Тайна без точки - читать онлайн книгу. Автор: Альбина Коновалова cтр.№ 42

— Как мы пели с ним, как мы любили петь вдвоем! — рассказывает друг Андрея Николай Мизяк, боцман с экипажа, который чудом остался жив. — Он любил русские народные песни, я — украинские, но мы как-то находили общий язык, приходилось находить, потому что у нас хорошо получалось только, когда вдвоем пели. Еще он любил рыбалку, в последний приезд купил спиннинг, мечтал, что уж насидится на берегу после ухода с флота.

А вообще Андрей хотел купить квартиру в Рязани, чтобы перебраться поближе к младшему брату Сергею. Они были очень привязаны друг к другу, в один из приездов Андрей купил брату мотоцикл, о котором тот давно мечтал.

«На Сергеевы плечи выпал тяжкий груз, — пишет Анастасия Дмитриевна. — Он ездил в Видяево, думал, может, ребят поднимут живыми. А потом, когда начали подъем тел, снова поехал в Североморск и жил на «Свири», ждал, когда поднимут тело Андрея. И ведь дождался! Горькое наше счастье…»

Андрей Борисов по штатному расписанию находился в восьмом отсеке, и он был жив после катастрофы.

Эхо событий

В жизни Борисовых ничего не изменилось. О судьбе своей невестки они ничего не знают. На Серафимовском кладбище возле памятника Андрею никого не было.

«О своих детях никто плохо не скажет, — пишет Анастасия Дмитриевна. — Тем не менее, Андрей был редкой души человек. Нет такого существа на свете, чтобы он кого-то обидел, не говоря уже о своих друзьях-товарищах. Друзей у него всегда было много. Горит в нашем доме лампадка день и ночь вот уже девятый месяц. И нет и не будет нам покоя до конца нашей жизни…Нет нашего Андрейки…А о детях наших напишите, они этого стоят».

Эхо событий для других участников событий

Я помню, как Ирина Рудакова со значением сказала вскоре после описанных событий: «Мы ведь даже замуж не можем выйти!» Я спросила, почему. «Как почему? — удивилась она. — А деньги? Ведь найдутся же охотники за деньгами.» «Да-да, точно!» — подтвердила Люба Кичкирук.

Вопреки прогнозам, жизнь вдов сложилась не так уж плохо, если брать статистические данные.

На экипаже было 56 официальных жен и две гражданских, это как раз половина от общего числа. Насколько я знаю, около десяти из них остались в одиночестве — по разным причинам. Остальные вышли замуж, неофициально, правда. И это правильно, жизнь продолжается, и никто из жен погибших ребят не давал обет целомудрия. Жизнь продолжается и в детях — ребятишки от других браков родились у шести женщин.

У Наташи Касьяновой, невесты Сергея Логинова родилась дочка Станислава. Долгое время Наташа проживала в Видяево, но потом ей дали квартиру в Реутово. Станиславу признали дочерью погибшего Сергея, и она получает пособие по утере кормильца.

Вышла замуж Марина Станкевич, жена корабельного врача Алексея Станкевич. Живет она в Санкт-Петербурге, работает в городской администрации.

Ирина Цимбал, вдова мичмана Ивана Цимбала, растит детей одна, живет в Курске. А вот Любовь Кичкирук, жена Василия Кичкирук, которая тоже получила квартиру в Курске, умерла от рака буквально через год, оставив двоих несовершеннолетних детей. Олега и Лену воспитывает сестра Василия — Вера Степанчук.

Регина Насиковская живет в Калининграде, воспитывает дочку Виолетту, работает бухгалтером.

Наталья Козадерова получила квартиру в Липецкой области.

Алла Троян закончила академию налоговой службы.

Любовь Коровякова — педагогический университет, обе живут в Санкт-Петербурге. Не остались без внимания и другие жены погибших ребят и дети, родившиеся после смерти отцов.

Совсем иная ситуация сложилась у матерей, многие из них так и не смогли пережить горе. Различных выплат и пособий они получили значительно меньше, особенно те, кто живут в сельской или отдаленной местности.

— За маленькую, но Империю! — любил произнести тост во время приезда гостей командир дивизии Михаил Кузнецов.

Северный флот владел искусством создания фасадов в совершенстве, я пишу только о том времени. У Седьмой дивизии блестящим был не только фасад. На фоне всеобщей разрухи страны, уничтожения кораблей и ремонтных баз дивизия умудрялась выходить в море, поддерживая свою боеготовность всеми средствами.

Империя держалась на связях контр-адмирала Михаила Кузнецова и упорстве и креативности начальника отдела воспитательной работы, капитана 1 ранга Ивана Нидзиева. Седьмая раздражала не только Первую флотилию, но и весь Северный флот. Какие бы козни не строила Первая флотилия — Седьмая умудрялась остаться на плаву, неизменно побеждаяя на учениях.

За техническую сторону работы 7 дивизии отвечал начальник штаба. капитан 1 ранга Владимир Багрянцев и его заместитель, капитан 1 ранга Виктор Краснобаев, идеологическими вопросами ведал Нидзиев. На столе у командира дивизии Михаила Кузнецова вечно хранились разные металлические штучки — он то собирал их, то разбирал: колесики, винтики, шурупы. Как будто играл: и в жизни также он играл скорее представительскую, чем деловую роль. При возникновении каких-либо сложных вопросов спрашивал: «А Иван Иванович что сказал? — и выслушав ответ, соглашался, — вот пусть так и будет!» Формально поддерживая авторитет командира, фактический руководил дивизией Нидзиев.

Империя процветала. Целые фуры из подшефных городов везли в Видяево продовольствие и сантехнику, трубы и ксероксы, мебель и технику. На дворе стояли трудные девяностые. К примеру, лето 1997 мы прожили без заработной платы — 4 долгих заполярных месяца. Ловили рыбу из океана, в основном это была мелкая треска, выпрашивали хлеб на камбузе. И какое это было счастье, когда родственники прислали варенье, мы ели его ложками, в гости звали соседей. Однажды в полном отчаянии пришел сослуживец мужа, сказал, что собирается свести счеты с жизнью — не может слышать плач своего голодного ребенка. Мой муж, который только что вернулся с вахты, взял котелок и пошел назад, пешком за три километра — попросить каши на камбузе. Пишу это исключительно для того, чтобы современники понимали, как неоднозначно воспринималась обеспеченность Седьмой дивизии.

Приезжали к нам и звезды современной эстрады — Иосиф Кобзон, Юрий Антонов, группа «На-на», кстати, они были на «Курске», у меня сохранились фотографии — к сожалению, плохого качества.

Вражду между Седьмой и вышестоящим руководством трудно было скрыть. Началась она с непотопляемого «Комсомольца», который погиб в Шестой дивизии (место базирования — Западная Лица). Лодка была гордостью страны: особо прочный корпус, мировой рекорд погружения (1032), 40 процентов живучести (против 14-ти американских). После трагического события Шестая была расформирована, а так называемый человеческий фактор «сослан» в Видяево, где была образована новая Седьмая дивизия. Условия изменились совсем не в лучшую сторону: Западная Лица — обустроенный и современный город, Видяево — заброшенный поселок с неразвитой инфраструктурой.