Брем - читать онлайн книгу. Автор: Николай Непомнящий cтр.№ 51

Ранее зоология считалась мертвой наукой. Ее труды не были знакомы широкой общественности, так как печатались без ярких иллюстраций в закрытых бюллетенях и вестниках. Брем покончил с этой замшелой традицией и вернулся к живым описаниям, восходящим еще к выразительным запискам таких столпов зоологии, как Кювье и Бюффон. ^[31]

Брем же в отличие от Бюффона основывался на собственном опыте и впечатлениях. Даже там, где он из-за масштабности данного вопроса полагался на других исследователей, его практический опыт являлся для него важнейшим советчиком. Все это придавало его работе в равной степени и живость, и глубокий научный характер.

В каждой его строке сквозило собственное отношение к животным, чем Брем и пленил читателей: не только знаниями, но и любовью к природе. Напомним: некоторые сегодняшние исследователи считают, что его очеловечивание зверей граничит с антропоморфизмом, этаким приданием психике животных человеческих свойств, но даже если это так, давайте простим Брему такую слабость!

Ближе всего он узнал животных во время поездок по Африке. Дальнейшая работа в зоопарке была использована им для продолжения исследования их психологии, причем то были животные других регионов планеты, с которыми он не имел возможности встречаться в природе. В поле его наблюдений — в основном субъективные отношения животных и человека, так сказать, личные связи и контакты. Выдающийся швейцарский зоолог Хейни Хедигер так прокомментировал это в своих «Замечаниях по психологии животных в зоопарке и цирке» (Берлин, 1979): «Как непросто исследовать близкие отношения между людьми и зверями на уровне науки! В этом отношении мы стоим сегодня перед научным вакуумом. Нас в этой области еще ждут большие сюрпризы».

Конечно же, Брем в этом отношении значительно продвинулся вперед. Он накапливал свой опыт, особенно часто общаясь с человекообразными обезьянами, а именно с шимпанзе, с которыми много лет занимался лично. Их поведению было посвящено несколько статей и лекций Брема. Он показал, как они демонстрировали различные типы настроения и поведения, как вели себя с разными людьми по-разному, пытаясь заняться всевозможными делами. «Особенно популярными были гимнастические снаряды. Их действия оказывались достаточно осмысленными, и они являли различные гимнастические навыки, не имея «за душой» никакого прежнего обучения», — пишет зоолог.

Брем пришел к осознанию того, что животные в зоопарке требуют интенсивной «заменительной» работы, поскольку в неволе нет многого из того, что имеется в природе, — например добыча пропитания и оборона от врагов. Бремовский шимпанзе сразу отличал, кто к нему пришел — Друг или недруг. «Он являлся удобным животным в кругу семьи, особенно если ему было поручено открывать двери в комнаты и вести беседы в любой форме. Можно было видеть, как отлично он себя чувствует, если ему разрешено свободно перемещаться по жилищу и сидеть за одним столом с доброжелательными людьми. Он также участвовал в тщательном обследовании всех возможных объектов, открывал дверцу духовки, чтобы рассмотреть огонь, доставал коробки, делал все играючи, вместе с тем, при условии, что это не подозрительно и не опасно. Особое предпочтение он отдавал детям, особенно самым маленьким. По отношению к своим братьям и другим животным он вел себя не так дружелюбно. Среди его любимых занятий было наведение порядка, хотя, конечно, он не мог мыть и вытирать все, как человек».

Брем утверждал, что его шимпанзе понимает слова, обращенные к нему, потому что повиновался без колебаний различным командам.

Вероятно, самые дружелюбные отношения, которые только связывали Брема с животными, соединяли его с львицей Бахидой. Она была фаворитом его маленького зверинца в Хартуме. Кроме того, на большой лодке, плывшей в Каир по Нилу и напоминавшей Ноев ковчег, она была любимицей всех пассажиров. Поскольку на борту она отказывалась ходить в туалет, несмотря на жесткий график плавания, экипаж приставал к берегу и Бахида получала «увольнение на берег». Она радостно прыгала, делала свои дела, и поездка возобновлялась. О поездке Брема знало все окрестное население, и к месту стоянки обычно сбегалось все местное население, чтобы посмотреть невиданное представление. Бахида устраивала разные розыгрыши, прячась в кустарнике и неожиданно выскакивая оттуда, как бы пугая людей, но делала это играя, ни разу не напав по-настоящему и не ранив ни одного человека.

Число любопытствующих в Египте возросло настолько, что Брему нередко приходилось использовать Бахиду как средство устрашения для самых назойливых зевак. В Каире он любил гулять с львицей на поводке. Сразу же образовывалась толпа, которая заставляла их возвращаться домой. А на корабле Бахида, к ее неудовольствию, вынуждена была проводить какое-то время в трюме, и когда Брем выводил ее на палубу, она вела себя послушно, как никогда.

По прибытии в Триест он оказался на некоторое время в разлуке с ней, и когда они вновь увиделись через четыре дня, не было предела взаимной радости. Бахида ни за что не хотела вновь отпускать хозяина. Она рычала так душераздирающе, что он вынужден был по нескольку раз возвращаться, чтобы успокоить ее. Но расставание все равно было неизбежным. Бахида прибыла в Берлинский зоопарк, и только спустя два года Брем получил возможность навестить ее. Она выросла и окрепла. При звуке его голоса она сразу узнала хозяина, прыгнула на решетку, протянула лапы сквозь прутья и положила их, как в старые времена, ему на плечи.

В Африке различные виды обезьян стали лучшими друзьями Брема. Имея большой запас шалостей, они представляли множество возможностей для наблюдения. Часть мелких видов он мог даже забрать домой, к большому огорчению старой собаки его отца, которой мартышки сильно досаждали и постоянно вызывали ее яростный лай.

Зачинщицей всех каверз была обезьянка Атиль. Зимой она проводила время в стойле, но научилась выбираться оттуда сама и выпускала коз и свиней. К Брему она относилась с большой любовью и уважением и послушно сопровождала его на прогулках. Горе тому, кто подходил к нему с недобрым видом: Атиль была бдительна и вела себя как обученная собака. Особую слабость она питала к молодняку любого рода и племени, воровала, где только возможно, котят и щенят и таскала их с собой.

Подобное поведение проявлял и другой спутник и любимец Брема на Голубом Ниле — самец мартышки по кличке Коко, который на лодке в присутствии других животных и людей избрал своим близким другом… птицу. Та спокойно сносила все проявления обезьяньей любви. Коко нисколько не беспокоило то, что у его друга были перья вместо меха. Они подвергались тщательному осмотру несколько раз в день, и во время чистки головы, шеи, хвоста и ног птица с готовностью вертелась взад-вперед, так что, казалось, была вполне довольна процедурой. Она добровольно подходила к своему дружку и заранее расправляла перья в ожидании очередной процедуры.