Святослав - читать онлайн книгу. Автор: Александр Королев cтр.№ 57

Василий Никитич Татищев (1686-1750) был крупным государственным деятелем; всю жизнь он выполнял самые разнообразные, подчас весьма сложные поручения правителей России. Он воевал со шведами и турками (был ранен в Полтавской битве), ездил за границу, руководил уральскими заводами, «усмирял» башкир и калмыков, был губернатором Астраханского края. Как и большинство «птенцов гнезда Петрова», Татищев увлекался разными науками: ему принадлежат труды по географии, праву, философии, экономике, этнографии и фольклору и даже «Сказание о звере мамонте». Но главным увлечением чиновника была история. Несколько десятилетий, урывками, из-за колоссальной занятости, Татищев писал «Историю Российскую». Основным источником его труда были летописи. Сперва ученому казалось, что для познания истории достаточно найти хорошую рукопись летописи и внимательно ее прочесть. Но вскоре, сравнивая одну летопись с другой, он обнаружил, что они говорят об одних и тех же событиях весьма различно, а о многих важных действиях не упоминают вовсе. Татищев начал собирать летописи, все более и более убеждаясь, что летописцы были тенденциозными авторами и рассказ летописи – еще не истина. Истина казалась достижимой при сравнении показаний нескольких летописей. По рассказу самого Татищева, древние книги добывались им самыми разными способами. Копию одной древней летописи он получил от раскольника во время поездки в Сибирь, другую ему дал посмотреть знаменитый Артемий Волынский, впоследствии казненный по приказу императрицы Анны Иоанновны, третью Татищев купил у уличного торговца и т. д. Всего Татищев перечисляет 11 летописей, привлеченных им к исследованию (на самом деле он использовал их больше). Из них восемь считались известными ученым уже к середине XX века. Списки остальных числились в не дошедших до нас или пока не найденных – библиотека Татищева вскоре после его смерти сгорела . Поэтому исследователей уже не одно столетие привлекают известия, встречающиеся только в «Истории Российской» и неизвестные по другим источникам. Существующий не одно столетие спор сводится к вопросу: были ли оригинальные «татищевские известия» заимствованы из не дошедших до нас летописей или же они «изобретены» самим Татищевым?

В XX веке тщательное изучение рукописей «Истории Российской» дало повод к новым обвинениям Татищева в недобросовестности. Труд Татищева дошел до нас в двух вариантах (редакциях). Первый вариант (доведенный до нашествия Батыя) автор написал в 1741-1746 годах, а второй, начатый в 1747 году, готовился историком вплоть до его смерти (в нем Татищев сумел довести погодное изложение событий только до середины XVI века, хотя собрал материалы и по истории XVII века, до Петра I). Сравнивая между собой первую и вторую редакции, а также созданные с них в разное время копии, выполненные еще при жизни Татищева, исследователи обнаружили, что со временем автор менял текст, причем не просто его редактировал, улучшая стиль, но изменял имена героев, вкладывал в их уста новые реплики и т. д. Излагая исторические события в летописной манере, он не отделял при этом данные, заимствованные из источников, от собственных гипотез и догадок. Получалось, что чем дальше от «первоначального» текста, тем больше искажений .

В интересующем нас случае Татищев не указывает источник, из которого он извлек повествование о воеводе Волке, но вносит во второй редакции в текст изменения, которые отнюдь не относятся к разряду стилистических, существенно меняя детали описываемых событий, сравнительно с первой редакцией. Так, в первом варианте Волк, собираясь вырваться из осады, тайно готовит «свои ладьи», но, выйдя из города, захватывает и «все болгарские кубары». В результате воеводе удалось погрузить на свои и захваченные неприятельские корабли дружину и имущество, а болгары не смогли ему «ничто учинити». Во второй редакции русские отплывают только на своих судах. Болгарские «лодии» Волк конечно же захватил, но исключительно для того, чтобы лишить болгар возможности отправиться в погоню. Именно поэтому болгары ничего и не смогли ему сделать. Таким образом, желая объяснить бессилие болгар, автор вносит в текст дополнительные детали. Далее, в первой редакции Волк, находясь в устье Днепра, узнает о приближении Святослава с войском. Но встречается он с князем на Днестре. Получается, воеводе пришлось возвращаться назад? Во второй редакции все в порядке – воевода узнает о прибытии Святослава в устье Днестра и на Днестре же встречается со своим князем. Впрочем, возможно, в первой редакции мы имеем дело с опиской и до Днепра Волк не дошел. Зато описание повторного захвата русскими Переяславца подкорректировано, исходя из того же желания объяснить текст летописи. В первой редакции Святослав приходит к Переяславце болгары затворяются в городе, затем выходят на бой с русскими, Святослав с трудом побеждает, а после этого берет город приступом. В общем, всё как в «Повести временных лет». Во второй редакции Татищев – вероятно, исходя из своего военного опыта, – пытается сделать борьбу за Переяславец более упорной. Болгары совершают не одну, а, судя по всему, несколько вылазок. И только в ходе одной из них Святослав наносит неприятелю решительное поражение и затем берет город приступом. Все это не может показаться несущественным – из стремления объяснить и сделать более наглядным описание происходивших вокруг Переяславца событий Татищев вносит в историю боев за город принципиальные изменения. Невольно закрадывается мысль: а сама история с воеводой Волком не служит ли пояснением к летописному сообщению о скором возвращении Святослава в Киев после известия об осаде города печенегами? Не хотел ли таким образом Татищев объяснить, чем занималось остававшееся на Дунае русское войско? В «Повести временных лет» под 984 годом упоминается некий воевода князя Владимира Святославича, которого звали Волчий Хвост (это сообщение есть и в «Истории Российской» Татищева). Не по этому ли «Хвосту» 984 года Татищев нашел своего Волка в 971 году?

Рассказ о воеводе Волке – не единственное оригинальное сообщение о временах Святослава, встречающееся в «Истории Российской» В. Н. Татищева. В предыдущей главе уже шла речь о венгерской княжне, на которой знаменитый историк «женил» Святослава. С «татищевскими известиями» нам предстоит иметь дело и в дальнейшем. А пока обратимся к событиям, происходившим на Балканах в 969-970 годах.

* * *

Когда же Святослав овладел Великим Преславом? Скилица сообщает, что, покорив Болгарию, русский князь взял в плен сыновей царя Петра – Бориса и Романа. Выходит, что это произошло уже после смерти Петра. Несчастный старик, совершенно раздавленный неудачной войной с русами, физически немощный после случившегося с ним апоплексического удара, дождался возвращения из Константинополя своих сыновей, завещал престол старшему из них, ставшему царем Борисом II, и постригся в монахи. Он умер 30 января 970 года, к счастью, так и не увидев вступления в его столицу русов . Подробностей захвата Преслава у нас нет. Считать, что история овладения именно этим городом отразилась в рассказе «Повести временных лет», все-таки вряд ли возможно. Скорее, мы имеем дело с представлениями летописца о захвате некой абстрактной столицы болгар, известной книжнику под именем Переяславец. В реальности все происходило иначе. Когда летом 971 года Великий Преслав штурмовали византийцы, они не заметили следов повреждения в укреплениях столицы болгар, которые были бы неизбежны, будь город взят русами приступом. Преслав был мощной крепостью, и сражение за него не могло не сопровождаться потерями среди осаждающих. Это неминуемо привело бы к эксцессам в отношении местных жителей. Достаточно вспомнить плачевное состояние Саркела или Таматархи после взятия их Святославом или Итиля и Самандара после разгрома их русами в 968/69 году, чтобы понять – русы не брали Преслав силой. Город не был разграблен (это сделали только ромеи), уцелели церкви, дворец и даже казна болгарских царей. Столицу болгар от византийской армии оборонял, сообща с местными жителями, значительный отряд русов. При этом в захваченном городе ромеи поймали молодого человека с едва пробившейся рыжей бородкой, в котором опознали болгарского царя Бориса И. Он был в царских одеждах, при нем находились жена и двое малолетних детей. Пленником русов Борис не был. Он сохранял, по крайней мере внешне, статус владыки болгар. И византийцы, подобно русам, признали за ним этот статус и воздавали почести (также лишь внешние) вплоть до победы над русами. Из этого следует, что Святославу удалось заключить с болгарами какой-то договор, закрепивший за русами их приобретения и фактически превративший болгарского царя в номинального правителя государства, территорию которого наводнили отряды русов, ставших настоящими хозяевами положения в когда-то мощном Болгарском царстве. Святославу это давало возможность избежать лишних столкновений с тем населением Болгарии, которое продолжало хранить верность своему законному царю. Борису оставалось с этим согласиться или потерять даже видимость власти. Он, судя по всему, предпочел первое . После вступления русов в Великий Преслав просьбы болгар о помощи, обращенные к византийцам, прекратились. Посольство к Никифору Фоке в декабре 969 года было последним. В отличие от своего отца Борис II не питал иллюзий в отношении Константинополя. Византийские источники сообщают, что надежды болгар на помощь ромеев были разрушены информацией о том, что именно Никифор Фока натравил на них русов. Очевидно, этот аргумент был использован Святославом на переговорах с Борисом.