Мальчики в лодке - читать онлайн книгу. Автор: Дэниел Джеймс Браун cтр.№ 49

Но на следующий день они гребли неловко и неуклюже и проиграли с ужасным отставанием. Албриксон тут же опустил их на позицию третьей лодки. В ту ночь, делая записи в своем журнале, расстроенный Албриксон писал о них: «ужасно», «каждый – сам за себя», «нет и намека на командную работу», «полностью уснули», «слишком много критики», «нужна хорошая закалка». Через несколько дней он провел еще одну гонку, на пять километров. Первые полтора километра второкурсники плелись в хвосте. Потом они догнали ведущую лодку – запасной состав прошлого года. В последний километр они гребли гораздо мощнее, чем старшие парни, и им удалось выиграть с отрывом в убедительные полтора корпуса. Албриксон почесал затылок и вернул их на первую позицию в списке на доске. Но как только он поднимал их статус, они снова все портили. «Ленивые овощи», «время никудышное», «Ранц слишком далеко держит сиденье и весло», – писал он в своем журнале. К тому времени легкое замешательство Албриксона начинало перерастать в непонятное оцепенение, почти в сумасшествие. Он становился по-своему одержимым, почти как библейский Ахав, в своем стремлении создать идеальную команду, такую, которая сможет одолеть Кая Эбрайта в Калифорнии в апреле, на Поукипси в июне и займет устойчивую позицию, чтобы на следующий год можно было ехать в Берлин.

Он часто думал об Эбрайте. Обычно поднимавший шумиху вокруг своей команды, тренер Калифорнии внезапно затих. Один спортивный обозреватель в районе Бэй Эреа стал называть его «сфинкс Беркли» и частенько в те дни интересовался, здоровается ли он хотя бы со своей женой. В последний раз, когда он был таким скрытным, Кай готовил команды к Олимпийским играм 1928 и 1932 годов. Теперь же все, что Албриксону удалось найти в газетах Бэй Эреа – это сбивающий с толку намек, что Дик Бернли – великолепный загребной команды Калифорнии, который заметно усилил команду Эбрайта в гонке с парнями Албриксона в Поукипси – вырос еще на полтора сантиметра.

Однако Албриксона запутало не молчание Эбрайта и даже не изменчивые показатели команды второкурсников, на которых он возлагал такие надежды. На самом деле его смущали хорошие новости, внезапно открывшиеся ему сокровища. Он начал видеть очень много неожиданного таланта в остальных лодках.

Прежде всего новый поток первокурсников Боллза. Пока что их нельзя было использовать в основном составе, но Албриксон знал, что он должен учитывать их для планов на следующий год, а следующий год имел самое большое значение. Боллз докладывал ему, что новый состав тренируется отлично и показывает прекрасные результаты, всего на несколько секунд отставая от рекордных показателей, которые в прошлом году установили Джо и его команда, и с каждым заплывом их результаты становились все лучше и лучше. В лодке первокурсников на позиции загребного был один кучерявый паренек по имени Дон Хьюм, который выглядел особенно многообещающе. Его движения еще не были отточены, но казалось, что он никогда не уставал, он никогда не показывал своей боли, а просто продолжал грести, продолжал идти вперед, несмотря ни на что, как хорошо смазанный двигатель. Однако ни в одной другой позиции, кроме, пожалуй, рулевого, опыт не был так важен, как для загребного, и Хьюму предстояло еще многому научиться. Но была еще пара других парней в команде первокурсников, которые тоже выглядели многообещающе – большой, мускулистый и тихий мальчик по имени Горди Адам под номером пять, и Джонни Уайт под номером два. Отец Уайта однажды был выдающимся одиночным гребцом, и его сын жил и дышал греблей.

В одной из лодок второго состава – в той, которой рулил Бобби Мок и которая время от времени опережала лодку второкурсников, если очень старалась – также было несколько многообещающих сюрпризов, и тоже второкурсников. Там был кудрявый парень ростом метр девяносто восемь, немного непропорционально сложенный, с улыбкой, которая могла очаровать кого угодно, по имени Джим Макмиллин. Его команда звала его «Стаб», что означало «бревно». Он не слишком выделялся во второй лодке первокурсников в прошлом году. Но теперь он, казалось, нашел свое место в лодке Мока. Макмиллин был довольно крупным парнем, что обеспечивало хороший рычаг и ту мощь, которая необходима великой команде в середине лодки, и казалось, он никогда не верил в проигрыш. Он толкал весло так же сильно в проигрышной позиции, как и в выигрышной. Стаб был скромным, но в нем было много огня и задора, и он ясно давал понять тренеру, что считает себя достойным плавать в первой лодке. Был в его лодке еще один парень по имени Чак Дэй. Албриксон заметил его, еще когда тот был первокурсником. Чака было невозможно не заметить, – он был жутким болтуном и веселым шутником. Как и Хьюм, Дэй еще недостаточно сформировался как гребец, и в его характере была склонность сначала драться, а потом задавать вопросы, и из-за этого он периодически попадал в неприятности. Но бывали времена, когда команде нужна была такая свеча зажигания, как Чак, чтобы поддать газу и вырваться вперед на полной мощности двигателя.

В начале марта Албриксон решил, что пришло время вновь поменять тактику. Они перестали тренироваться в установленных командах, тренер начал их перемешивать и сажать в разные лодки. Албриксон объявил:

– Я буду менять вас местами до тех пор, пока не наберу лодку, способную оставить позади всех остальных. Только так я пойму, что собрал нужную комбинацию.

Он начал с того, что убрал Джо из лодки второкурсников. Но так же, как и год назад, когда Том Боллз высадил Джо, лодка сильно замедлилась. На следующий день Джо снова сидел в лодке второкурсников. Албриксон попробовал ввести Стаба Макмиллина на седьмую позицию в лодке второкурсников, но на следующий день убрал его. Он снова попробовал высадить Джо, с тем же результатом. Он ввел Шорти Хана в лодку второго состава, где Мок был рулевым. Он пересаживал парней туда-сюда в каждой лодке. На протяжении всего марта он перемешивал составы, и потихоньку начали формироваться два ведущих претендента на статус основного состава университетской сборной: одна – запасная лодка с прошлого года – с Моком, Макмиллином и Дэем, – и лодка второкурсников все еще в начальном составе, несмотря на различные попытки Эла расформирования и улучшения ее. Оба экипажа теперь показывали впечатляющее время, но ни один решительно не мог обойти другой. Албриксону было необходимо, чтобы либо одна, либо другая команда вырвалась вперед, хотя бы ради того, чтобы избавить его от дальнейших мучений и неуверенности, но этого не происходило.

Албриксон знал, в чем была настоящая проблема. Он исписал свой судовой журнал вдоль и поперек описаниями технических ошибок, которые замечал: Ранц и Хартман все еще не сгибали руки в нужный момент гребка; Грин и Хартман слишком рано погружали весла в воду; Ранц и Лунд – наоборот, слишком поздно; и так далее. Но настоящая проблема была не в этом, не в мелких недочетах. Еще в феврале он дал интервью Джорджу Варнеллу из «Сиэтл таймс», сказав, что «выдающихся личностей в наборе этого года больше, чем в любом другом, который я когда-либо тренировал». И проблема была в том, что он был вынужден использовать слово «личности» в заявлении. Слишком часто парни соревновались не как команды, а как лодки, наполненные отдельными личностями. И несмотря на то, что он постоянно твердил о командной игре, чем больше он ругал их за отдельные технические ошибки, тем больше парни, казалось, погружались в их собственные закрытые от внешнего вмешательства миры.