Эрнест Хемингуэй. Обратная сторона праздника. Первая полная биография - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Дирборн cтр.№ 59

Эрнест был рад получить известия от Билла в 1924 году. Он ответил Биллу длинным письмом от 6 декабря: «Я не чувствовал себя так чертовски хорошо с тех пор, как мы играли с пестиками на Блэк [Ривер]». Эрнест уговаривал Билла приехать к нему в Европу, это было главной темой письма. Попутно он осуждал недавние браки старой банды, намекая на скандал с Кенли и Дудлз Смитами, сообщал новость о том, как Хэдли потеряла его рукописи, и выражал сочувствие по поводу смерти тети Билла. Хемингуэй нарисовал целую картину: Билл приезжает к нему в Париж, где его будет ждать литературная работа, а летом следующего года они отправятся в Испанию, будут ходить на бои быков и ловить форель в реке Ирати. Он убеждал, что Биллу следует приехать еще и потому, что это было бы прекрасно для него с точки зрения телесного комфорта: «Веселые и прохладные ночи и жаркие дни. Никакой мошкары». Он описывал жизнь с Хэдли и Бамби, новых друзей Дос Пассоса и Стюарта, скачки и профессиональные боксерские бои в Париже – все с прицелом на то, чтобы показать Биллу рай, в котором может оказаться и он, если только приедет в Европу. Эрнест немедленно начал искать работу своему другу. Он узнавал у Досси Джонстон, которая тоже тогда была в Шрунсе, не может ли она спросить своего отца, Уильяма Доусона Джонстона, тогдашнего директора Американской библиотеки в Париже, не возьмет ли он на работу секретарем Билла Смита, окончившего колледж по специальности в сельском хозяйстве. Когда это не удалось, он попросил Эрнеста Уолша взять Билла на работу за одну тысячу франков в месяц. Уолш категорически отказался от этого безапелляционного требования, что стало причиной появления дурных чувств между двумя Эрнестами.

Все свои хорошие рассказы он написал о Мичигане – рыбалке и ухаживаниях за местными девушками, сообщал Эрнест Биллу. Это незабываемые воспоминания, продолжал он, и мы только испортим их, если вернемся и попытаемся вновь пережить все, что было. «Но мы можем, – писал взволнованный Эрнест, – приобрести новые и чертовски чудесные впечатления. Как вот здесь, и в Испании, и в Австрии в горах зимой». Он был счастлив, что «наша старая банда вновь соберется». Хотя у Эрнеста были прекрасные друзья (каждого он описывал восторженно), среди них было не так много «настоящих», говорил он, и он очень высоко ценит Билла. Эти первые письма между ним и Биллом были полны надежд – надежд на то, что Эрнест сможет собрать группу мужчин для совместного времяпрепровождения, как было в Мичигане, и прежде всего сможет объединиться с Биллом Смитом.

День ото дня Хемингуэи становились все загорелее и положительно излучали здоровье. Эрнест и Хэдли зашли на лыжах в верховья Альп, когда до них добрались важные новости. Дон Стюарт и Гарольд Леб, каждый по отдельности, отправили Эрнесту телеграммы с сообщением, что Гораций Ливрайт принял его рукопись в «Бони и Ливрайт». Эрнест сразу же написал Гарольду, что сначала не мог ему поверить, когда телеграммы настигли его в хижине «Мадленер-Хаус». Он был так взволнован, что не мог спать. Однако первый абзац письма был посвящен не новостям, а катанию на лыжах на леднике, недавней снежной буре и скорости, которую они развивали, когда поднимались и спускались на лыжах с разных гор. Затем Эрнест сказал Гарольду, как замечательно вышло бы, если б он был с ними. И только после этого он задал Гарольду вопрос о подробностях издания книги: будут ли ее сокращать и сколько денег он получит. Вскользь он интересовался одной деталью, которая представлялась ему очень важной: выйдет ли его книга осенью, как и книга Гарольда?

Когда Эрнест спустился с гор, он обнаружил телеграмму от «Бони и Ливрайт», гласившую, что они хотят опубликовать рассказы и обещают заплатить двести долларов аванс в счет авторских. Эрнест немедленно отправил в ответ телеграмму с согласием. Однако за телеграммой последовало письмо самого Горация Ливрайта, в котором он объяснял, что издательство не сможет напечатать «В Мичигане», подчиняясь законам против непристойности, и что некоторые строки из «Мистера и миссис Эллиот» придется изменить по этой же причине. Эрнест немедленно приступил к рассказу, которым можно было бы заменить «В Мичигане». Так появился «Чемпион», жесткий и сильный рассказ о Нике Адамсе, который путешествует на грузовых поездах и знакомится с бывшим боксером, сошедшим с ума. Эрнест отправил рассказ в «Бони и Ливрайт» и продолжал рассказывать всем о своих новостях. В последние дни в Шрунсе Хемингуэй занялся написанием великодушного посвящения Эзре Паунду для первого выпуска «Квартера», который, как решил Уолш, станет юбилейным для поэта.

Тридцать первого марта Хемингуэй подписал договор, присланный издателем, который также предоставлял Ливрайту право на следующие три книги Эрнеста. К тому времени он, Хэдли и Бамби вернулись в Париж. Много времени он уделял совместной работе с Эрнестом Уолшем и Этель Мурхед над «Квартером». Первым делом, вернувшись в Париж, они с Хэдли решили отпраздновать принятие сборника «В наше время» (с прописной буквы) с человеком, который помог заключить сделку, – Гарольдом Лебом. Позже Гарольд рассказал Эрнесту подробности того, что произошло в «Бони и Ливрайт», и Хемингуэй признался, что чувствует себя замечательно оттого, что рассказы его взяли и «одновременно пнули по яйцам». Как выяснилось, рукопись едва не отвергли. Флейшман переслал ее Ливрайту еще в октябре не прочитав. Исидор Шнайдер, нью-йоркский друг Малкольма Коули, которого Гарольд знал как постоянного сотрудника «Брума», каким-то образом прослышал о странствиях рукописи и рассказал Лебу, что ее читает, для «Бони и Ливрайта», Беа Кауфман, жена драматурга Джорджа Кауфмана. Когда Гарольд связался с ней, она сообщила ему, что упаковала рукопись и готова вернуть ее Флейшману. Леб настоял, чтобы она распечатала рукопись и перечитала. Его вмешательство поддержал телефонный звонок Горацию Ливрайту Шервуда Андерсона, который только что стал автором «Бони и Ливрайт».

Неудивительно, что Хемингуэй никогда не станет рассказывать историю о том, как его рукопись едва не отклонили, и фактически все биографы Хемингуэя не будут обращать внимание на рассказ Леба. Это правда, что Леб предоставил подробности, однако за ним не замечалось придумываний, и он был до боли честен в отношении себя, когда позднее писал о Хемингуэе. Мелкие детали истории, рассказанной Лебом – о роли Исидора Шнайдера и Беа Кауфман в особенности, – опровергают подозрение, будто Леб сам все выдумал. Но не в интересах Хемингуэя было признавать долг перед другом – или тот факт, что его первую книгу чуть было не отклонили, – и ясно, что биографы Эрнеста последовали его примеру. Итак, публикация сборника «В наше время» стала возможной благодаря вмешательству двух человек: Гарольда Леба и Шервуда Андерсона. В следующем году Эрнест ответит на эту доброту двумя весьма жестокими книгами.

* * *

Вместо того чтобы радоваться, Эрнест громил других писателей и критиков. В письме к Биллу Смиту от 14 февраля он жаловался на «педиков», которые легко находят издателей, и уничтожающе говорил об американском писателе Гленуэе Уэскотте, который, по слухам, переключился с женщин на мужчин после того, как один богатый человек профинансировал его поездку в Европу. (Если случай напомнил Эрнесту о предложении Джима Гэмбла обеспечивать его на протяжении целого года в Европе, то этим можно было бы объяснить скабрезный тон письма. Уэскотт, как понимал Хемингуэй, выбрал тот путь, который он отверг.) «Существует гомосексуальная клака, которая сделает парня за ночь». Они организованы, писал Эрнест, «как масоны». Дорога к писательскому успеху лежит «через вход в толстую кишку».