Хроники Заводной Птицы - читать онлайн книгу. Автор: Харуки Мураками cтр.№ 100

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Хроники Заводной Птицы | Автор книги - Харуки Мураками

Cтраница 100
читать онлайн книги бесплатно

Но через несколько часов эта аура начала рассеиваться, и все окружающее вновь затянула бесцветная пелена грусти. В конце концов, я очутился в своем мире, а дядя остался в своем.


* * *


Итак, дядя сказал, что сначала надо думать о самых простых делах, но мне было не под силу разобраться, что просто, а что сложно. Поэтому на следующее утро, дождавшись, когда кончится час пик, я вышел из дома и отправился на электричке в Синдзюку. Решил и вправду встать там где-нибудь и понаблюдать за людьми. Будет от этого польза? Не знаю. Но, пожалуй, это все же лучше, чем ничего не делать. Предположим, разглядывать лица людей, пока не одуреешь, – это и есть то самое простое дело. Раз так, почему бы не попробовать? Уж по крайней мере вреда не будет. А в лучшем случае, может, хоть намек получу, что для меня означает «простое дело».

В первый день я два часа просидел на бордюре цветочной клумбы, разбитой перед вокзалом Синдзюку, всматриваясь в лица людей, что проходили мимо. Но их было так много и шли они так быстро, что трудно было разглядеть кого-нибудь как следует. Вдобавок, пока я там сидел, подошел какой-то бродяга и стал приставать с разговорами. Несколько раз мимо прошел полицейский, пристально глядя на меня. В конце концов я ушел с вокзальной площади, решив поискать более подходящее место, чтобы спокойно понаблюдать за прохожими.

Пройдя по туннелю под железнодорожными путями, я вышел к западному выходу с вокзала и, побродив немного, набрел на небольшую площадь перед высотным зданием. Там оказались симпатичные скамейки, так что можно было сесть и сколько угодно смотреть, кто проходит мимо. Народу здесь было не так много, как у вокзала, да и бродяги с торчащими из кармана бутылками виски не попадались. Я провел там целый день, пообедал пончиками и кофе в «Данкин Донатс» и вернулся домой до того, как начался вечерний наплыв пассажиров.

Поначалу в глаза мне бросались одни плешивцы. Чувствовалась тренировка, которую я прошел у Мэй Касахары, когда мы с ней составляли отчет для фирмы, делающей парики. Взгляд как-то сам по себе упирался в лысины, и я тут же начинал прикидывать, в какую категорию занести тот или иной экземпляр – А, Б или В. «Прямо хоть звони Мэй и говори, что хорошо бы опять вместе поработать», – подумал я.

Но прошло несколько дней, и я заметил, что могу просто смотреть на лица и совсем ни о чем не думать. Большинство проходивших мимо людей были служащие, работавшие в том самом небоскребе. Мужчины в белых рубашках и галстуках, с портфелями, женщины в основном на высоких каблуках. Другие шли в рестораны и магазины, которые располагались в здании. Были целые семьи, направлявшиеся на смотровую площадку на самом верхнем этаже. Попадались и такие, кто просто шел куда-то. Но все как-то не очень спешили. А я просто, без всякой цели, смотрел на них и иногда, когда по той или иной причине чье-нибудь лицо привлекало мое внимание, сосредоточивался на нем и провожал взглядом.

Так продолжалось целую неделю. Каждый день в десять утра, после того как схлынет поток людей, ехавших на работу, я доезжал на электричке до Синдзюку, устраивался на площади на скамейке и сидел там, почти не шевелясь, до четырех часов, вглядываясь в лица. Только испытав это на себе, я понял, что, провожая глазами одно лицо за другим, вытряхивая из головы все содержимое, я будто вытаскиваю пробку из бутылки. Я ни с кем не разговаривал, и никто не разговаривал со мной. Я ни о чем не думал и ничего не чувствовал. Стало казаться, что я слился со своей каменной скамьей.

Впрочем, один раз со мной все-таки заговорили. Хорошо одетая худая женщина средних лет. В ярко-розовом обтягивающем платье, темных очках в черепаховой оправе и белой шляпке; в руках – белая сумка-макраме. На красивых ногах – белоснежные кожаные босоножки, сразу видно – очень дорогие. Сильно накрашенная, но с чувством меры. Она спросила, все ли у меня в порядке.

– Вполне, – ответил я. Женщина поинтересовалась, что я здесь делаю каждый день.

– Разглядываю лица.

– С какой-нибудь целью?

– Да нет, просто так.

Женщина извлекла из сумки пачку «Вирджинии Слимз» и закурила, щелкнув маленькой золотой зажигалкой. Предложила сигарету мне, но я покачал головой. Потом сняла очки и, ни слова не говоря, пристально посмотрела на меня, точнее – на мое пятно. В ответ я посмотрел ей прямо в глаза, но не нашел в них ничего – ни чувств, ни эмоций. Лишь пару черных зрачков, которые жили и функционировали как им положено. Нос у нее был маленький, заостренный. Губы – тонкие, аккуратно подкрашенные. Сколько ей лет? Трудно сказать. Пожалуй, в районе сорока пяти. На первый взгляд она выглядела моложе, но в залегших у носа складках чувствовалась какая-то особенная усталость.

– У вас есть деньги? – обратилась она ко мне.

– Деньги? – переспросил я в растерянности. – Послушайте, а почему вы спрашиваете?

– Просто так. Может, у вас проблема с деньгами?

– Да нет. Пока нормально.

Женщина чуть скривила губы, точно хотела попробовать мои слова на вкус, продолжая сосредоточенно смотреть на меня. Кивнула головой, потом надела очки, бросила на землю сигарету, легко поднялась со своего места и, не оглядываясь, удалилась. Я с удивлением смотрел, как она исчезает в толпе. Может, она немного не в себе? Хотя, судя по виду, вряд ли. Ногой я потушил брошенную ею сигарету и медленно огляделся по сторонам. Вокруг меня был обычный реальный мир. Все спешили по своим делам. Я не знал, кто эти люди, и они не знали, кто я. Глубоко вздохнув, я опять, ни о чем не думая, принялся вглядываться в их лица.


* * *


Я просидел на этой площади одиннадцать дней. Каждый день пил кофе, ел пончики и просто смотрел на лица тысяч проходивших мимо людей. Если не считать бессмысленного короткого разговора с подошедшей тогда хорошо одетой женщиной, за все это время я ни с кем словом не обмолвился. Ничего особенного я не делал, и ничего особенного не происходило. Однако даже после одиннадцати дней почти полного вакуума я так ни к чему и не пришел и по-прежнему блуждал в сложном, запутанном лабиринте, не умея развязать самый простой узел.

Но на одиннадцатый день, вечером, произошел странный случай. Было воскресенье, и я засиделся на своем месте, рассматривая людей, дольше обычного. По воскресеньям публика в Синдзюку совсем не та, что в обычные дни; часа пик тоже нет. Вдруг в глаза мне бросился парень с черным чехлом от гитары. Среднего роста, в очках в черной пластмассовой оправе, с длинными волосами до плеч, в синих джинсах и джинсовой рубашке, много повидавших белых кроссовках. Он прошел мимо, сосредоточенно глядя прямо перед собой. Меня как ударило, когда я его увидел. Сердце екнуло – я же знаю этого парня. Где-то его встречал. Чтобы вспомнить, понадобилось несколько секунд. Это же певец, которого я видел в ту ночь в баре, в Саппоро. Точно, он.

Вскочив со скамейки, я поспешил за ним. Парень шел не спеша, почти лениво, так что догнать его не составило труда. Подстроившись под его походку, я зашагал за ним метрах в десяти позади. Мне страшно хотелось окликнуть его: «Послушайте! Ведь это вы пели в Саппоро три года назад? Я вас там слышал». «Вот как? – сказал бы он. – Спасибо, спасибо». А что дальше? «В тот вечер моя жена сделала аборт. А недавно она от меня ушла. Спала с одним…» Это, что ли, говорить? Я решил просто идти за ним и посмотреть, что будет. А может, по дороге какая-нибудь идея придет в голову.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию