|
Cтраница 100
Стыдливо умалчивая о том, что сегодня на следственных должностях работают молодые, малоопытные работники и даже студенты, все ждут, когда начнут раскрываться скандально известные дела о заказных убийствах и террористических актах. Хорошо, хоть Скуратов не бьет себя в грудь, убеждая народ, что вот теперь чаша терпения переполнилась по-настоящему.
Она переполняется после каждого преступления, потрясающего общественное сознание. Нас убеждают: вот-вот преступники будут схвачены. Неправда, их хватать по большому счету некому, как ни обидно это звучит для ныне работающих и во многом неплохих профессионалов. Тяжело больна правоохранительная система, и выводить ее из кризиса крайне трудно и болезненно. Мне доподлинно известно, что сегодня знают заказчиков и убийц Листьева, Кивелиди и некоторых других. Не только до суда – до арестов дело не доходит.
Тогда же, в 91-м, узнав о беловежском договоре, я решил расстаться с органами прокуратуры, где проработал только на следствии более двадцати лет. Распалась на части великая страна. На родину к родителям и родственникам я езжу и летаю через погранпосты и таможню, подвергаюсь унизительным процедурам досмотра и всем остальным прелестям по отношению к гражданину другого государства. Я – украинец, жена – русская. Кто моя дочь? Почему сегодня талантливейшие следователи по особо важным делам при генеральном прокуроре Толя Дубровин, Костя Майданюк, Саша Морозов, Леша Виноградов и многие другие, не достигшие 50-летнего возраста, работают адвокатами или в банковских структурах? Те, кто решал их профессиональную судьбу в интригах тайных и явных, забыли, что у всех должна быть одна святая обязанность – честно и бескорыстно служить Отечеству.
Следователю по особо важным делам при генеральном прокуроре СССР посвящается
Как вол работаю, аж взмок, и все ж не уложимся в срок, А прокурор его продлевает! Зачахла без меня жена, Ей жизнь такая не нужна, коль мой задор вдали захиревает! Ни воскресенья, ни суббот, словно в Сахаре бегемот, Преступности порок искореняю! Свои болезни запустил, Лишь осознать хватает сил, что в гроб живьем себя я загоняю! На развлеченья не хожу, в тюрьме с бандитами сижу, Вокруг меня лишь плачут и страдают! Давленье с сердцем не в ладу, Давно играют в чехарду, они меня, наверно, доконают! Не знаю только, кто вперед – инфаркт или инсульт придет. С «друзьями» этими любые шутки плохи! Но я пока еще бодрюсь, Вовсю с пороками борюсь. Они же, подлые, плодятся, словно блохи! Башка как колокол гудит. Мне жизнь начальство не продлит. Здесь ранги прокурорские бессильны! Пока я жив – режим крутой, А над могильною плитой промолвят: «Сам он не искал спокойной жизни!» Другие могут тут и сям ловить загары по Сочам. В тепле кого там не бывает! Незаменим лишь я – верблюд. И на курорт меня не шлют. Мне, бледному, там места не хватает! Верчусь, как белка, день и ночь, себя не в силах превозмочь. Не всякий эту «жертву» понимает! Вдали от близких мне людей Дичаю без семьи моей, и дни мои, как воск церковный, тают! Без отпусков который год грызу пласты тугих пород. Так истину нередко добывают! Мне некогда сменить штаны, А дома потекли краны, и лишь меня там в этом обвиняют! Сгорая в стрессовом огне, скитаюсь по большой стране, Ползу вперед на нервах, не на вате! Не мудрено когда-то встать, — Петлички новые… сожрать. И отпуск провести… в «шестой палате»! Мне только бы передохнуть. И вновь пущусь в привычный путь. Без этого иной не мыслю жизни! Всегда на острие атак, Где скрытый копошится враг. Я только так служу моей Отчизне! В. М. Королевский – следователь по особо важным делам при генеральном прокуроре СССР, 1980 (в 50 лет заболел неизлечимой болезнью, был отправлен на пенсию и забыт)
Вернуться к просмотру книги
Перейти к Оглавлению
Перейти к Примечанию
|
ВХОД
ПОИСК ПО САЙТУ
КАЛЕНДАРЬ
|