Пункт назначения - Москва. Фронтовой дневник военного врача. 1941-1942 - читать онлайн книгу. Автор: Генрих Хаапе cтр.№ 111

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Пункт назначения - Москва. Фронтовой дневник военного врача. 1941-1942 | Автор книги - Генрих Хаапе

Cтраница 111
читать онлайн книги бесплатно

– Нет, герр фельдфебель! Вы же не можете оставить меня совсем одного со всеми этими женщинами!

Мне бросилось в глаза, что у всех русских девушек были довольно короткие ноги. Они все были хорошо развиты и здоровы, но у них были более широкие талии и более короткие ноги, чем у Нины и Наташи, которые, очевидно, принадлежали к другому сословию. Фельдфебель вскоре преодолел свое смущение и, как показалось, даже с удовольствием рассматривал юных девушек. К сожалению, мне пришлось освободить от службы у нас очень миленькую маленькую девушку, поскольку у нее тоже был туберкулез. Я распорядился, чтобы и в дальнейшем она и старик продолжали получать питание от нашей полевой кухни.

Вскоре все прививки были сделаны. Я уже начал собирать свои инструменты, когда фельдфебель спросил:

– А разве Нина не относится к русским, состоящим на службе у немцев?

Он считал, что она тоже должна пройти медосмотр и что ей тоже необходимо сделать прививки. При этом я заметил в его глазах похотливый блеск, который мне совсем не понравился.

– Хм!.. Нина работает вместе со мной, она моя ассистентка, – сказал я. – Она в состоянии самой себе сделать укол и проверить, нет ли у нее туберкулеза!

– Нет, герр доктор! Я думаю, вы должны сами осмотреть меня и сделать прививки, – неожиданно заявила Нина таким тоном, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся.

Фельдфебель расплылся в улыбке. Но мне совсем не понравилось, что он будет присутствовать при осмотре Нины. Однако я не знал, как мне потактичнее избавиться от него, чтобы это не выглядело странным. Но прежде чем что-то пришло мне в голову, Нина опередила меня:

– Герр доктор, я бы предпочла, чтобы вы один осмотрели меня!

Фельдфебель вышел из приемной на улицу и отправился в сторону конюшни, чтобы присмотреть за нашими лошадьми. Нина начала раздеваться. Я занимался шприцами и, вопреки своим естественным чувствам, смотрел совсем в другую сторону, как этому учат каждого начинающего терапевта в самом начале его карьеры. Я был действительно очень смущен. Мне уже не раз приходилось осматривать красивых женщин – более красивых, чем Нина, убеждал я сам себя, – поэтому просто смешно, что я чувствую себя скованно и боюсь обернуться и посмотреть на нее. И все же мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы заставить себя взять в руки стетоскоп и подойти к ней. Несмотря на все мое смущение, мне бросилась в глаза красота ее фигуры, от которой захватывало дух. Я почувствовал, что покраснел как рак, и не мог от волнения вымолвить ни слова. Она же сама стояла около стола в непринужденной позе, словно богиня, и спокойно наблюдала за тем, как я прослушиваю ее прекрасное тело. Разумеется, я не нашел никаких признаков туберкулеза. Я поспешно сделал ей обе прививки и отвернулся.

– Вы абсолютно здоровы и можете продолжать работать моей ассистенткой! – сказал я.

– Большое спасибо, герр доктор! – произнесла она с улыбкой, продолжая стоять спиной к окну и не делая попытки снова одеться.

– Да, а теперь можете одеться! – добавил я, немного помолчав, поскольку она продолжала спокойно стоять у стола и, кажется, вообще не собиралась одеваться. Я не на шутку рассердился на самого себя из-за того, что вид ее обнаженного тела так выбил меня из колеи, втайне надеясь, что она не заметила, что происходило у меня в душе.

Поскольку я собирался обязательно вернуться в Малахово пораньше, чтобы успеть к началу радиопередачи, то сегодня я уже не мог осмотреть больных сыпным тифом. Поэтому я поспешно распрощался с Ниной и вскочил на лошадь. Когда, отъехав немного по заметенной снегом дороге от деревни, я обернулся, она все еще стояла в дверях своего маленького домика. А ее светлые волосы развевались на холодном ветру раннего зимнего вечера.

У меня мелькнула мысль, что, возможно, я поступил не совсем корректно по отношению к Марте. Но что я мог поделать? Нина потребовала, чтобы медосмотр проходил без свидетелей. Если бы я стал возражать, то это могло бы дать фельдфебелю повод к различным домыслам и подозрениям. В конце концов она была всего лишь очередной пациенткой женского пола, русской женщиной с чарующим взглядом необычных глаз и пленительной улыбкой, вызывавшей у любого мужчины желание узнать, что же таится за ней. Вот и все! Видимо, я уже слишком долго нахожусь в России. А Нина стала частью моей работы. Настало время отправить меня в отпуск на родину. Там я смогу обручиться с Мартой, и Нина будет забыта. Эта Нина с ее развевающимися на ветру волосами цвета спелой пшеницы, с ее неизменным спокойствием, ее немецким рождественским пирогом и мыслями о каждом влюбленном в нее ефрейторе в тыловых деревнях вблизи Малахово.

Без четверти восемь мы уселись у радиоприемника: Ноак, Руди Беккер, Генрих и я. Уже целый час радиоприемник был настроен на волну Франкфурта. Я закурил большую сигару, полученную в подарок от Марты на Рождество, а Генрих заварил чай. Еще утром я поставил свои наручные часы по радиосигналу и теперь постоянно поглядывал на них, считая минуты и секунды. До сих пор я поступал подобным образом только три раза: 22 июня перед началом операции «Барбаросса», 15 июля перед боем под Полоцком и 2 октября во время начала битвы за Москву.

Из радиоприемника звучала музыка, но я не слушал ее. Все мое внимание было сконцентрировано на минутной стрелке часов, медленно двигавшейся по циферблату. Наконец наступило восемь часов! Прозвучал последний аккорд музыки, и мы услышали голос диктора:

«А теперь послушайте увертюру к опере Генриха Зутермайстера «Ромео и Джульетта», исполняемую…»

От разочарования я прослушал имена исполнителей. Я совсем забыл, что перед дуэтом Марты сначала исполняется увертюра. Казалось, что она будет продолжаться вечно, но наконец диктор все-таки сказал:

«А теперь дуэт влюбленных из сцены на балконе для вас исполнят Марта Аразим и доктор Эрнст Фабри!»

Мы услышали несколько вступительных аккордов и удивительно гармоничный хор, потом прозвучало объяснение в любви Ромео и ответ Джульетты. Я был совершенно потрясен, так как каждый звук голоса Марты был точно таким, каким я его помнил. Возможно, последний год так сильно изменил меня самого, что я посчитал, что и ее голос должен измениться. Но он звучал так, словно последнего тяжелого года не было вовсе. Вдруг мне показалось, что я сижу не на командном пункте 3-го батальона по ту сторону Волги, а на своем постоянном месте в Дуйсбургском оперном театре и вижу и слышу, как Марта и наш друг Эрнст Фабри исполняют дуэт на знакомой сцене. С удивительным тактом и способностью проникновения в образ Фабри и Марта придали этой сцене необыкновенную выразительность. Их превосходные голоса звучали безупречно назло огромному расстоянию между ними и нашей маленькой русской избой в выступе фронта под Ржевом.

Остальные трое моих товарищей слушали пение с нескрываемым умилением. По их лицам было видно, что они испытывают те же самые чувства, что и я. А именно что Марта пела нам и только для нас и что она выражала свои чувства не по отношению к какому-то воображаемому Ромео, а ко мне. Когда их голоса начали стихать и наконец прозвучало заключительное: «Мой Ромео…» – я был бесконечно счастлив.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию