Советские спецслужбы и Красная Армия. 1917-1921 - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Войтиков cтр.№ 162

В конце концов А. Г. Васильеву удалось убедить московских чекистов: если и имело место «нарушение партийной этики», то нарушение это подлежало «исключительно разбору в партийном суде и здесь (в МЧК. — С. В.) предварительный арест совершенно не уместен» ^[1046]. Старый большевик был освобожден 1 ноября ^[1047], то есть через два дня после ночного дебоша.

8 декабря свидетели по делу — члены «Горрайона Московской организации» РКП(б), то есть Городского райкома г. Москвы, В. Ю. Рославлев и И. Горович — целиком подтвердили свое первое заявление по делу Васильева и требовали исключения его из партийных рядов, «невзирая на его давний и похвальный стаж» ^[1048].

Уполномоченный подотдела Спекулятивного отдела МЧК Керцелли и член Юридического бюро МЧК [Н. И. Старов] 3 ноября 1920 г. передали заключение по делу и имевшиеся материалы в Конфликтный подотдел ЦК РКП(б) ^[1049].

5 января 1921 г. заведующий Конфликтным подотделом ЦК РКП(б) Деслер приступил к следствию ^[1050]. Самые нелестные подробности поведал 51-летний член РКИ, большевик с 1904 г., с перерывом с 1906 по 1917 гг. ^[1051] К. П. Злинченко — с тернистым революционным путем. В графе «Принадлежность к другим партиям (каким и когда)» анкеты Всесоюзного общества старых большевиков Злинченко указал: «Народная воля» 1892–[18]95; до 1901 г. — народн[ический] круж[ок]; с 1906 по 1917 г. состоял членом Швейцарской социали стич[еской] рабоч[ей] партии, левой фракции» ^[1052].

К. П. Злинченко рассказал, как А. Г. Васильев, которого он никогда не мог заподозрить в подобных срывах, в комнате коммунистической ячейки 2-го Дома Советов «ругался, стучал кулаками по чем попало, и его трудно было удержать». При этом движущей силой Злинченко признал алкоголь, оговорив все же, что «Васильев, старый член РКП, не желал оскорблять мою партию и ее ЦК (курсив наш. — С. В.)» ^[1053].

Положительную характеристику представила в ЦК член Замоскворецкого райкома РКП(б) Е. С. Гольденберг, состоявшая в партии с 1905 г. (билет № 223969), постоянно работавшая с А. Г. Васильевым в бытность последнего секретарем партячейки Академии Генштаба РККА, и др. старые большевики, считавшие себя «солью партии». Весьма осторожную характеристику дал С. И. Аралов, что было естественно с учетом его меньшевистского прошлого. Из боязни припоминания его летних «трудов» 1917 года Аралов никогда не «подставлялся» перед начальством и вышестоящими партийцами. Бывший заведующий Оперодом и военный комиссар Полевого штаба РВСР свидетельствовал: «Тов. Васильева знаю по работе в ВЧК (! — С. В.), и знаю с лучшей стороны, как вполне дисциплинированного, честного и вполне преданного партийного работника, состоящего в партии чуть ли не с 1905 или [190]6 года, [он] питерский рабочий, насколько мне известно — член Московского совета. За все время, как я его знаю, мне не приходилось ни от кого слышать, а также и самому замечать за ним чего-либо такого в его поведении, что бы могло дискредитировать нашу Партию. Случай, произошедший во 2-м Доме Советов, сильно меня поразил своей неожиданностью, т. к. я не допускал никогда, чтобы это могло с ним случиться» ^[1054].

В качестве секретаря партячейки Академии Генштаба А. Г. Васильев сам себе подписал следующую характеристику: «Слушатель Академии Генерального штаба А. Г. Васильев состоит в настоящий момент на дополнительном (3-м) курсе и является одним из самых видных и активных партийных товарищей, что подтверждается тем, что с первого дня своего появления в академии на основном курсе в [19]18 году и по сей день, за исключением пребывания на фронте, т. Васильев занимает руководящую роль в ячейке, будучи почти постоянно выбираем в [ее] бюро. В настоящее время (декабрь 1920 года. — С. В.) является председателем бюро ячейки, состоит членом Московского совета и принимает активное участие в работе Военно-научного общества» ^[1055].

«Дело бывшего члена ВЦИК товарища А. Г. Васильева» слушалось 20 января 1921 г. Оргбюро ЦК РКП(б) в составе Л. П. Серебрякова, Н. Н. Крестинского, Е. А. Преображенского, а также нескольких технических сотрудников, не имевших в ОБ решающего голоса. Оргбюро ограничилось вынесением Васильеву «строгого выговора с занесением в партбилет» ^[1056]. Не исключено, что ключевым стало обвинение А. Г. Васильева К. П. Злинченко, которого в партии любили далеко не все. Если верить Г. А. Соломону, отнюдь не испытывал к Злинченко теплых чувств один из трех членов Оргбюро, которому выпало сомнительное удовольствие решать судьбу Васильева — Е. А. Преображенский ^[1057]. Напомним также, что после ареста Васильев просил московских чекистов связаться в том числе с Секретарем и членом ЦК РКП(б) Н. Н. Крестинским — большевиком-«уральцем» и ближайшим товарищем в высшем партийном руководстве покойного Я. М. Свердлова.

В своих партийных документах А. Г. Васильев заявил, что за шесть лет работы в боевой обстановке (1914–1920 гг.), то есть со времени Первой мировой войны, он получил «многочисленные ранения и контузии» ^[1058]. Правда, в каких именно боях, старый большевик не уточнил. Свет на это не проливает и его личное дело, из которого складывается стойкое впечатление, что, если в строю Васильев и побывал, то в бою он, по всей видимости, никогда не был.

21 января 1921 г. было принято решение о возвращении А. Г. Васильева в Запасную армию ^[1059], однако старый большевик задержался в Академии Генерального штаба РККА, что оказалось весьма кстати для «ленинского» руководства партии. 29 января Васильев и его ближайшие товарищи на деле доказали, что они зря ели свой хлеб в Академии Генштаба и ее коммунистической фракции: на общем собрании академии после доклада «О роли и задачах профсоюзов» С. А. Лозовского и содокладов «тт. Анулова и Медведева» было проведено голосование по платформам с более чем оригинальными результатами: «1) сторонники десятки (Ленин, Зиновьев и др.) — 39 гол[осов]; 2) сторон[ники] группы Троцкого — Бухарина — 10 гол[осов]; 3) сторон[ники] группы Рабочей оппозиции — 133 гол[оса]» ^[1060]. Такого отлупа в центральном военном аппарате Советской России не получал ни вождь мировой революции, ни «вождь Красной армии». Правда, сам А. Г. Васильев 16 февраля был избран общим собранием в составе 414 большевиков: в числе 5 коммунистов — делегатом на Московскую общегородскую конференцию РКП(б), в числе 9 коммунистов в состав бюро коммунистической фракции академии (за него было подано 103 голоса, за прошедшего первым партийца Янеля — 119) ^[1061], в числе двух коммунистов — членом «вышибкома» (особой комиссии по пересмотру состава слушателей)» ^[1062] дополнительного курса академии, что свидетельствует о том, что большевики академии, выразив недовольство политикой В. И. Ленина и большинства ЦК РКП(б), по-прежнему доверяли старому большевику из «Окопной правды».