Как нам жить? Мои стратегии - читать онлайн книгу. Автор: Кшиштоф Занусси cтр.№ 52

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Как нам жить? Мои стратегии | Автор книги - Кшиштоф Занусси

Cтраница 52
читать онлайн книги бесплатно

Мира. Наш, то есть чей?

Крис. Наш – людей прогресса. Людей завтрашнего дня, которые хотят, чтобы существующий мир рухнул. Мир денег, мир классов. Трансгрессия его разрушит. А потом посмотрим. Наверняка появится что-нибудь получше, впрочем, это меня уже мало волнует.


Крис смотрит на Миру – видно, ей понравилось, что, выслушав ее, младшая коллега призадумалась. Мира замечает этот взгляд.


Мира. Анджело подал в фонд какую-то заявку на помощь калеке.

Крис. Да пошел он. Для этого есть государство. У меня скорее рука отсохнет, чем я дам на что-то подобное хоть грош. Неужели налогов недостаточно?

[♦]

Я часто спрашиваю студентов, действительно ли все настолько не поддается измерению, настолько несопоставимо, что и в сфере культуры, и в жизни единственная адекватная реакция – релятивизм. И сравниваю пещерного человека, дикаря и хама, с человеком высоко одухотворенным (имея в виду, к примеру, Ганди, Мать Терезу, Дага Хаммаршёльда [42]) – разница налицо, и нормальный человек не станет это оспаривать. Одни превосходят других в культурном плане. Или же возьмем “мораль Кали” [43], которую “расист” Сенкевич, возможно, позаимствовал у британцев. Всем нам такая мораль знакома. Не нужно ехать за границу, чтобы увидеть человека, говорящего: “я украсть – хорошо, у меня украсть – плохо”, “если меня обокрали, это ужас, если я украл, все в порядке”. Разумеется, эта позиция хуже позиции человека, который не только с уважением относится к чужой собственности, но еще и готов делиться своей.

Оспаривание шкалы ценностей просто свидетельствует о лености мысли – никаких оснований для этого нет. Нравственный релятивизм никоим образом не подтверждается повседневным опытом. Однако верно и то, что западная культура сегодня утратила веру в себя и – надеюсь, ненадолго – убежденность в том, что человечество в опоре на наши ценности совершило величайший в истории шаг вперед. Ведь не в египетской, не в индийской или китайской, а в иудеохристианской цивилизации корни того необыкновенного явления, благодаря которому мы живем в развитых странах, где голод уже стал редкостью, а не правилом, как это было тысячелетиями, где болезни в известной степени побеждены, а продолжительность жизни увеличилась. Человеческая свобода в большом масштабе стала доступна массам. Это ошеломительный успех нашей цивилизации. Однако мы как будто устыдились того, что натворили. Устыдились (и правильно!) за свои проступки: колониализм, тоталитарные преступления XX века, – но одновременно словно бы потеряли веру в себя, а это для всех опасно.


Как нам жить? Мои стратегии

На съемочной площадке “Прикосновения руки”, 1992 г.


Я читаю текст, посвященный интеграции. В течение многих лет я – выскакивая как черт из табакерки, ибо художнику это дозволено, – в разных уголках мира высмеивал идеи мульти-культи, полагая, что они симпатичны в теории, но абсолютно нереалистичны; эти идеи основаны не на том, что нужно внимательно приглядываться к другому человеку, дабы осознать его особость, а на предпосылке, что мы одинаковы и посему в рамках diversity можем как угодно отличаться друг от друга. Я читаю немецкого юриста Удо Ди Фабио, пишущего об интеграции в немецком обществе: “Сторонники подкрепленной благими намерениями политики толерантности, которая делает щедрые предложения интеграции с целью предотвращения культурной фрагментации общества, не замечают основной проблемы. Зачем представителю плодотворной, то есть иной, неевропейской, культуры интегрироваться в западную культуру, раз она – по крайней мере, по мнению этого иммигранта – не воспроизводит достаточно потомства, а сама уже не располагает никакой трансцендентной идеей и движется к своему историческому концу? Почему он должен впутываться в культуру, которой свойственны как наглость, так и неуверенность, культуру, которая растратила свое религиозное наследие?” И еще одна его же цитата: “…когда лишенная веры в себя, гибкая и релятивистская культура встречает на своем пути культуру укоренившуюся, уверенную в себе, основанную на общепризнанных доктринах, то, как правило, первая приспосабливается ко второй”. В общем, если так пойдет и дальше, нам несдобровать.

Впрочем, возможно, этого и не случится, ведь можно взглянуть на ситуацию с другой стороны. Я черпаю оптимизм из наблюдения, опубликованного в одной газете. Эудженио Скальфари, итальянский журналист и издатель, сформулировал следующую мысль: мы живем во времена второго варварства, в эпоху возвращения варварства. Для итальянцев это всегда актуально. Я сам по происхождению итальянец и охотно причисляю себя к приверженцам традиции, насчитывающей не одну тысячу лет. Мои польские корни не столь глубоки. Скальфари писал, что римлянам были отвратительны пришедшие из-за Альп варвары – люди настолько примитивные, что ходили в штанах, вставляя каждую ногу в отдельную штанину, а для римлянина, наверное, нельзя было придумать ничего хуже. Понадобилось несколько веков, чтобы варвары, раздавив полностью коррумпированный, утративший веру в себя Рим, заново подняли культуру, причем на уровень гораздо более высокий, чем был уровень античной культуры. Мне напомнило об этом чтение Боэция, а когда я посмотрел фильм своего великого коллеги Феллини “Сатирикон” по роману Петрония, то осознал, как страшно выглядел мир без христианской перспективы. Разумеется, я понимаю, что варварам понадобилось несколько веков, чтобы переварить все оставшееся от Рима и развиваться дальше.


Как нам жить? Мои стратегии

Президент Лех Валенса вручает Кшиштофу Занусси звание профессора, 1992 г.


Мы продвинулись намного дальше, чем они. И сегодня имеем нечто подобное. А именно: переживаем нашествие варварства, которым является варварство внутреннее. Омассовление обществ привело к тому, что наш варвар – это безликий прохожий, существовавший здесь всегда, только раньше никто не спрашивал его мнения, он не мог никак себя выразить, был лишь объектом истории. Теперь он голосует, как ему заблагорассудится: он – потребитель, поэтому выбирает. Он не обязан никого слушать – и не слушает. В связи с этим прохожий в своей массовой ипостаси вытесняет те элиты, которые веками определяли картину мира. Вот перемена, произошедшая в последнее время, вот то новое, с чем мы живем. Это дает надежду, что вскоре варвары в огромном количестве цивилизуются и породят (до этого, боюсь, я не доживу) следующую, более высокую культуру, которая снова подтолкнет человечество вперед. Ибо омассовление – это перелом. Посмотрите на образование. Что с того, что его уровень понизился. Повсеместно. Современный врач знает не больше того, что некогда знал фельдшер. Но это не страшно, потому что сейчас таких врачей-фельдшеров столько, сколько не было никогда за всю историю; благодаря этому столь многим доступна медицинская помощь. Так же много сейчас инженеров, учителей. Людей образованных стало несравнимо больше. Что с того, что они хуже образованы. Если сопоставить плюсы и минусы, мы получим доказательство колоссального развития общества. Столько людей продвинулись далеко вперед! Это определенный знак надежды: быть может, все не так плохо, как кажется поначалу.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию