|
Cтраница 22
«Мой резервуар не пересох, так что я не очень хочу пить» – имеется в виду, что мы не ценим блага, пока не лишимся их.
«Сеть ослабла, да путы прочны». Похоже, эта пословица перекликается с нашей «Из огня да в полымя».
«Если бы я сам не пошел, то кто бы пошел со мной?» Сравните с вариантом: «Если хочешь, чтобы сделано было как надо, делай сам».
«Освятил дом, не построив». Мы, наверное, сказали бы: «Делит шкуру неубитого медведя».
«Ты идешь захватывать поле врага, враг приходит и захватывает твое» – размышления о бессмысленности войны.
В мудрых советах также нет недостатка:
Как человек мудрый, не выпячивай свои знания, Пусть уста твои будут сдержанны, а речь осторожна. Подобно богатству человеческому, пусть будут губы твои драгоценны. Пусть вражда и хула будут тебе отвратительны, Не говори дерзко, не давай неверных советов… Противнику своему зла не делай, Плати за зло добром, Поступай с врагом своим справедливо… Ежедневно обращайся к своему богу, С жертвой, с молитвой, с возжиганием благовоний… Почтительность приносит благополучие, Жертвоприношение продлевает жизнь, Молитва искупает грех. Теперь мы обратимся к басням – диалогам между животными, возрождающим древний шумерский жанр. Здесь тоже, как и в шумерских баснях, дошедшие до нас материалы немногочисленны и отрывочны – но не настолько, чтобы нам нечего было процитировать в качестве примера. Вот очаровательная история о быке и лошади. Начинается она бодрящей картиной весны:
Пустоши в цвету, поля зеленеют, Взгорья водой напитались, каналы водою полны; По склонам и по ущельям несутся с гор потоки Те, что каналы питают, орошая поля. Почва необработанная становится диким лесом, Травы встают высоко в лесах и в лугах, Щедрая утроба земли раскрыта, приносит Она достаток в дом человека и дает корм для скота. Бык и конь завязали дружбу, Богатое пастбище обоих насытило, Легли отдохнуть со спокойным сердцем. Бык открыл рот и сказал лошади, великолепной в сраженье: «Кажется, я родился под счастливой звездой: Круглый год я способен добывать пищу; Фуража у меня полно, и весенней воды в избытке… Откажись от привычной жизни, и бежим скорее со мной!» Но лошади не нравится спокойная жизнь:
Прочную бронзу, защиту для тела, На меня возложили, подобно одеянию. Без меня, без горячего скакуна, Ни царь, ни принц, ни господин благородный в путь не отправится… Конь подобен богу, ступает величаво, А ты и коровы твои отмечены печатью рабства. Диалог продолжается в том же ключе, аргумент следует за аргументом, но мы можем проследить нить разговора лишь в очень малой степени, поскольку текст поврежден. Мы не знаем, чем завершилось дело, кто – конь или бык – вышел победителем в споре. Важно, что эта поэма представляет собой басню и снабжена моралью; в ней мирная жизнь противопоставляется воинственной, скромное спокойствие труженика – опасной славе воина. Позже эту литературную форму представлял грек Эзоп, и мы имеем полное право предположить, что вдохновение свое он черпал на Востоке, хотя из-за немногочисленности и фрагментарности наших материалов разрешить этот вопрос в настоящее время невозможно.
Среди поучительной литературы мы вновь встречаемся с темой страданий праведника, которую мы уже отмечали в шумерской литературе. Теперь она тоже нарядилась в аккадские одежды. Вот жалоба месопотамского Иова:
Только жить я начал – прошло мое время! Куда ни гляну – злое да злое! Растут невзгоды, а истины нету!.. А ведь я постоянно возносил молитвы! Мне молитва – закон, мне жертва – обычай, День почтения бога – мне радость сердца, День шествий богини – и благо, и польза. Славить царя – мое блаженство, Песнопенья святые – мое наслажденье! В поэме сформулирована проблема и далее предпринимается попытка найти решение. Почему праведный страдает? Для начала необходимо ответить на принципиальный вопрос: как различить добро и зло? Человек – хрупкое и непостоянное создание:
Но что мило тебе, угодно ли богу? Не любезно ли богу, что тебя отвращает? Кто же волю богов в небесах постигнет? Мира подземного кто угадает законы? Бога пути познает ли смертный? Кто был жив вчера, умирает сегодня. Кто вчера дрожал, сегодня весел. Одно мгновенье он поет и ликует, Оно прошло – он горько рыдает! Как день и ночь, их меняются лики: Когда голодны, лежат, как трупы, Наелись – равняют себя с богами! В счастии мнят себя на небе, Чуть беда – опустился в мир подземный
[15]. Здесь мы видим новый по отношению к шумерскому подход к рассмотрению этого вопроса (по крайней мере, такой вывод можно сделать на основании доступных сего дня данных). Вывод, однако, остается прежним: боги вытащат добродетельного страдальца из глубин его несчастий, он вернется из могилы к жизни и будет свободен от разрушения.
Но даже эта последняя надежда непостоянна. В великолепном диалоге о несчастьях человеческого существования хозяин и его раб обсуждают аргументы за и против жизни. Хозяин делает некое заявление, и раб хвалит его положительные стороны; затем хозяин отвергает ту же идею, а раб критикует ее за отрицательные моменты. Вывод: на этом свете невозможно никакое твердое суждение.
– Послушай, раб!
– Да, мой господин, да!
– Я полюблю женщину.
– Да, люби, мой господин, люби. Человек, любящий женщину, забывает боль и страдания.
– Нет, раб, я не буду любить женщину.
– Нет, не люби, мой господин, не люби: женщина – это колодец, женщина – железный кинжал, и преострый, что может перерезать мужчине горло.
– Послушай, раб!
– Да, мой господин, да!
– Я сделаю что-нибудь на благо страны.
– Да, сделай, мой господин, сделай. Если человек делает что-то на благо страны, деяние его ложится в чашу Мардука.
– Нет, раб, я не буду ничего делать на благо страны.
– Нет, не делай, мой господин, не делай: взберись на холмы древних руин и поброди там; взгляни на черепа людей, умерших давным-давно или совсем недавно: кто из них был злодеем, а кто благодетелем?
Так диалог продолжается, наглядно демонстрируя бессмысленность всякой человеческой деятельности, – и наконец драматическое заключение:
Вернуться к просмотру книги
Перейти к Оглавлению
Перейти к Примечанию
|
ВХОД
ПОИСК ПО САЙТУ
КАЛЕНДАРЬ
|