Нефтяной король. Секретная жизнь Марка Рича - читать онлайн книгу. Автор: Дэниел Амманн cтр.№ 48

Когда главой уголовного отдела Южного округа Нью-Йорка был назначен Джерард Линч, сыгравший важную роль в расследовании дела «Иран-контрас», он получил письмо от профессора Бернарда Уолфмана, одного из авторов налогового анализа. «Профессор Гинзбург и я будем рады обсудить с вами свои взгляды любым удобным для вас образом и надеемся, что вы предоставите нам такую возможность», — писал Уолфман. ^[187] Но Линч не предоставил им такой возможности.

Когда помощником прокурора стал Патрик Фицджеральд, он тоже получил подобное письмо. В дальнейшем Фицджеральд прославился участием в деле Валери Плейм Уилсон, которое он вел как специальный прокурор Министерства юстиции США. «Обсуждение, к которому мы стремимся, — писал Фицджеральду юрист Рича Лоренс Ургенсон, — содержит понятные и существенные вопросы, которые, мы уверены, вы сможете рассмотреть без значительных затрат времени и не во вред стратегии вашего ведомства». ^[188] Фицджеральд это предложение отверг.

Юристы Рича снова и снова выдвигали одни и те же аргументы, обвинители точно так же отвергали их на основе своих прежних доводов. «Есть все основания полагать, что если полное обсуждение доказательств состоится и вы придете к выводу, что правительство может признать ваших клиентов виновными, то это вряд ли что-то изменит, — писал Фицджеральд Ургенсону. ^[189] — Ваши клиенты по-прежнему будут скрываться от правосудия — возможно, с новой командой юристов. Поэтому правительство считает дискуссии по существу этого дела неуместными и бессмысленными».

«Наша твердая позиция — не обсуждать решения по уголовным делам с беглецами, — сказала Мэри Джо Уайт Джеку Куинну. ^[190] — Подобные переговоры могут побуждать других обвиняемых к бегству и, с точки зрения правительства, предоставят обвиняемым неуместные выгоды от возможности отсутствовать до тех пор, пока правительство не согласится принять их условия». Андре Вики, человек вдумчивый и остроумный, до сих пор злится, вспоминая тот ответ Уайт. «У них нет такого подхода. Все совершенно наоборот. Федеральные прокуроры Южного района и других районов вступали в переговоры и занимались урегулированием уголовных дел против обвиняемых, которые не захотели предстать перед судом», — говорит он.

Поразительно, сколько времени и денег потратил Рич на попытки договориться с прокуратурой Южного округа Нью-Йорка, снова и снова получая одни лишь разочарования. Он потратил миллионы на гонорары адвокатам. Один из его юристов получил $55 000 предварительного гонорара за месяц — и в этом не было чего-то из ряда вон выходящего.

«На пути справедливого решения стали личные интересы и эмоции их стороны, — сухо констатирует Рич, словно говоря о проигрыше в лотерею. — Я пробовал много раз, но ничего не вышло». Зачем же он продолжал попытки? «Это нормально, — отвечает он. — Ведь я невиновен». — «Вам мало того, что вы можете сказать себе: „Я в безопасности живу в Швейцарии, мои дела идут замечательно, так что забудем об этом американском деле и будем жить дальше“?» — перебил его я. «Я так и делал довольно часто, но мне всегда хотелось постараться уладить это дело», — ответил Рич. Я спросил, какие выгоды ему это сулило. «Я стал бы совершенно свободен, — ответил он. — Как сейчас». — «Почему прокуратура Южного округа была так упряма?» — «Я думаю, потому что они ничего не выигрывали, уладив это дело», — спокойно отвечает Рич, ничем не выдав, как его бесило поведение обвинителей. «Марк искренне не понимал, почему его так ошельмовали и почему он не может изложить свой взгляд на эту историю», — сказал Лоренс Ургенсон.

Адвокаты Марка Рича даже не пытаются скрыть свое недовольство американским правосудием в исполнении прокуратуры Южного округа Нью-Йорка. «То, что для прокуратуры США истина ничего не значит, а политическая система в целом позволяет обвинителям действовать настолько своевольно, — один из важных примеров опасного состояния политики нашей страны после Уотергейта», — пишет Леонард Гармент, упоминая о «мстительных временах». «[Марка Рича] угораздило попасть в водоворот американской поствьетнамской и постуотергейтской политики, когда любая политическая проблема превращается в скандал, а всякий спор с правительством рассматривается как уголовное преступление». ^[191] Прокуроры США, говорит Боб Финк, «думали о чести мундира гораздо больше, чем о рассмотрении своих возможных ошибок. Если бы оказалось, что они допустили ошибки в этом важном деле, это повредило бы их репутации и их влиянию».

Имя Марка Рича находилось в списке самых разыскиваемых ФБР преступников почти 20 лет и было оттуда убрано лишь 21 января 2001 г., на следующий день после помилования, подписанного Биллом Клинтоном. Конечно, это мешало Ричу вести дела, но никогда его не останавливало. «Вопреки мифам, я мог путешествовать во многие страны, так что я не чувствовал себя слишком уж взаперти», — говорит мне Рич. Похоже, он получал от этого огромное удовлетворение.

Его успех был сюрпризом для всех, а для некоторых прямо-таки «одним из чудес делового мира», ^[192] никак не меньше. За ним гонялись агенты одного из самых могущественных государств мира, изо всех сил стараясь расстроить его дела, а фирма Марка Рича росла и наконец стала самой крупной и успешной независимой компанией в сфере торговли нефтью и металлами. В 1990 г., через семь лет после обвинительного заключения в Нью-Йорке, Marc Rich + Co. работала в 128 странах, имея 48 офисов с 1200 сотрудниками по всему миру. Каждый день Рич продавал и покупал 1,5 млн баррелей нефти — это больше, чем среднесуточная добыча Кувейта. Он правил торговой империей с годовым оборотом в $30 млрд и прибылью от $200 млн до $400 млн. Его личное состояние оценивалось в $1 млрд. Как не без уважения констатировала Financial Times, Рич был «одним из самых богатых и могущественных сырьевых трейдеров всех времен». ^[193]

Даже самые безудержные оптимисты из Marc Rich + Co. не ожидали такого успеха. Пятью годами раньше и аналитики, и бизнесмены практически списали Рича со счетов из-за проблем с законом и вынужденной жизни на чужбине. Жак Ачуэль, один из его первоначальных партнеров, был уверен, что дело близится к концу, и решил покинуть компанию. С тех пор они с Марком не сказали друг другу ни слова. При всем при том неожиданное возвращение Рича оказало огромное влияние на мир сырьевой торговли.