Тридцатилетняя война - читать онлайн книгу. Автор: Сесили Вероника Веджвуд cтр.№ 139

Его помолвка вызвала в Европе гораздо меньше шума, чем бракосочетание короля Испании, случившееся почти одновременно. Филипп IV, лишившийся сначала супруги, а вскоре и единственного сына, начал судорожно подыскивать себе молодую жену. Он был далеко не красавец, в свои сорок лет выглядел вечно хмурым стариком, а правитель из него получился тупоумный, недалекий и никчемный. Единственной отрадой ему была дочь, юная и легкомысленная инфанта, которая, несмотря на воспитательное воздействие мадридского и версальского дворов, так всю жизнь и оставалась глупенькой и благодушной школьницей ^[1459]. Испанская монархия была при смерти, но ее король захотел себе в жены австрийскую принцессу. Он избрал в спутницы собственную племянницу, дочь Фердинанда Марию Анну. Фердинанд не возражал ^[1460].

Дабы привязать к себе покрепче австрийских родственников, Филипп поддержал предложение Пеньяранды и вместо внебрачного сына губернатором Нидерландов назначил эрцгерцога Леопольда ^[1461]. В то же самое время, когда Мазарини отобрал у Фердинанда Баварию, Испания возобновила опеку над Австрией. И тогда же испанцы лишили кардинала голландской поддержки.

Зимой — ранней весной 1646 года французы соблазняли испанцев проектом обмена Каталонии, оккупированной французскими войсками, на Нидерланды ^[1462]. Испанцы согласились, хотя трудно сказать, из чего они исходили: то ли действительно со всей серьезностью отнеслись к предложению, то ли рассчитывали на неизбежную вражду между голландцами и французами. В любом случае, как только голландцам стало известно о сделке, они, всегда подозревавшие союзника в недобросовестности, сразу же начали готовить условия мира, приемлемые для испанцев и совершенно не учитывающие интересы Франции ^[1463].

Французы сами же и попались в ловушку, расставленную испанской дипломатией. Сын Филиппа умер, и испанцы задумали выдать инфанту, единственную наследницу короны, за мальчика — короля Франции. Париж утаил этот факт от голландцев, и детское притворство раскрылось, когда испанцы, не относившиеся к проекту с должной серьезностью, предали его гласности ^[1464]. Не подействовали ни опровержения, ни протесты, ни депутации ^[1465]. Возмутились и запрезирали союзника шведы, а Соединенные провинции подписали с Испанией перемирие ^[1466], предоставив своим ненадежным друзьям самим искать выход из щекотливого положения ^[1467].

Французам ничего не оставалось, как продолжить войну в Нижних странах. Тем более что эрцгерцог Леопольд, приехав спешно и инкогнито, в самом начале 1647 года перешел границу Брабанта и готовился к новой кампании против Франции с рвением кардинала-инфанта ^[1468]. Мазарини, принудив Баварию к нейтралитету, решил, что Тюренн все силы, имевшиеся в Германии, теперь должен использовать в Нижних странах ^[1469].

В схеме нейтрализации Баварии и наступления Тюренна во Фландрии содержался один серьезный изъян. Иоганн фон Верт, командующий войсками Максимилиана, вовсе не собирался признавать навязанный нейтралитет, а армия бернхардинцев у французов не горела желанием повиноваться Тюренну. Мятежи, произошедшие летом 1647 года, сыграли на руку Габсбургам и нарушили французские планы. В конце июня бернхардинцы на Рейне подняли бунт против французских командиров, а в начале июля Верт объявил о своей верности императору, а не курфюрсту Баварии. Врядли стоило удивляться тому, что Траутсмандорф довольно улыбался, когда покидал Мюнстер вечером 16 июля 1647 года.

Максимилиан уже давно конфликтовал с Вертом: генерал не любил дисциплину, его происхождение было сомнительным, манеры вызывали отвращение, он едва мог писать, и курфюрст, хотя и восхищался им как кавалерийским офицером, считал его забулдыгой и упорно не давал ему звание фельдмаршала. Соответственно для Фердинанда не составляло никакого труда подкупить недобросовестного и всем недовольного карьериста. Прослышав что-то о заговоре, Максимилиан в июне вызвал к себе Верта, но генерал без тени смущения отверг все голословные обвинения и ускакал в войска, чтобы подготовить их к действию. А в первую же неделю июля 1647 года он во главе своей армии отправился к императору.

Тем временем лопнуло терпение бернхардинцев в Страсбурге. Тюренн давно ожидал этого момента. Мятеж, произошедший три года назад в Брайзахе, удалось смирить только благодаря мужеству и популярности Эрлаха ^[1470]. Генерал отсутствовал, а Тюренн, пренебрегавший им, еще больше третировал его преемника Рейнгольда фон Розена. В войсках опасались, и не без оснований, что французы намерены постепенно растворить их среди основного контингента армии. Бернхардинцев оскорбляло то, что ими командуют французы и не считаются с их интересами; мало того, по условиям контракта Тюренн не имел никакого права посылать их во Фландрию. Мятеж, начавшись, распространился с молниеносной быстротой. Розен, возомнивший, что ему удастся влиять на войска, стал во главе бунтовщиков. Тюренн арестовал его, и бернхардинцы, избрав себе командующего, отправились, четыре тысячи человек, грабя и круша все на своем пути, к шведам ^[1471].

После всего этого Тюренн уже не мог идти во Фландрию. Кроме того, после фиаско с нейтралитетом Баварии его присутствие было крайне необходимо в Германии. Но и здесь последствия мятежа связали ему руки: Врангель, немного поколебавшись ^[1472], принял бернхардинцев, а Тюренн поначалу отказался иметь дело с армией, в которой оказались его бунтовщики ^[1473]. Создалось такое положение, когда стало опасно воевать без шведов и еще опаснее с их помощью.