Золотой век Венецианской республики. Завоеватели, торговцы и первые банкиры Европы - читать онлайн книгу. Автор: Фредерик Лейн cтр.№ 94

Такие деликатные посты никогда не предоставлялись за деньги, в отличие от менее значимых, которые активно распродавались во время финансового кризиса 1510 года. От кандидатов на тот или иной пост требовали платить суммы, в восемь-десять раз превышающие их жалованье. За это они приобретали пожизненное право на работу, а также право передать пост своему сыну или наследнику. Если тот, кто занимал должность, не покупал места, пост передавали очередному кандидату, внесшему больше денег. Подобные продажи считались в Европе того времени обычным делом. Они приносили двойную пользу: позволяли правительству получить деньги и становились заслоном от распределения государственных должностей за услуги. Возможно, соискатели также радовались тому, что им нужно внести требуемую сумму, а не оказывать услуги потенциальным покровителям, на чью добрую волю им пришлось бы рассчитывать.

Хотя секретари и функционеры рангом ниже в Венеции составляли основу бюрократии, централизованно ими управлял лишь сменяемый орган избираемых аристократов, где практически исключалось недобросовестное ведение дел. Банкир Приули писал в своем дневнике, что аристократы терпимо относятся к промахам друг друга, чтобы не нажить врагов, которые проголосуют против них на выборах, однако есть и такие, которые стремятся пролезть наверх, во всеуслышание критикуя недостатки других. И все же в те годы почти не было критериев, помимо доброго имени, по которым можно было судить хорошую работу, и координация действий немногочисленных аристократов, которые каждые несколько лет сменяли друг друга на разных должностях, зависела в первую очередь от их общего настроя. Главным механизмом обычной координации был надзор межведомственных комитетов, в которых «внутренний круг» был представлен одним или двумя старейшинами или советником дожа. Эти старейшины, советники, а также главы Совета десяти, в свою очередь, занимали высшие административные посты, подчиненные дожу, но им недоставало абсолютной бюрократической власти. Им не подчинялись никакие министерства, им придавали лишь по нескольку секретарей из канцелярии дожа. Они не имели полномочий на то, чтобы отзывать губернаторов, флотоводцев или других чиновников, которым они передавали приказы сената. Справедливость их суждений и разница между ними определялась большинством голосов в сенате или Совете десяти, которые таким образом напрямую осуществляли многие исполнительные функции.

Утверждая, что дожи дают Венеции преимущества монархии без ее недостатков, Контарини, судя по всему, принимал желаемое за действительное. Он совершенно справедливо подчеркивал, что дож служит объединяющим началом для всей системы управления. Но, даже если дожа поддерживали его советники, ему недоставало властных полномочий для того, чтобы назначать или увольнять подчиненных, которые превратили бы его в успешного главу исполнительной власти.

Хотя дожи не обладали всей полнотой исполнительной власти, они часто становились политическими лидерами, хотя полагались на силу убеждения, а не командных методов руководства. В Синьории дож обладал преимуществом не только по статусу, но и по практическим соображениям. Только он занимал свой пост пожизненно, в то время как другие члены «внутреннего круга» постоянно сменяли друг друга. Советник дожа служил в Синьории всего восемь месяцев. Дож стоял в центре «внутреннего круга», председательствовал на заседаниях высших советов и имел право на самостоятельные действия. Дожем почти всегда становился человек, которого ранее избирали прокуратором Сан-Марко. Этот почетный пост получали по результатам прямого голосования большинства на Большом совете после оживленной предвыборной борьбы, которая привлекала рекордное количество избирателей. Например, в 1510 году число голосовавших равнялось 1671 человеку. Таким образом, дож добивался своего поста при поддержке не только большинства в комитете, состоящем из 41 выборщика, но и большинства представителей знати в целом. Многие годы перед тем, как стать дожем, кандидат служил на различных постах во «внутреннем кругу». В 1509 году, после того как многих опытных сенаторов не переизбрали на свои должности, Приули находил утешение в том, что у власти остается хотя бы один опытный человек – дож. Как видно, Приули критиковал не только политиков во власти, он критиковал и их смещение! Хотя дож не обладал личной властью, сравнимой с оказываемыми ему почестями, от него ожидали, что он будет истинным лидером.

В начале XV века и время от времени в последующие годы такие ожидания оправдывались. Франческо Фоскари был безусловным лидером, который формулировал и проводил политику, способствовавшую территориальным приобретениям в Ломбардии. До тех пор пока его действия приносили успех, он одерживал верх даже над такими соперниками, как морской герой Пьетро Лоредан, победитель турок и генуэзцев. Однако агрессивная политика Фоскари возбуждала и ненависть, которая проявилась, когда Франческо Сфорца остановил венецианскую экспансию в Ломбардии, военные налоги стали тяжким бременем. Кроме того, плохое поведение одного из сыновей также бросило тень на дожа. Проведя на службе почти тридцать пять лет, гордый, властный Франческо Фоскари был в 1457 году смещен на голосовании советников дожа и Совета десяти, возглавляемого Лореданом.

Почти все восемь следующих дожей пробыли на своем посту всего по нескольку лет. Например, Пьетро Мочениго правил менее двух лет, с 1474 по 1476 год, в конце войны с турками, в которой он добился успеха как флотоводец. В конце века пятнадцатилетний срок Агостино Барбариго служил слабым отголоском правления Фоскари. Барбариго также был властным человеком и хорошим организатором. Перед выборами он считался популярным лидером победоносной партии, хотя перед смертью его проклинали за пороки и развращенность. Его выборам предшествовала борьба между «новыми семьями», к которой он принадлежал, и «старыми семьями», представители которых были дожами до 1382 года, но не всегда становились дожами после этой даты. Благодаря великодушию, проявленному по отношению к побежденному сопернику, он слегка смягчил досаду враждующей стороны и правил с внушительным достоинством, которое подчеркивала седая борода. При нем Антонио Риццо, резчик из Вероны, к которому дож благоволил, начал строительство восточного крыла Дворца дожей; в ответ Риццо поместил герб семьи Барбариго на стену дворца. После смерти Барбариго Риццо бежал, чтобы избежать судебного преследования за спекуляции. Перед смертью Агостино Барбариго был особенно непопулярен и из-за военных поражений, и из-за обвинений в алчности. Вдобавок к корректорам, которые перед выборами каждого нового дожа вносили изменения в текст присяги, назначили прокуроров, которые расследовали деятельность покойного дожа и взимали штрафы с его наследников. Они конфисковали несколько тысяч дукатов у зятя Барбариго, который ведал его финансами. Впоследствии такие прокуроры избирались регулярно, и ограничения, добавленные к присяге дожа корректорами, вынудили дожей действовать более продуманно.

Преемником Барбариго стал обходительный, гладко выбритый Леонардо Лоредан, пользовавшийся в 1501 году всеобщей любовью благодаря тому, что союз с Францией, сторонником которого он был, оказался успешным. Кроме того, все знали, что его родственник недавно пал смертью храбрых на войне с турками. Лоредан славился своим красноречием и здравым смыслом, но после поражения при Аньяделло его популярность рухнула. Марино Сануто пишет, что, получив дурные вести, дож притворился полумертвым, и сравнивает его подавленность с тем, как Фоскари поднимал боевой дух после поражения, придя на заседание Большого совета в самой пышной золотой мантии. Позже, в 1509 году, Лоредану в некоторых случаях удавалось проявлять руководящие качества, которых от него ждали. Когда на Большом совете с перевесом в 50 голосов (700 против при 650 за) не прошел закон о суровых мерах по взиманию военного налога на недвижимость, дож Лоредан взошел на трибуну и красноречиво напомнил о нуждах военного времени. Он сумел так настроить членов Большого совета, что те пересмотрели собственное решение и приняли закон 864 голосами за при 494 против.