Мировая история - читать онлайн книгу. Автор: Джон Робертс, Одд Уэстад cтр.№ 290

Либералы рассмотрели в 1848 году приход некой «весенней поры наций». Если она на самом деле случилась тогда, ростки ее в скором времени все равно завяли. К концу 1849 года формальная структура Европы снова выглядела во многом такой же, какой она была в 1847-м, даже невзирая на важные изменения, коснувшиеся ряда стран. Национализм в 1848 году совершенно определенно считался популярным делом, но он еще не обладал достаточным авторитетом, чтобы обеспечить состоятельность революционных правительств, тем более выглядеть прилично как просвещенная сила. По провалу национализма можно судить о том, что обвинения, предъявлявшиеся государственным деятелям 1815 года за «отказ» в должном ему внимании, суть выдуманные; с 1848 года не появилось ни одной новой страны, так как к этому ни один народ готов не был. Основная причина такой неготовности состояла в том, что при всей многочисленности национальностей национализм на большей части территории Европы массам представлялся все еще некоей абстракцией; представителей только относительно немногих и хорошо образованных, по крайней мере полуобразованных народов серьезно волновала данная проблема. Где в национальных различиях к тому же воплощались социальные вопросы, иногда наблюдались эффективные действия народа, представители которого чувствовали свою самость в своем языке, традициях или религии, но она не служила причиной создания новых наций. Крестьяне-русины Галиции в 1847 году радостно перебили своих польских землевладельцев, когда администрация Габсбургов позволила им это сделать. Угомонившись на этом, они в 1848 году сохранили свою лояльность Габсбургам.

В 1848 году случилось несколько по-настоящему народных массовых восстаний. В Италии мятежностью духа отличались горожане, а крестьяне жили тихо; крестьяне Ломбардии на самом деле встречали австрийскую армию, можно сказать, цветами, когда она возвратилась, потому что они не видели для себя ничего доброго в революции, раздуваемой аристократами, да еще одновременно владельцами их земли. В разных уголках Германии, где традиционные структуры устоявшегося сельского общества оставались нетронутыми, крестьяне вели себя точно так же, как их предшественники во Франции в 1789 году: жгли усадьбы своих землевладельцев, но не из личной неприязни, а ради уничтожения ненавистных и пугающих арендных списков, долговых расписок и досье исполнения трудовой повинности. Такие вспышки неповиновения пугали городских либералов не меньше, чем парижская вспышка отчаяния и безработицы в Июньские дни напугала средние классы Франции. Там, потому что крестьянин с 1789 года (говоря в целом) проявлял здоровый консерватизм, правительство свято верило в поддержку жителей провинций в деле подавления мятежной парижской нищеты, принесшей радикализму его скоротечный успех. Но консерватизм тоже можно было обнаружить внутри революционных движений. Неистовство немецкого рабочего класса очень тревожило богатое сословие, но тревожило только потому, что вожаки немецких рабочих под разговоры о «социализме» фактически искали возврата в прошлое. В глубине души они мечтали о надежном мире гильдий и налаженной системы профессионального обучения и при этом боялись машинного оборудования на фабриках, пароходов на Рейне (из-за которых лодочники остаются без работы) и открытия неограниченного доступа в торговлю. Короче говоря, им претили все наглядные признаки наступления рыночного общества. Практически все без исключения народные революции в 1848 году служат доказательством того, что либерализм у народных масс какую-либо симпатию не вызывает совсем.

В общем и целом социальную значимость 1848 года оценить так же сложно, как увидеть его политическое содержание, не подлежащее прямолинейному обобщению. Вероятно, больше всего под воздействием революции изменилось общество в сельской местности Восточной и Центральной Европы. Именно там носители либеральных принципов и страха перед народным мятежом объединились, чтобы принудить землевладельцев на проведение изменений. Везде, где за пределами России сохранился подневольный крестьянский труд и крепостная система землепользования, после 1848 года их повсеместно отменили. В том году сельскую социальную революцию, начатую 60 годами раньше во Франции, в Центральной и большей части Восточной Европы довели до ее завершения. Теперь-то открылся путь для перестройки сельскохозяйственной жизни в Германии и долине Дуная по лекалам рынка и частной инициативы. Притом что многие привычки и наклонности ума феодального общества просуществуют еще некоторое время, конец ему наступал теперь на всей территории Европы. Хотя выражения политических компонентов французских революционных принципов придется ждать еще дольше.

Зато национализм ждать себя не заставлял. Долгий мир между великими державами, продлившийся с 1815 года, закончился в 1854 году спором вокруг русского влиянии на Ближнем Востоке. Заметным во многих отношениях событием этого спора следует отметить Крымскую войну, в которой французы и британцы выступили союзниками османского султана в борьбе против русских. Сражения развернулись на Балтике, в южных губерниях России и в Крыму, причем особое внимание привлекал как раз Крымский театр военных действий. Там союзники султана взялись за штурм военно-морской базы города Севастополя, считавшегося ключом к русской мощи на Черном море. Этот штурм принес европейским союзникам поразительные результаты. Солдаты британской армии сражались храбро, совсем не хуже своего противника и союзников. Зато британцы отличились полной неадекватностью мер административного обеспечения войны; из-за скандала, вызванного этими мерами, поднялась мощная волна радикальных реформ на Британских островах. По стечению обстоятельств в ходе Крымской войны выявился высокий престиж новой профессии для женщин – сестры милосердия. Женщины этой профессии посрамили сотрудников британских медицинских служб, продемонстрировавших поразительную никчемность. Флоренс Найтингейл своим образцовым трудом открыла для почтенных женщин новые профессиональные возможности впервые после создания дамских религиозных общин еще в Средневековье. Ход той войны к тому же заслуживает упоминания своим показателем внедрения технических новинок: впервые ведущими державами в военных нуждах использовались пароходы и железная дорога, а в Стамбул протянули электрический кабель телеграфа.

Некоторые из этих вещей выглядели зловещими. Все-таки сиюминутное их значение практически не просматривалось на фоне того, как Крымская война отразилась на международных отношениях. Россия потерпела поражение и на какое-то время лишилась возможности по запугиванию властей Турции. Последовал шаг на пути к учреждению еще одной новой христианской страны под названием Румыния, провозглашение которой состоялось в 1862 году. Снова на бывших османских землях триумфом отметилось появление очередной национальности. Но решающим результатом той войны следует отметить исчезновение Священного союза. Старое соперничество XVIII века между Австрией и Россией по поводу принадлежности османского наследия на Балканах вспыхнуло снова, когда австрийцы предупредили русских воздержаться от оккупации дунайских княжеств (как тогда называли территорию будущей Румынии) во время войны и после ее завершения оккупировали их сами. Это случилось спустя пять лет после того, как власти России вмешались в европейские дела, чтобы восстановить державу Габсбургов через решительное подавление венгерской революции. Дружба между этими двумя европейскими державами закончилась. В следующий раз, когда перед Австрией возникла новая угроза, справляться с ней австрийцам пришлось, уже не рассчитывая на помощь русского жандарма консервативной Европы.