Тихая музыка за стеной - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Токарева cтр.№ 39

Турок и сам не семи пядей во лбу. Перекупщик овощей.

Тамара работала в русской газете. Писала статьи и очерки. Ее называли «золотое перо».

За Тамарой стал ухаживать завотделом. Не чета Турку. Но…

Чужой. И не так пахнет.

От Турка пахло фруктами: персиками, яблоками. Ничто на свете не издает такого аромата, как спелые яблоки.

Господь Бог снабдил фрукты буквально божественным ароматом. Зачем? Чтобы летели пчелы.

А от завотделом пахло рыбой. При этом у него были любовницы в машбюро и среди внештатных журналисток. Никого не пропускал.

Разве можно сравнить его с Турком? Турок был предан каждой своей клеточкой. Каждой своей секундой. Принадлежал ВЕСЬ. Он привык быть преданным и верным.

Тамара стала жалеть, что тянула его под хупу. Что такое хупа? Формальность. Штамп в паспорте. А люди живут не штампами, а духом и материей.

Однажды ей приснился сон: Турок пришел к ней и заплакал. И она тоже заплакала.

Проснулась в слезах. Вся подушка была мокрой.

Тамара встала с постели, подошла к телефону и позвонила своему Турку. Он взял трубку, и в его голосе зазвенела такая радость…

Дальше все случилось как во сне. Сон оказался вещий. Он пришел и заплакал, и она заплакала. Когда прошли первые минуты размягчения души, Тамара проговорила, сморкаясь в платок:

– Мы больше никогда не расстанемся, но ты должен повести меня под хупу…

– Нет, – слабо отозвался Турок.

Он любил – да. Он скучал – да. Хочет ли он обратно к Тамаре – несомненно. Но под хупу – нет. Этим самым он предаст жену и обидит детей. А семья для верующего еврея – святое. Семья – это часть веры.

Тамара поняла, что сломить сопротивление невозможно. Единственно, что удалось выколотить: пенсия Турка после его смерти отходила Тамаре.

Это можно оформить как-то.

Турок, прежде чем дать согласие, навел справки: может ли пенсия после его смерти отойти детям? Сказали: нет. Не может. Значит, после его смерти пенсия просто пропадет. Не достанется никому. В таком случае – пусть ее забирает Тамара. Дети не ущемлены.

Интересы детей Турок ставил превыше всего, и Тамару это бесило.

Но что поделаешь? Пришлось подчиниться.

Турок оформил необходимые бумаги. Что-то подписал. Будущее Тамары было обеспечено, хотя не ясно, кто умрет раньше. Турок был здоров как бык. Вернее, другой зверь – сухой, жилистый. А такие долго живут.

Итак, разлука не удалась. Турок и Тамара снова стали жить вместе. Вместо ели. Тамара готовила его любимые турецкие блюда. Научилась выпекать турецкие сладости с невообразимым количеством сахара.

Приучила Турка к совковой еде: салат оливье, борщ с чесноком, пирог с черникой. Турку нравилось все, что исходило из Тамариных рук.

Вместе ездили отдыхать. Он носил чемодан. Помогал распаковывать. Все делалось в четыре руки, что гораздо легче и веселее.

Вместе спали, ощущая тепло друг друга. Они спали под одним одеялом, а это значит – не расставались всю ночь. Пропитавшись теплом друг друга, оба были неуязвимы. В броне любви.

Все было замечательно, кроме одного обстоятельства. Тамару мучила марокканка, которая ее замещала. И она (Тамара) постоянно задавала вопросы.

– А где она сейчас?

– Не знаю, – отвечал Турок. – Наверное, у себя дома.

– А она на тебя обиделась?

– Не знаю. Может быть.

– А что ты ей сказал?

– Сказал, что не могу без тебя жить.

– Так и сказал?

– А что?

– Ей же обидно.

– Зато все ясно. Я не морочил ей голову.

– Она, наверное, переживает… – притворно сочувствовала Тамара.

– Привыкнет.

– А почему она не старается тебя вернуть?

– Это бесполезно. Она – неглупая женщина.

– Не глупая – значит, умная? – уточнила Тамара.

– Да. Она умная.

– Красивая? – напряглась Тамара.

– Не красавица, но все при ней.

– А что при ней? – насторожилась Тамара.

– Ну… то, что у женщин.

– А тебе с ней было хорошо?

– Хорошо.

– А как?

– Что «как»?

– Как она тебя любила?

– Я не хочу об этом говорить.

– Как я? Или по-другому?

– Так и по-другому.

– А как?

– Мужчины об этом не говорят.

– Ну, скажи…

– Не хочу.

– Я тебя умоляю.

– Тебе будет неприятно.

– Честное слово, не будет. Ну пожалуйста… Я обещаю, что сразу забуду.

И он сказал.

Тамара обомлела. У нее было развито воображение, и она представила себе: как все происходило в мельчайших подробностях.

Тамара возненавидела. Она буквально плавилась от ненависти. Тамара не ожидала от себя такой реакции, но сделать ничего не могла.

Прошел день и другой, а ненависть не утихала. Она кипела в ней бурыми парами, заполняя сердце и мозги.

Так продолжалось месяц, другой и третий. Они по-прежнему вместе ели, но Тамара швыряла тарелки на стол. Они вместе спали, но под разными одеялами. Тамара постоянно оскорбляла его нехорошими намеками.

В конце концов он превратился в затурканного еврея – запуганного и затравленного. А она – злобная фурия, в душе которой горел адский огонь. Глаза полыхали. От легкой Тамары не осталось и следа.

Всю эту историю Тамара рассказала Ларисе Николаевне. Они сидели на террасе дорогого отеля, пили чай с мятой. В нескольких шагах ртутно поблескивало Мертвое море.

– Я ничего не поняла, – созналась Лора. – А в чем он виноват?

– Как?! – Глаза у Тамары вылезли из орбит. – Знаете, что она делала?

– Нет. Откуда же я знаю?

Тамара наклонилась к Лоре и прошептала ей в ухо.

– Ну и что? – равнодушно спросила Лора.

– А вы знаете такое? – ужаснулась Тамара.

– Да это все знают. Даже школьники. Я не предполагала, что у вас в Барнауле все такие целомудренные.

Тамара смотрела, вытаращив глаза, и Лора боялась, что они у нее выпадут на кофту.

– Вы понимаете, он верующий… А развратничал, как обыкновенный проститут. И ему было хорошо. Не со мной, а с ней.

– Но он же вернулся к тебе. Значит, дело не в наслаждении, а в любви.

– Разве это не одно и то же?