Белый ворон Одина - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Лоу cтр.№ 60

Хег вскинул голову, строптиво выдвинул подбородок.

— Лучше уж так, — сказал он, — чем подохнуть посреди заснеженной степи в погоне за какими-то сокровищами. Что толку нам с тех сокровищ?

Все правильно, с траллами никто делиться не будет.

— А тебе что пообещали? — спросил я у Друмбы, который вытолкнул наконец телегу и теперь стоял, потирая руки в старых, изношенных рукавицах.

— Достаточно, — бросил он нам вслед. — Мне пообещали, что в награду я получу свою долю от сокровищ… ну, и свободу, конечно.

— Глупец! — крикнул я в ответ. — Ты никогда не будешь свободным. Что ж до награды, то как тебе понравится заточенный кол в задницу?

Мой крик напугал лошадей, и они шарахнулись в сторону, норовя перейти на более резвый ход. Возница вынужден был откинуть шкуру, прежде надвинутую до самых глаз. Я увидел его лицо с черными кругами, нарисованными вокруг глаз — старый трюк степняков, направленный против ослепительного сияния Великой Белой.

— Можешь орать, сколько влезет, Орм, — рявкнул он со злобной ухмылкой. — Все равно тебя никто не услышит.

Торкель. Вот уж кто нимало не смутился. Он нахально щерился мне в лицо, и в глазах у меня помутилось от злости. Я даже сделал движение, чтобы выпрыгнуть из телеги и вцепиться в горло наглецу. Однако движение это отозвалось такой болью в голове, что я без сил свалился обратно.

— Поздравляю, Торкель, — сказал я, придя в себя. — Ты совершил свою самую большую ошибку. Немалое достижение, учитывая, что вся твоя предыдущая жизнь была сплошной цепью ошибок и неудач. Похоже, Норны окончательно разочаровались в тебе. Ибо теперь ясно: они решили распустить полотно твоей судьбы.

На мгновение Торкель нахмурился, размышляя над моими словами. Затем безразлично пожал плечами.

— Напротив, — сказал он. — Я думаю, что теперь-то в моей судьбе произойдет счастливый перелом. Мы намереваемся продать тебя и мальчишку Ярополку. А взамен получим кучу денег и безопасность. Всяко лучше, чем блуждать по замерзшей степи в поисках сомнительных сокровищ.

Вот оно что! Идея наверняка принадлежит Мартину… Вот только непонятно, что сам монах с этого получит.

Я задал вопрос Торкелю, и он снова пожал плечами.

— Вестимо что, — сказал он. — Свое ненаглядное копье, а также возможность сбежать и не принимать участие в вашем дурацком походе.

Говоря это, он бросил взгляд вперед — туда, где шагал Мартин. За спиной у монаха болтались две котомки, нечесаные патлы развевались на ветру. Ему наверняка было холодно в рваной рясе и огромных кожаных башмаках. Но он продолжал упрямо идти вперед, лишь рука, сжимавшая корявый посох, побелела до синевы.

— Ты сам-то веришь в то, что говоришь? После всего, что слышал об этом монахе?

И снова по лицу Торкеля скользнула тень сомнения, но он мотнул головой и сказал:

— Ладно, скоро увидим. До Киева недалеко уж осталось.

— Ты никогда не доберешься до Киева.

Он насмешливо хмыкнул, затем дернул вожжами, подгоняя изнуренную лошадку.

— Ну, да, — согласился он. — Нам придется поторопиться. Насколько я понимаю, Владимир обязательно захочет вернуть тебя обратно. Ведь ты обещал ему показать дорогу к сокровищам Атли. А Сигурд Меченый бросится на поиски своего племянника… Да только в степи им нас не догнать, а потом — когда вы уже будете в руках у Свенельда — что они смогут поделать?

Мне страшно хотелось ответить Торкелю. Бросить ему в лицо что-нибудь умное и ядовитое, такое, чтобы сразить наповал. Но, увы, язык мой словно прилип к небу, и я не мог вымолвить ни слова.

Потому что, к сожалению, он говорил правду. Эта ночь, которую они по сути выиграли у Владимира, значила очень много. Теперь, если даже юный князь загонит лошадей насмерть, им нас не перехватить по дороге в Киев. Должно быть, все эти мысли отразились на моем лице, потому что Олав вздохнул и поглубже закутался в свой плащ. Зимний ветер завывал и гремел обледеневшими метелками ковыля.

Конечно, наши товарищи из Обетного Братства пустятся в погоню. И уж они-то не отступятся, будут идти за нами до самого конца. Я сказал об этом Торкелю, заодно напомнив ему, что он нарушил данную клятву. Мой бывший хирдманн заметно помрачнел. Видно было, что мысль эта и прежде мучила его, как незатянувшаяся рана. Я же своими словами повернул нож в этой самой ране.

— Ты ведь помнишь, Торкель, обет, который принес: «Да падет на нас его проклятие во всех Девяти мирах и за их пределами, если мы нарушим свою клятву».

Он невольно вздрогнул и бросил тоскливый взгляд туда, где шагал Мартин. Я понял, какой довод использовал хитрый монах, чтобы переманить на свою сторону Торкеля. Наверняка пообещал, что христианский бог защитит его. И лишь сейчас до Торкеля дошло: Белому Христу придется поднапрячься, дабы оградить отступника не только от гнева Одина, но и от ярости бывших побратимов.

При воспоминании о нашей клятве в душе моей родилось теплое чувство. До сегодняшнего дня я воспринимал данный обет, как тяжкую ношу. Слова, сказанные шесть лет назад, обременили меня обязательствами перед другими людьми. Они сильно осложнили мне жизнь, толкая на поступки, которые сам бы я и не подумал совершать. И вот сейчас я впервые оказался в зависимом положении. Теперь мне понадобилась помощь побратимов, и уверенность, что меня не бросят в беде, согревала. Я не одинок в этом мире.

Торкель увидел улыбку на моем замерзшем лице и все понял. Нахмурившись, он стегнул вожжами бедную лошадку и погнал ее в начало колонны.

После этого мы долго ехали молча. Короткий зимний день тихо угасал, а мы все двигались по бесконечной заснеженной степи, где, кроме нас, не было ни единой живой души. Единственным событием за этот день стали волчьи следы, которые сильно напугали наших похитителей. Однако сами волки так и не появились.

Затем солнце опустилось к самому горизонту, превратившись в оранжево-красную колонну, которая словно подпирала мир с одного конца. Мы подъехали к небольшой березовой рощице, окрашенной закатом в кроваво-красный цвет.

Тут мы и решили заночевать. Ну, что ж, разумно. По крайней мере в дровах недостатка не будет. Хотя, поглядев на эти березы, я засомневался. Они выглядели слишком замерзшими, чтобы поддаться топору… не говоря уж о том, чтобы гореть.

Торкель достал из-под одежды охапки сухой травы — еще одна уловка бывалых степняков, помогающая выжить во время зимних походов — и соорудил их них трут. Огонь он разводил так медленно и осторожно, будто тереть ему приходилось не метелки сухого ковыля, а нежные ручки прихворавшей девы.

Ну вот, теперь у нас были горячая еда и тепло — до некоторой степени, конечно. Потому что зверский холод просачивался в каждую щелку, даже у костра мы не могли как следует согреться. Голодные лошади сердито били копытами о землю — судя по всему, с кормом у похитителей было плоховато.

— Подохнут они скоро, — озабоченно пробурчал Хег, и Друмба поспешно пихнул друга, чтоб не распускал язык.