила все переулки и площади, которые выходили на улицу Воровского, а сама улица была забита народом. Стояли так тесно, что невозможно было пропихнуться. Стояли на тротуарах, мостовой, в подъездах, висели, прицепившись к фонарям, к деревьям и заборам. Крыши были черны от забравшихся на них людей, некоторые крыши даже провалились».

О том, что похороны окажутся такими грандиозно-много-людными, ни Агранов, ни Брики, конечно же, даже представить себе не могли.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению