Варвар, который ошибался - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Шепельский cтр.№ 57

С другой стороны, что мешает монстру пройти его тоже?

Варвар, иногда в темных местах заводятся твари.

Обычно это кошки, которым надо справить свои дела.

Выезд с Лукового пути располагался под скальным козырьком, выводя на ровную площадку, стесанную руками древних. Площадка лежала среди предгорий, представляших собой бедленды, что тянулись около пятнадцати миль сплошным лабиринтом. С этой стороны яда было намного меньше, очевидно, выхлоп взрыва пошел в сторону Одирума; достаточно отъехать от выхода две-три мили и можно спокойно располагаться на ночлег. Однако местность была настолько пересеченной, что жители Талестры не решались выпасать здесь скот на протяжении десятка миль.

Я проехал несколько ярдов и почти сразу остановил повозку, резко ее повернув. Задний фургон вылетел следом, возницы увидели то же, что и я, и начали маневрировать, останавливая разбег лошадей среди обломков и окровавленных трупов. Козел, привязанный к дуге фургона, отчаянно блеял, в конце концов, ноги его подломились и несколько ярдов, во время которых фургон исполнял пируэты с целью остановки, козла проволочило по камням.

Нечто уничтожило караван контрабандистов, что въехал в Талестру перед нами, разломало фургоны, растерзало лошадей, сгубило людей без жалости, ободрав иных до костей, но я, даже при беглом взгляде, понял — таинственный хищник не был занят пожиранием плоти. О нет. Он просто убил всех, методично и ловко выпотрошил и… забрался на Луковый путь! Хищник действовал в точности как гул на рынке — убивал, убивал без разбора, но ел не очень много, откусил там, отхватил шматок плоти тут, будто пробовал на вкус разные виды мяса… А убивал потому, что в него влили инстинкты убийцы, и он просто не мог по-другому. Его создали именно с целью убивать.

Тварь Брадмура, так вот что это такое!

Вот кого почуяла Виджи на Луковом пути!

Никакой чертовой мистики, все объясняется очень просто.

Маги, маги, вы мне за все ответите!

Я вскочил на козлах, сорвал маску с лица и прислушался. Тварь, кажется, отстала.

А где Колчек?

— Маммон!

Тишина. Из темного хода доносились весьма неприветливые звуки. Хруст и скрежет.

— Колчек! — крикнул я, уже догадываясь, чем, а вернее кем хрустят.

— Фатик! — ко мне, перестукивая башмаками, бежал Олник, он задыхался, размахивал руками. — Я вспомнил, вспомнил, что это! Wernae accetilukus feste! — Он без запинки оттарабанил длиннющий научный термин. — Лапочка!

— Что-что?

— Сиречь лузгавка! — Олник, задыхаясь, вскочил на подножку и забрался на козлы, так что Виджи пришлось потесниться. — Я вспомнил, это лузгавка так верещит. Ох, подземные боги! Заключенные в Брадмуре именуют ее лузгавкой, а маги… вот так вычурно кличут, а еще зовут лапочкой, как бы в насмешку. — Он замер, вращая глазами, сорвал маску. — Фатик, откуда я это знаю? Фатик, я не хочу это знать! Мне страшно, Фатик! Я вспомнил, я видел картины, видения, образы. И они возникли в моей голове, когда лузгавка заверещала! И я не хочу, чтобы они были в моей голове, эркешш махандарр!

Прости, друг, но ты сам виноват.

— Ты попробовал галлюциноген, который помог тебе видеть то, что не может видеть обычный разум.

Хруст и скрежет прекратились. Я вздохнул и закашлялся.

— Я не хочу это знать! Я даже знаю, чем маги кормят лузгавку и других… тварей… А знаешь, чем они их кормят? Народцем, что на каторге прозябает… Ох-х… Фатик, я хотел сказать — гони-и-и!

— Арруау! Арруау!

Багрово-черная туча застлала солнце, распространившись на полнеба. Стояли красноватые сумерки, в свете которых лужи натекшей крови на площадке напоминали кляксы, оставленные великанским пером.

Я зашвырнул Олника в фургон, хлестнул лошадей, и мы понеслись насколько могли быстро. Я знал дорогу среди бедлендов и надеялся, что второй фургон не отстанет.

— Арруау! Арруау!

Виджи была рядом, держала оба фонаря в руках. В заднем фургоне что-то орали. Заполошно ржали лошади. Я правил стоя, нахлестывал и молился, чтобы колеса выдержали, не отлетели, лишь раз оглянулся назад. Нечто крупное, но гибкое, цвета ореха, выскользнуло из Лукового пути, затем площадку скрыл каменистый холм.

— Арруау! Арруау!

Олник просунул голову между мною и Виджи.

— Фатик, гони! Это такая тварь… ты даже представить не можешь, какая это тварь!

Да уж, не могу, ты прав, старый приятель.

От визгов лузгавки лошади сбивались с галопа. Она приближалась заметно быстрее, чем я думал. Скоро нагонит, и тогда будет весело. Олник обещал мне встречу с мозгуном, свиньяком и лузгавкой — и не соврал, маленький сукин сын. Первых двух я уже повстречал, было умеренно весело, а теперь, стало быть, мне предстояло свести близкое знакомство с последним представителем очаровательной фауны Брадмурского зверинца. Нет, постой — Олник еще обещал драккора и кракенваген!

Яханный фонарь, даже если удастся отбиться, лузгавка выпотрошит лошадей и повредит груз, это по меньшей мере. Плакали денежки Вирны. Да, собственно, они и так и так плакали — я понимал, что Маммона Колчека постигла незавидная участь.

— Арруау! Арруау!

Взвизги еще ближе, несутся с вершины холма, который мы объезжаем. Лузгавка прет напрямки, плевать ей на дорогу.

— Куок! Куок!

А эти вопли раздались впереди. Мы как раз въезжали в теснину меж двух осыпей, где местами (яда здесь уже почти не было) росли трава и кусты, а на гребнях холмов кучерявились настоящие заросли, особенно на том, что пониже.

Теснину перегораживала странная машина, перегораживала столь надежно, что я не мог бы проехать мимо, например, по осыпи — слишком круты были их склоны с обеих сторон.

Ловушка. Сзади лузгавка, она же лапочка, впереди — вот это, чему я не подберу определения. Буквально тридцать ярдов до этого… этой… э-э-эх, злая судьба!

Я начал останавливать лошадей, поворачивая фургон боком, а взгляд тем временем оценивал машину.

Размером эта штука была со средний такой корабль. Но не это меня удивило.

Понимаете, у машины был сургучно-глянцевый, розовый, покрытый заостренными наростами панцирь высотой ярдов в семь и… брюхо.

Восемь пар цельнокованых стальных вороненых колес располагались примерно в ярде над землей, светло-оливковое брюхо же свешивалось почти до земли и заметно раздувалось и опадало, как будто машина… дышала. Между колесами виднелись круглые дыры, крупные, голову можно просунуть.

Определенно — машина была живая.

Виджи привстала, ахнула, глаза округлились.

— Куок! — пронзительно и мерзко воскликнула машина. — Куок! Куок!