Конан Дойл - читать онлайн книгу. Автор: Максим Чертанов cтр.№ 116

У Дойла, кроме его вечного стремления к прогрессу и всеобщему улучшению жизни, несомненно, были свои личные причины интересоваться бракоразводной темой. Мэри Дойл наверняка была бы счастливее, имей она возможность развестись с Чарлзом, да и Чарлз, возможно, от этого бы тоже выиграл. Доктор не мог не думать об этом. Он в качестве председателя Союза за реформу требовал, во-первых, уравнять мужчину и женщину в правах при разводе, а во-вторых, расширить перечень причин, дающих основания на расторжение брака, который превратился в «унизительный и отвратительный союз», и предлагал именно те три причины, о которых говорилось выше: 1) безумие или неизлечимый алкоголизм супруга; 2) длительное отсутствие; 3) жестокое обращение.

С алкоголизмом он был знаком не понаслышке; на избитых жен и детей довольно насмотрелся, работая врачом в бедных кварталах Астона. Главный ужас положения был вовсе не в том, что дама из общества не могла разойтись с мужем, не пятная свою репутацию, а в том, что женщину из простонародья могли попросту забить до смерти, причем в большинстве случаев это не влекло за собой уголовной ответственности (как и истязания детей). Муж, больной сифилисом и знающий это, насквозь прогнивший, вечно пьяный, имел полное право зверскими побоями принуждать жену к «исполнению супружеских обязанностей», а она не могла уйти от него, ибо это было бы с ее стороны «нарушением святости брака».

Политики и общественные деятели консервативного толка (не обязательно принадлежавшие к партии консерваторов) выступали против реформы, ссылаясь на авторитет церкви.

Брак свят и нерушим, что бы там в этом браке ни происходило и чем бы он ни завершился – хотя бы и убийством. Дойла, естественно, эти аргументы бесили. «Удовлетворюсь тем, что скажу, – писал он в „Морнинг пост“ за 1913 год, – если какой-нибудь так называемый моральный закон принуждает сохранять союз безумца с нормальным человеком или беззащитной женщины с жестоким и грубым мужем, то их совместная жизнь становится проклятием, хотя вы и подкрепляете этот союз тысячью текстов».

Вообще-то собственные взгляды Дойла на развод и на брак были еще намного либеральнее, нежели те, что выносились в законопроекты Союза за реформу. Мы уже приводили его слова о том, что союз, освященный церковью, но лишенный любви, есть безнравственная связь; теперь приведем и следующую фразу: «Союз же, будь то с сестрой умершей жены или с разведенной женщиной или в любом другом случае, когда церковные правила расходятся с церковным законом, – это истинный брак, отмеченный благословением бескорыстной любви». Любовь – не единственное мерило; еще дети. «Плач беспомощного ребенка, растущего в пьяной, жестокой и грубой среде – закон навязывает ему это постоянное окружение, – самый сильный голос, способный прозвучать против существующего порядка вещей». Как это нередко бывает, недостаток внимания к собственным (старшим) детям доктор искупал, защищая чужих. Борьба была упорна, сопротивление сильно. «Пересилят ли здравый смысл и справедливость столь бессмысленный предрассудок и удастся ли добиться, чтобы настоятельные требования всех живущих возобладали над древними заповедями, многие из которых, как мы выяснили, совершенно не связаны с условиями современной жизни?»

Пересилили, но не скоро. Скажем сразу, что при жизни Дойла закон о разводе так и не был полностью реформирован. В 1921 году был издан акт о матримониальных делах лорда Бекмастера, в соответствии с которым было признано, что в неприемлемом браке жена является в большей степени пострадавшей стороной, чем муж; в 1937-м был принят новый закон, где в качестве причин для развода указывались все те, что называл доктор Дойл; в 1969-м сформулирована дополнительная причина – так называемое «неблагоразумное поведение» – и наконец-то разрешено разводиться «без вины», то есть по взаимному согласию. Сейчас в Англии материальное положение женщины после развода обеспечивается лучше, чем где-либо, так что русские миллионеры английских бракоразводных судов избегают, тогда как их жены стремятся туда.

Доктор, конечно, старался не для них; а все-таки и они должны ему сказать спасибо.

Хотя Дойл был зашитником женщин и прав женщин, методы самих женщин, борющихся за свои права, ему не очень-то импонировали. В начале XX века суфражистское движение в Англии набрало ход. В 1903 году в Манчестере был образован Женский социально-политический союз во главе с известной феминисткой Эмелин Панкхерст; его члены придерживались весьма экстремистских методов борьбы. Начиная с 1906-го суфражистки заимствовали тактику ирландского освободительного движения: устраивали взрывы и поджоги общественных зданий, бурные демонстрации, сопровождавшиеся стычками с полицией, атаковали государственные учреждения, а позже, когда власти стали их арестовывать, практиковали голодные забастовки. Дойлу все это страшно не нравилось. Он неоднократно высказывался неодобрительно о поступках суфражисток – исходя из этого ему часто приписывают отрицательное отношение к суфражизму как таковому. Это не совсем верно. Отвращали его не цели, а методы. Когда интервьюер спрашивал его дочь Джин – много лет спустя после его смерти – о том, почему доктор, идеализировавший женщин, так резко отзывался о суфражистках, та ответила следующее: «Он, несомненно, полагал, что женщины – существа высшего порядка, гораздо более утонченные, нежели мужчины». По словам Джин, ее отец в принципе не был против того, чтобы женщины имели право голосовать на выборах; но, насмотревшись в период своей работы в Союзе за бракоразводную реформу на бесчисленные случаи семейного насилия, он считал, что политические разногласия между мужем и женой только увеличили бы количество такого насилия. Он также – будучи во многих отношениях идеалистом – высказал мнение, что женщина, счастливая в браке, непременно имеет влияние на своего мужа в том числе и в политических вопросах и таким образом его голос на выборах – это и ее голос. Что же касается суфражисток – его отвратила от них их склонность к насилию.

Женщина должна обладать сильным характером (как его мать, вторая жена или младшая дочь), но при этом быть женственной, а не крушить ломом стекла. Точно так же, кстати, Дойл относился и к ирландскому освободительному движению: с 1911 года (под влиянием общения с Кейзментом) он стал признавать необходимость гомруля, но был убежден, что добиваться этого следует исключительно парламентскими способами, а не террором. Экстремизм любого рода был ему неприятен, а женский – неприятен вдвойне.

Вскоре после женитьбы Дойл написал два новых рассказа о Холмсе: «Сиреневая сторожка» («The Adventure of Wisteria Lodge») и «Чертежи Брюса-Партингтона» («The Adventure of the Bruce-Partington Plans»), которые были опубликованы в «Стрэнде» в сентябре – декабре 1908 года. Что касается первого из них – рассказ сперва состоял из двух историй, озаглавленных «Необычное приключение Джона Скотта Экклса» и «Тигр из Сан-Педро»; как предполагал автор (а также Ньюнес), они должны были положить начало новому сборнику «Воспоминания о Шерлоке Холмсе» и публиковались с соответствующим подзаголовком. Такого сборника не существует: Дойл не смог или не захотел быстро сочинить достаточное количество историй. Два упомянутых рассказа вместе с последующими потом составят «Его прощальный поклон» («His Last Bow») – предпоследний сборник рассказов о Холмсе.