Социальная история Англии ХIV-XVII вв. - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Мосолкина cтр.№ 47

В первой половине XIV в. по богатству своих горожан Бристоль уступал только Лондону. По оценкам разных исследователей движимое имущество налогоплательщиков в 1334 г. оценивалось следующим образом: Лондон — 11000 ф., Бристоль — 2200, Йорк — 1620 фунтов. Даже в таких крупных городах как Глостер, Саутгемптон, Ковентри сумма оценки не превышала 549 фунтов . В 1398 г. Ричард II в виде субсидии получил от многих городов различные суммы: от жителей Лондона — 6666 ф. 13 ш. 4 п., от Бристоля — 800 ф., Норича — 333 ф. 6 ш. 8 п., Линна — 266 ф. 13 ш. 4 п., Йорка — 200 ф., Гулля — 100 фунтов . Концентрация богатства в Бристоле была во много раз выше, чем в большинстве крупных городов, исключая Лондон.

В первой половине XIV в. самыми богатыми купцами в городе были оптовые торговцы продовольствием (прежде всего, зерном и рыбой). Мэр города в 1321 г. Роджер Тертл был грузоотправителем зерна , первым мэром Стапля в 1353 г. был Джон Спайсер, а его преемником на этом посту Джон де Кобингдон. Они оба занимались торговлей зерном оптом и в розницу (вопреки статуту, запрещавшему такое совмещение), а в 1344, 1349, 1350 гг. они входили в число членов городского совета . Конечно, упомянутые купцы не сами торговали «в разнос», они контролировали розничную торговлю.

Несмотря на попытки мелких торговцев бороться со стремлением богатых купцов монополизировать торговлю продовольствием, во времена Ричарда II (1377–1399) 6 человек добились постановления городского совета, предоставлявшего им преимущественное право в закупке рыбы . Все они были не только крупнейшими купцами, но трое из них — Уильям Уэрминстер, Джон Брит и Уильям Стивенз — состояли членами городского совета.

Торговля зерном и рыбой оставалась очень прибыльным делом и в XV в., и многие члены городского совета числились грузоотправителями зерна в Ирландию, Францию, Испанию и Португалию. Но начиная с середины XIV в. господствующее положение в городском управлении начинают занимать экспортеры сукна. Такие люди, как Эдмунд Бланкет, Ричард Бремдон или Уолтер Дарби, постоянно встречаются в документах второй половины XIV в. Это не значит, что крупные торговцы продовольствием оказались «не у дел». Например, Томас Бланкет, богатейший экспортер зерна в Ирландию, стал крупным суконщиком-мануфактуристом , Джон Барстепл, бывший мэром города в 1395/96 гг., импортировал из Ирландии рыбу, а экспортировал сукно . Представители богатейшей в городе семьи Кэнинджес не только экспортировали сукно, но и торговали рыбой .

Чтобы заниматься оптовой торговлей, нужно было иметь достаточно большие средства. Об этом можно судить по таможенным отчетам, в которых зафиксированы пошлины, уплачивавшиеся бристольскими купцами. Так, Уолтер Фромптон 6 декабря 1378 г. уплатил пошлину за 8 бочек вайды стоимостью 104 ф., доставленных на корабле «Магдален», и в этот же день за вайду и железо стоимостью 66 ф., привезенных на корабле “Seint Esprit”. 13 декабря ему была доставлена вайда и смола на сумму в 121 ф., 16 декабря он сам отправлял сукно и соль на сумму 18 ф. 6 ш. 8 п. И он не был исключением, поскольку в тех же отчетах мы встречаем постоянно повторяющиеся имена — Уильяма и Джона Сомервеллов, Уильяма Кэнинджеса, Роберта и Ричарда Спайсеров и других купцов.

Дж. Шерборн, опираясь на таможенные отчеты, считает, что бристольские судовладельцы имели в 1378/79 г. минимум 30, а в 1390/91 г. 37 кораблей, что говорит о наличии очень больших средств. Правда, подсчет затрудняется тем, что названия кораблей часто повторялись. Например, в отчеты за 1390/91 г. встречаются 6 «Марий», 4 «Кэтрин» и 3 «Божьих милостей». И хотя они упоминаются с разными капитанами, нельзя быть уверенным, что капитан не поменялся между плаваниями . Но даже с учетом этого, нужно сказать, что бристольцы имели солидный флот.

Строительство и содержание корабля обходилось очень дорого, и поэтому довольно часто одним кораблем владели несколько купцов. Столетняя война отрицательно сказалась на развитии торговли, и это привело к тому, что стимул вкладывать деньги в строительство судов стал сокращаться. Не случайно в 1450 г. Джон Мей, построив корабль, стоивший 500 ф., был вынужден «из-за недостатка выгоды» продать четверть доли другому купцу . Тем не менее, некоторые купцы и в XV в. владели многими кораблями. Известный бристольский купец Уильям Кэнинджес был одновременно и крупнейшим судовладельцем — в 60–70 гг. XV в. он располагал 10-ю кораблями и получал прибыль от фрахта, уплачивавшегося купцами, чьи товары перевозились на его судах. О размахе его деятельности можно судить по числу людей, обслуживавших его корабли — 900 человек . Строительство самого большого корабля Кэнинджеса «Мэри и Джон» водоизмещением 900 т. обошлось ему в 2665 ф.

Не все судовладельцы были крупными купцами, но многие наиболее богатые из них — судовладельцами — кроме упоминавшихся У. Фромптона, У. Сомервелла, У. Кэнинджеса можно назвать Томаса Нейпа, Роберта Стерми, Уолтера Дарби и других. К середине XV в. некоторые экспортные торговцы становятся главным образом судовладельцами, получавшими свои доходы преимущественно от фрахта кораблей. Это были не просто собственники одного корабля или даже доли в каком-то из них, с чем мы встречались в начале XV в. Речь идет об обособлении от экспортных торговцев группы людей, специализировавшихся на строительстве и эксплуатации кораблей, имевшими мало или совсем не имевшими дело с покупкой и продажей товаров. Об одном из них — Уильяме Кэнинджесе-младшем упоминалось выше. Общий тоннаж кораблей его флотилии достигал, вероятно, 3 тысяч тонн, и если исходить из фрахта, уплаченного за вино, то в течение года он мог получить свыше 10 тыс. фунтов. Хотя, конечно, часть средств тратилась на содержание кораблей, все же это был огромный доход. Кэнинджес контролировал около ¼ всех перевозок в порту и владел примерно половиной бристольских кораблей. Он был выдающимся среди судовладельцев, но не единственным. Через 6 лет после его смерти в 1480 г. Томас Стрейндж имел около 20-ти кораблей, а у Джона Годмана было еще больше . Эти бристольские корабли обслуживали более чем половину всей торговли города.

Уже к началу XIV в. концентрация движимого имущества, облагавшегося налогами, была в Бристоле очень значительна: в 1313 г. 5,2% налогоплательщиков (33 человека) внесли 34,7% городского налога. Это были люди, чье движимое имущество оценивалось в 20 ф. и выше . Для города XIV в. такой процент богатых людей — весьма высок: в Лондоне, население которого было во много раз больше, в 1319 г. таких жителей оказалось 111 человек. В Йорке в 1327 г. жителей с движимым имуществом от 20 ф. и выше было 3 человека (0,3%), в Глостере — 1 человек (0,4%), в Ковентри — 7 (3,5%), в Лейстере — ни одного .

Совершенно очевидно, что главную роль в управлении Бристолем начиная с XIV в. играли крупные купцы. Первый городской совет, избранный в 1344 г. в составе 48 «наиболее влиятельных и благоразумных людей» города, практически полностью состоял из оптовых торговцев. В «Обычаях города Бристоля», в котором зафиксировано первое избрание городского совета, отмечено и особое положение купцов: «И поскольку является вполне подобающим, чтобы такие обычаи и постановления были подтверждены королевской властью, наш вышеназванный высокочтимый король, приняв во внимание преданность и услуги, оказанные ему этой общиной, и для того, чтобы его торговцы данного города могли более успешно и без помех заниматься своим делом, пожаловал некоторые вольности и своей хартией подтвердил и подкрепил им другие свободы и обычаи…» .