Жизненный путь Христиана Раковского. Европеизм и большевизм: неоконченная дуэль | Михаил Станчев, Мария Тортика (Лобанова), Георгий Чернявский | страница 45 | we-believe-russia.ru

Не во всем, однако, Троцкий поддерживал Раковского. Будучи весьма жестким и непреклонным во всех организационных делах, он был недоволен, когда его друг, а теперь в определенном смысле и подчиненный, не проявлял аналогичных качеств. 22 мая 1919 г. Троцкий передал по «прямому проводу» для Ленина из Харькова, что «никакой другой организации, кроме военной, на Украине не существует, что при мягкости характера Раковского создает почву для произвола».^[307]

Произвол в Украине, как и в других частях бывшей Российской империи, находившейся под контролем большевиков и ставшей формально независимым государством, действительно существовал, но причины его состояли не в «мягкости характера» того или иного деятеля, в частности того же Раковского, а в бесчинствах самих военных и гражданских властей, дополнявшихся самочинными действиями местных бюрократов, особенно из числа чекистов, и просто насильников и мародеров. Сам же этот фактический донос был вызван, скорее всего, какой-то частной стычкой Троцкого с Раковским во время их встречи в Харькове.

В целом Раковский нес полную ответственность за все ужасы Гражданской войны на территории Украины, за подавление многочисленных крестьянских вооруженных выступлений, целью которых было уклонение от внесения продовольственной разверстки, обрекавшей крестьян на гибель от голода, за все кровавые преступления большевистских властей.

Х. Г. Раковский был в числе ответственных государственно-партийных деятелей, которые в этот период решительно выступали против каких-либо послаблений в проведении жесткого диктаторского курса. В своей речи в клубе «Рабочий» в Харькове 6 февраля 1921 г. он признавал, что в Украине нет такой губернии, которая не была бы местом «бандитских выступлений», называя таковыми действия тех, кто пытался отстоять хотя бы свои жизненные интересы, избежать ограбления в форме продразверстки. Раковский пытался убедить в политическом характере «бандитизма», в его связи с кулачеством.^[308]

Мирная передышка, возникшая в конце 1919 – начале 1920 г., скоро закончилась. В апреле 1920 г. начались военные действия советских республик против Польши. На польский фронт были переброшены лучшие части Красной армии. В июне военные действия предпринял барон Врангель, укрепившийся в Крыму, ему удалось потеснить советские войска и захватить восточную часть Таврии.

В своих многочисленных выступлениях периода войны против Польши Раковский вплетал в свои «классово-пролетарские» выступления дозированный, но все более усиливавшийся национальный элемент, стремясь представить дело так, что это отнюдь не только классовая война, но и борьба за национальное выживание украинского народа. Выступая в Харькове 9 мая 1920 г. на рабочем митинге, он фиксировал внимание на защите национальной независимости Украины, приводил примеры насилий поляков над украинцами на Волыни и в Подолии, провозглашал, что польский враг – враг презренный, ибо именно русская революция обеспечила независимость Польши. В то же время, впрочем, выражалась надежда, что победа над шляхтой будет означать победу польских рабочих и крестьян.^[309]

Контрнаступление поляков в районе Варшавы из-за ошибок советского командования во главе с М. Н. Тухачевским и разобщения фронтов, действовавших в районах Варшавы и Львова, опасность со стороны Врангеля и Махно побудили Раковского вновь совершить инспекционную поездку по Украине в сентябре 1920 г.^[310]

Вместо себя в Харькове он оставил человека, с которым находился в весьма неоднозначных отношениях. Им был писатель В. К. Винниченко, который, возвратившись в это время в Украину, перешел в компартию, стал заместителем председателя Совнаркома и наркомом иностранных дел (Раковский с явной неохотой ненадолго уступил ему этот пост). Отчасти по этой причине, отчасти в результате прошлых разногласий, отчасти в результате того, что Винниченко претендовал на еще более высокие посты (Раковский не раз упрекал его, что он прежде всего стремится к власти, что было явно несправедливо), отношения между Раковским и Винниченко оставались натянутыми, к Винниченко относились с подозрением, и после краткого пребывания на советской государственной службе он покинул Украину и вновь эмигрировал.^[311]

12 октября 1920 г. Польша запросила перемирия с Россией и Украиной, отказавшись от притязаний на Правобережную Украину. Были подписаны предварительный, а затем и постоянный мирные договоры. Они дали возможность советским республикам сосредоточить усилия на борьбе с Врангелем. Раковский был назначен членом Реввоенсовета Южного фронта, которым командовал М. В. Фрунзе. Между ними сложились товарищеские отношения, которые укреплялись в следующие годы, о чем писал сам Раковский.^[312] 16 ноября 1920 г. Фрунзе телеграфировал Ленину о взятии Керчи и освобождении Крыма. Раковский от имени правительства Украины обратился к красноармейцам с поздравительной телеграммой по поводу этого события.^[313]

Правительство Украины и Раковский как его глава, однако, не считали, что Гражданская война завершена, до тех пор, пока существовали крестьянские вооруженные формирования, которых продолжали именовать бандами. По его исчислениям, в Украине в это время около 27 тыс. человек находилось в «бандитских группах».^[314] При этом нередко в «бандформирования» зачисляли не только вооруженных крестьян, но и тех, кто выходил за рамки воинской дисциплины, отказывался подчиняться командованию Красной армии. Но все же «бандиты»-крестьяне составляли основную массу антисоветского повстанческого движения, защищая свое имущество, а подчас и жизнь.

И все же где-то в тайниках души у Раковского сохранялись остатки тех социал-демократических умеренных идей, тех западноевропейских «пережитков», которые, казалось бы, погасли в мясорубке Гражданской войны, кровавого террора и однопартийного властного произвола. Завершение Гражданской войны позволило Раковскому поставить вопрос о постепенном расширении полномочий республиканских властей, создании украинского железнодорожного округа под руководством республиканского правительства, о мерах по возрождению Донецкого каменноугольного бассейна.^[315]