История Древнего мира. От истоков цивилизации до падения Рима - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Уайс Бауэр cтр.№ 152

Примерно в эти годы неизвестный писец в Вавилоне составил самую раннюю сохранившуюся карту мира. На глиняной табличке изображен Вавилон на Евфрате, Ассирия на востоке и другие города из окруженных «горькой водой» – Персидским заливом. Еще восемь земель лежат позади, невозможно далеко – но тем не менее достаточно близко, чтобы впервые поместить их на карту.

Именно в эти же годы одна из вавилонских надписей упоминает женщину из Индии, Бусасу, которая держала гостиницу в городе Киш. Вероятно, она прибыла морем по Инду и Персидскому заливу – скорее всего, не сразу из Индии в Вавилон, а постепенно перебираясь из одной части империи Дария в другую.²⁷ Персия стала мостом между Индией и людьми, живущими далеко на западе.

Сравнительная хронология к главе 63

Между 527 и 479 годами Дарий оказывается не в состоянии нанести поражение Афинам, и города Греции объединяются против его сына Ксеркса

Персидская империя, разросшись почти во всех направлениях, мало продвинулась на северо-запад, где жили скифы.

«Скифия», которую Геродот и другие древние историки воспринимали как нечто естественное и конкретное, имеющее свое определенное место на карте, вовсе не была таковой. Скифы представляли из себя множество племен и целый набор царств, более двухсот лет кочуя по довольно обширному региону. В 516 году до н. э. центр их родных земель располагался между двумя великими реками, которые текли в Черное море: Дунаем на западе и рекой Дон на востоке.

Эти скифы были кочевниками еще до 700 года до н. э., когда они впервые появились в записях ассирийцев, и все еще не осели на земле к 516 году. «Если бы у нас были города, мы бы волновались, что их могут захватить, – сказал Дарию один из скифских царей, когда впервые ощутил угрозу персидского вторжения, – и если бы у нас были возделанные поля, мы бы беспокоились, что их опустошат… но у нас нет ни того, ни другого».¹

Скифские обычаи были свирепыми. Они делали чаши из черепов павших врагов и сдирали кожу с правой руки («вместе с ногтями», – уточняет Геродот), чтобы использовать для натягивания на колчан для стрел; они сохраняли мертвые тела своих родичей непогребенными до того момента, как отпразднуют сорок дней после их смерти, предлагая трупам пищу и питье; они бросали семена конопли на раскаленные камни и вдыхали испарения, «крича от наслаждения дымом» (хотя вообще-то привычка к марихуане неизбежно делает человека мечтательным и неагрессивным).²

К 516 году Дарий начал планировать кампанию против скифов. Он уже уделил достаточно внимания своей северо-западной границе, сделав город Сарды в Малой Азии вторым административным центром империи. Чтобы обеспечить себе легкое попадание в Сарды, Дарий построил новую дорогу от Суз до самой Малой Азии. Эта Царская дорога была усеяна путевыми станциями для смены лошадей, чтобы гонец мог быстро передвигаться с запада в столицу и назад.

Теперь сам Дарий отправился по Царской дороге в Сарды, а затем из Сард на край своей территории. Чтобы напасть на скифов, он хотел привести свой флот к берегу Малой Азии через проход, известный как Геллеспонт ^[219], в пролив Босфор. Оттуда они отправились бы в Черное море, а затем двинулись бы вверх по реке Дунай (которую Геродот знал как Истр) вдоль южного края скифской территории.³

Тем временем его наземные силы пересекли бы пролив, который отделял Малую Азию от земель, называемых нами теперь Европой. Это было не особо впечатляющее водное пространство, но ни одна восточная империя еще не пересекала его. Дарий поручил работу по возведению моста через Босфор одному из своих греческих инженеров, ионийцу по имени Мандрокл. Затем он послал за своими людьми.

Персидская армия начала долгий марш по Царской дороге к городу Сарды. Войска двигалось настолько плотно, что дрожала земля, когда они проходили один покоренный город за другим. Тем временем инженер Мандрокл измерил пролив. В его самой узкой части он имел ширину примерно 650 метров или 720 ярдов (длина семи американских футбольных полей) – гораздо шире, чем длина традиционного моста. Поэтому вместо обычного моста Мандрокл придумал построить плавучий настил на барках: низкие суда с плоской палубой связывали вместе, чтобы они образовали плавучее основание для настилаемой дороги, покрытой землей и камнями. Это был первый понтонный мост в истории, «связанная льном дорога», по словам греческого поэта Эсхила.⁴ Она будет служить образцом для армейских саперов и много веков позднее.

Прародина скифов

Тысячи персов, пехотинцев и всадников, переправились через мост, направляясь к узкому месту через Дунай. Там им предстояло встретиться с морской частью экспедиции и построить еще один понтонный мост – уже на территорию скифов. Города Фракии на другой стороне пролива не попытались препятствовать продвижению персов. Большинство фракийцев боялось скифов, а персидская армия могла послужить защитой от них.

Однако скифы не оказали открытого противодействия. Вместо этого их племена отходили перед персами, заваливая колодцы и источники воды, поджигая деревья и зеленые поля по мере отступления. Персы, следуя за ними, обнаруживали, что идут по диким пустошам, им приходилось постоянно искать пищу и воду. Они не могли навязать противнику сражение и использовать в нем свое военное мастерство, которому были столь хорошо обучены. «Поход тянулся бесконечно, – пишет Геродот, – …и ситуация стала оборачиваться не в пользу Дария».⁵

Как это ни было обидно, но в итоге Великий Царь повернул назад. Вся персидская армада проследовала обратно на юг, через понтонный мост на Дунае, оставляя незавоеванных скифов позади. Персидский придворный историк, а позднее персидский царь, решил эту проблему, когда описывал историю земель южнее Дуная. Из практических соображений земля на другой стороне реки вообще перестала существовать. Если персы не могли захватить ее, она просто не должна была их заинтересовать.⁶

Но Дарий не ушел без добычи. Он направился к Сардам и там оставил армию под командованием самого доверенного военачальника, перса Мегабаза, с приказом завоевать Фракию.

Фракийские города, которые надеялись на избавление от скифской угрозы, сдавались теперь один за другим, принимая персидское господство. Мегабаз был опытным военачальником, а персидские солдаты – умелыми воинами. Их задачу облегчила разрозненная полтическая структура Фракии: каждый город имел своего военачальника и свою армию. «Если бы фракийцами управлял один человек, или они имели общую цель, – замечает Геродот, – то быть бы им непобедимым и самым могущественным народом в мире… Невозможно, чтобы это когда-либо осуществилось, вот почему они так слабы».⁷