История Древнего мира. От истоков цивилизации до падения Рима - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Уайс Бауэр cтр.№ 80

Объяснение оказалось неубедительным, и святотатство Тукульти-Нинурты привело его к смерти. Вавилонская хроника рассказывает нам с покорным удовлетворением: «А что касается Тукульти-Нинурты, который причинил зло Вавилону… его родной сын и знать Ассирии восстали, и они сбросили его с трона [и заключили его в тюрьму в собственном дворцовом комплексе]… и затем зарубили его мечом».¹⁹ Он правил как великий царь в течение тридцати семи лет.

После его смерти трон занял его сын. Пытаясь исправить злодеяния отца, он отправил статую Мардука назад в Вавилон²⁰ – но это не успокоило оскорбленных вавилонян. Вавилон восстал почти немедленно, его ассирийский наместник бежал, некий касситский вельможа захватил трон и объявил город свободным от ассирийского господства.

При таком проявлении слабости Ассирии эламиты (которые на деле никогда не переставали быть угрозой) начали нападения на восточной границе ассирийских земель. Они дошли вплоть до Ниппура и дважды изгоняли с трона назначаемого ассирийцами царя.²¹ Они также захватили Вавилон, имея достаточно сил, чтобы промаршировать по улицам города, подняться по ступеням храма и вновь стащить статую Мардука, которую с победой доставили к себе в Сузы. Они забрали также стелу законов Хаммурапи, которая оставалась в Сузах до того времени, когда ее через тысячелетия нашли там археологи. Позднее они захватили вавилонского царя и увезли и его тоже. Он был менее важным объектом, чем статуя Мардука или законы Хаммурапи, и поэтому немедленно исчез из исторических записей.

Сын Тукульти-Нинурты, абсолютно бесцветный ассирийский царь по имени Ашшурнацирапал, оказался беспомощным перед лицом всей этой суматохи и смог продержаться на троне только три года. Хотя мы мало знаем о его смерти, она пришла, вероятно, до своего естественного времени; ему наследовал не его сын, а его племянник. Этот племянник удерживал трон всего шесть лет перед тем, как потерял его в пользу другого дяди, которого после пяти лет насильственно убрал (и, вероятно, убил) узурпатор, чьим единственным правом на трон было то, что он объявил о своем дальнем родстве с пра-пра-пра-дядей Тукульти-Нинуртой.

В Вавилоне дела шли ненамного лучше. После того, как эламиты увезли прежнего правителя, трон захватила другая семья – так называемая Вторая династия Исина. Первые четыре ее неразличимых царя сменились на протяжении пятнадцати лет. Тем временем на оставшейся хеттской территории умер Тудхалия IV – по-видимому, от старости (редкое явление в то время). Его сыновья и кузены ссорились из-за хеттского трона и крохотного остатка империи.

Даже в Египте шла чехарда вокруг трона. Едва была захоронена мумия пожилого Мернептаха, как наследник, сын Мернептаха и его соправитель Сети II, временно был выдворен с трона своим сводным братом; он получил трон назад только после трехлетнего перерыва. Вскоре он умер, оставив трон своему сыну, который (судя по его мумии) страдал от полиомиелита и умер молодым. В такой удачный момент мачеха умершего молодого царя Твосрет попыталась узурпировать власть, и царский двор погрузился в анархию. Хаос усугублялся налетами диких племен, которые приходили в Дельту всегда, когда защита Египта ослабевала. «Землю Египта терзали извне, – говорит более поздний папирус, – и каждый человек делал что хотел… земля Египта была в руках начальников и правителей городов; каждый убивал своего соседа».²² Девятнадцатая династия пришла к своему непримечательному концу.

Колесо истории вихляло; никто не мог удержаться на вершине. После десятилетий военных действий энергия, переливавшаяся в завоеванные территории, иссушила царства.

Сравнительная хронология к главе 38

Между 1185 и 1070 годами до н. э. Рамзес III побеждает «Народы Моря», но Египет приходит в упадок

В какой-то момент во время неразберихи в конце Девятнадцатой династии абсолютно неизвестный царь по имени Сетнехт воссел на трон Египта и восстановил порядок. Может быть, он был внуком Рамзеса II; но он мог быть и просто армейским офицером, которому подчинялась какая-то часть войска. Кем бы он ни был, он разгромил захватчиков-азиатов, которые вторглись в Дельту, и оказался настолько удачлив, что его следующим шагом стал захват короны.

Тот же папирус, который рассказывает о невзгодах в конце Девятнадцатой династии (он дошел до нас со времени правления внука Сетнехта), приписывает Сетнехту временное устранение беспорядков в Египте: не только изгнание обычных «подлых азиатов», но также восстановление закона и порядка, так что местная знать прекратила сражаться друг с другом за контроль над землями, открылись храмы, которые были закрыты из страха или из-за бедности, а жрецы вернулись к своим обязанностям.¹ И он сделал все это, очевидно, всего за три года, так как умер и оставил трон своему сыну.

Этот сын принял имя Рамзес III – как у великого фараона, который жил за сто лет до него. Подражая Рамзесу II, он построил такой же погребальный храм; как Рамзес II, он увеличивал количество храмов Амона и дарил их жрецам землю, надеясь на статус избранного богом. «Ты, Амон, посадил меня на трон моего отца, как ты сделал это для Гора, посадив его на трон Осириса, – говорит молитва, составленная Рамзесом III и записанная его сыном. – Поэтому я построил тебе дом с каменными башнями, поднимающимися до небес; я возвел стену перед ним; я заполнил его сокровищницу золотом и серебром, ячменем и пшеницей; его земли и его стада бессчетны, как прибрежный песок».²

Подарки Амону не спасли Египет от вторжений. Как и Рамзес II, Рамзес III оказался вовлеченным в крупную кампанию против вторгшихся с севера народов. Но в отличие от Рамзеса II, он сражался не в северных провинциях, в землях западных семитов, а на границе самого Египта.

Рамзес III рано встретился с проблемой вторжений, появившейся на пятом году его правления, когда мирная миграция внезапно переросла в нашествие. Ливийские племена, кочевники-африканцы из западной пустыни, несколько раз появлялись на землях Египта, переселяясь с сухих красных земель на плодородные черные. Со времени несчастья с гиксосами ни одному иностранному племени не дозволялось самоуправления внутри границ Египта. Когда стало ясно, что ливийцы собираются вместе и намерены выбрать себе своего царя, Рамзес III послал солдат, чтобы изгнать зарвавшихся пришельцев. Разбитые вдребезги, ливийцы частично снова ушли в пустыню, а частично были взяты в рабство.³

Едва фараон справился с угрозой с запада, как вспыхнул настоящий ад на северо-востоке. Изгнание Сетнехтом «азиатов» оказалось временным. Земли западных семитов превратились в общий бурлящий котел от Трои до самого Ашшура и ниже, до Вавилона, где местные вожди отстаивали свою независимость. Хеттские границы сжались, Ашшур и Вавилон конфликтовали, эламиты буйствовали на восточных границах. Но главное – положение усугублялось массовой миграцией кочевых племен из региона Эгейского и Черного морей, тех мест, которые мы теперь называем материковой Восточной Европой. Со временем эта миграция достигла территории Египта. Кочевники древнего мира занимали окраины организованных царств: «Иноземные племена внедряются и распространяются в ходе борьбы, – написал Рамзес III на стене храма, – ни одна земля не может устоять перед ними. Они протягивают свои руки к странам на краю земли».⁴