Мировая история - читать онлайн книгу. Автор: Джон Робертс, Одд Уэстад cтр.№ 117

Так выглядят важные факты, определившие будущее индуизма, но им предстояло получить полное развитие на протяжении периода истории, наступившего уже после распада империи Маурьев, начавшегося вскоре после кончины Ашоки. Ее исчезновение производит настолько большое впечатление (а ведь империя Маурьев относится к видным явлениям истории), что при всем желании отыскать некое конкретное объяснение все-таки вырисовывается целая совокупность причин. В истории практически всех древних империй, за исключением разве что китайских, требования, предъявлявшиеся к правительству, в конечном счете превышали технические ресурсы, доступные ему, чтобы их можно было удовлетворить: когда такое случалось, эти империи распадались на части.

Маурьям принадлежат великие достижения. Они направили трудовые ресурсы на освоение огромных площадей бросовых земель, за счет чего одновременно кормили растущее население и наращивали налоговую базу империи. Они занялись огромным объемом ирригационных работ, объекты которых служили на протяжении многих веков. При Маурьях процветала торговля, если судить по тому, насколько широко глиняная посуда северных районов распространилась по всей Индии в III веке до н. э. Они содержали огромную армию и проводили толковую внешнюю политику, влияние которой достигало таких отдаленных мест, как Эпир (юг Албании). Однако они требовали больших затрат. Правительство и армия существовали за счет аграрной экономики, имевшей четкие пределы хозяйственной отдачи. Существовала грань, до которой земледельцы империи могли оплачивать ее расходы. При взгляде из нашего далека бюрократия Древней Индии выглядит в принципе централизованной, но все-таки не совсем уж толковой, тем более не безупречной. Без системы контроля и набора специалистов ради обеспечения ее независимости от общества, индийская бюрократия, с одной стороны, оказалась в руках фаворитов монарха, от которого зависело все в империи, а с другой стороны, она досталась местной верхушке, овладевшей ремеслом захвата и удержания власти.

Одно из слабых мест политики Маурьев глубоко укоренилось еще во времена предыдущих династий. Индийское общество уже давно держалось на якорях семьи и кастовых атрибутов. Именно таким общественным институциям принадлежала привязанность индийцев, а не династии или абстрактным понятиям устойчивости государства (не говоря уже о нации). Когда под напором неблагоприятных экономических, внешних или технических факторов начался распад индийской империи, бессознательной народной поддержки ради его предотвращения не последовало. Вот вам и наглядное подтверждение того, что все попытки Ашоки обеспечить идеологический каркас своей империи полностью провалились. Более того, экономические издержки пришлись на социальные институции Индии, и особенно на кастовую систему в ее утонченных формах. Где судьба человека однозначно определялась его происхождением, экономические склонности отходили на второй план. Тем же самым определялись честолюбивые помыслы. В Индии сложилась социальная система, склонная к ограничению возможностей экономического роста.

Вслед за убийством последнего императора Маурьев на престол вступила династия Гангов брахманского происхождения, и после этого история Индии в течение 500 лет снова отмечена раздробленностью на мелкие княжества. Ссылки на Индию в китайских источниках появились с конца II века до н. э., но нельзя сказать, что они послужили установлению согласия между учеными по поводу того, что происходило в Индии; даже сама хронология все еще остается по большому счету предположительной. С долей уверенности можно говорить разве что о самых общих исторических процессах.

Важнейшими из них следует назвать череду вторжений на территорию Индии с исторически сложившихся северо-западных направлений. Первыми пришли бактрийцы, ведущие происхождение от греков, оставленных жить в империи Александра в верхнем течении Амударьи (Окса по-гречески), где к 239 году до н. э. они провозгласили самостоятельное царство, зажатое между Индией и Персией Селевкидов. Наши знания об этой таинственной вотчине по большому счету почерпнуты из изображений на монетах и грешат серьезными провалами, но доподлинно известно о том, что 100 лет спустя бактрийцы двинулись в долину Инда. Они открыли движение потока, не прекращающегося на протяжении еще четырех сотен лет. Сложная череда переселений проходила в порядке, определявшемся логикой эволюции кочевых общественных образований Азии. Среди тех, кто последовал за индо-греками Бактрии и на какое-то время обосновался в Пенджабе, были парфяне и скифы. Один из скифских царей, если верить легенде, приютил при своем дворе святого апостола Фому.

Один основательный народ пришел от самых границ Китая и оставил после себя память о еще одной крупной индийской империи, простиравшейся от Бенареса (современное название Варанаси) за горный хребет до караванных маршрутов степей. Речь идет о кушанах, относившихся к группе индоевропейских народов, обитавших на территории нынешнего Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР. Кушаны (или их правители) отличались восторженной приверженностью буддизму, что позволяло им успешно решать миссионерские задачи; они мечтали о том, чтобы откровение Будды достигло земель их предков, а также овладело народами Китая и Монголии. С точки зрения распространения буддистской веры их политические интересы сосредоточивались на Центральной Евразии, где в сражении сложил голову их величайший из царей. Заботами кушанских миссионеров буддизм сначала получил распространение в центральных и восточных областях Центральной Евразии, а также в Китае, где он сыграл ключевую роль на протяжении нескольких веков раздробленности, наступившей после краха государства династии Хань.

Кушанский период ознаменован свежей порцией иноземного влияния на индийскую культуру, часто оно шло с запада, если судить по эллинскому стилю в индийской скульптуре, особенно в изображении Будды. Новый стиль в скульптуре индийцев выделяется в отдельную эпоху тем, что изображение Будды само по себе уже представляется нововведением, появившимся во времена Кушанского царства. Кушаны вывели искусство скульптуры на великую высоту, и греческие образцы уступили место формам изображения Будды, узнаваемым в наши дни. В них нашла отражение развивающаяся сложность буддистской религии. Буддизм завоевывал популярность и воплощался в материальных формах; Будда превращался в бога. Причем не следует забывать о прочих многочисленных изменениях. Наблюдалось взаимное проникновение таких явлений, как милленаризм (сакрализации 1000-летнего периода времени), выражения религии в более эмоциональной форме и постоянно усложняющиеся философские системы. Обозначение индуистской или буддистской «ортодоксальности» во всем этом выглядит надуманной попыткой.

В конце концов кушаны сдались на милость державы более могущественной. В начале III века н. э. Бактрией и Кабульской долиной овладел персидский царь Артаксеркс. Чуть позже еще один сасанидский царь взял кушанскую столицу Пешавар. Такие события вполне естественно могут вызвать сожаление и раздражение. Рассуждая о них, любезный читатель должен согласиться с Вольтером: «Что до меня, если один царь сменяет другого на берегах Окса и Яксартеса?» (Амударьи и Сырдарьи). Все напоминало братоубийственные стычки франкских царей или англосаксонских королевств гептархии (семивластия) в незначительно большем масштабе. На самом деле сложно рассмотреть важное значение в этих превратностях судьбы вне фактов двух больших констант индийской истории: роли северо-западной границы как культурного канала и поглощающей способности индуистской цивилизации. Ни один из вторгающихся народов не смог в конечном счете выстоять перед ассимилирующей силой, всегда присущей Индии. Новые правители издавна правили индуистскими царствами (чьи корни тянутся к временам еще до появления Маурьев, к политическим объединениям V и IV веков до н. э.), и все они перенимали индийский уклад жизни.