Навстречу Восходящему солнцу. Как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Схиммельпеннинк ван дер Ойе cтр.№ 34

^{Алексей Николаевич Куропаткин}

Алексей Николаевич возвратился в Россию с орденом Почетного легиона за храбрость, проявленную в Сахаре, а также с большим количеством сведений о французских кампаниях. В течение последующего года он опубликовал статью в «Военном сборнике» «Очерки Алжирии», за которой последовала серия «военно-статистических» очерков о регионе . Начальство вскоре направило своего офицера обратно в Туркестан, где он получил свой первый Георгиевский крест за храбрость, проявленную в сражении против кокандцев. Чрезвычайно благоприятным для его карьеры было его назначение начальником штаба у генерал-майора Михаила Скобелева. Известный в народе как «белый генерал», Скобелев был блестящим командиром, чьи подвиги в Средней Азии прославили его в русском обществе.

Куропаткин также продемонстрировал свои дипломатические таланты, когда в 1876 г. Константин фон Кауфман, генерал-губернатор Туркестана, направил его с деликатной миссией к руководителю мусульманского восстания Якуб-беку для ведения переговоров о границах России с его владениями, центром которых был Кашгар в Синьцзяне . Это было крайне опасное предприятие, поскольку на значительной части территории все еще было неспокойно. Вскоре после выступления Куропаткин был ранен: его отряд атаковали киргизские всадники в горах Тянь-Шаня. Ему пришлось вернуться на российскую территорию и лечиться до выздоровления в течение полугода. Вторая попытка оказалась более успешной. Алексей Николаевич провел зиму в качестве гостя Якуб-бека.и уговорил предводителя повстанцев согласиться на большую часть территориальных притязаний Петербурга. Как и Николай Пржевальский, который встречался с Якуб-беком несколькими месяцами раньше, Куропаткин собрал богатые сведения об этом малоизвестном регионе. Русское географическое общество вскоре опубликовало очерк Алексея Николаевича о Кашгарии, а затем наградило его золотой медалью за вклад в науку .

В следующем году Куропаткин отправился на войну с Турцией, только что разразившуюся на Балканах. Снова назначенный правой рукой Скобелева, Куропаткин сыграл активную роль в скобелевских операциях в Ловче и Плевне, а также во время трудной зимней кампании . После завершения военных действий Алексей Николаевич недолгое время служил заведующим Азиатской частью Главного штаба, где одним из его подчиненных был Николай Пржевальский. Но в Туркестане еще оставались незавоеванные лавры. Куропаткин вернулся как раз вовремя, чтобы принять участие в одном из последних крупных сражений в Средней Азии — знаменитом штурме туркменского укрепления Геок-тепе под командованием генерала Скобелева в январе 1881 г. Именно полковник Куропаткин вел последнюю атаку на Геок-тепе, получив за это еще один Георгиевский крест и чин генерал-майора.

В течение следующих пятнадцати лет Куропаткин оттачивал свои административные навыки. Первое назначение он получил в Петербург на должность помощника начальника Главного штаба, генерал-адъютанта Николая Обручева. Куропаткин активно участвовал в мероприятиях по стратегическому планированию, разведке, организации учений, снабжению и др. . ^[46] Однажды, в 1886 г., Алексей Николаевич даже лично проводил тайную рекогносцировку в проливе Босфор неподалеку от Стамбула. Для военного его ранга это было весьма необычное предприятие . Через четыре года генерал снова был направлен в Среднюю Азию, где получил должность начальника Закаспийской области. Он прекрасно проявил себя и на этом посту и много сделал для улучшения экономики и инфраструктуры этого края.

Генерал также продолжал много печататься. Это были статьи об артиллерии, охоте и кампаниях в Средней Азии, а также большой том, посвященный последней Русско-турецкой войне . Хотя этот последний представлял собой опыт военной истории, его красочная проза, несомненно, предназначалась для широкой публики. Естественно, Скобелев занимал видное место в этих произведениях, и, восхваляя его, Куропаткин также способствовал росту своей собственной репутации . Сам Александр Николаевич говорил: «У Михаила Дмитриевича многому научился, во многом ему подражал. Учился прежде всего решительности, дерзости в замыслах, вере в силу русского солдата» . В народном сознании Куропаткин был столь тесно связан со своим прежним командиром, что когда его назначили главнокомандующим в войне с Японией в 1904 г., некоторые рекруты из крестьян полагали, что ими снова командует Скобелев, хотя тот умер более двадцати лет назад .

Осенью 1897 г., в начале царствования Николая, стареющий военный министр Петр Ванновский попросил у монарха разрешения выйти в отставку ^[47]. Некоторые считали генерала Обручева идеальным преемником Ванновского, но Николай, по всей вероятности, хотел видеть на этой должности более молодого человека. Закрепившаяся за Куропаткиным репутация боевого генерала, сослуживца Скобелева, возможно, тоже сыграла свою роль . По словам Витте, «если бы в то время подвергнуть баллотировке вопрос, кого назначить военным министром, то большинство высказалось бы за Куропаткина» . В канун Рождества 1897 г. Николай вызвал генерала Куропаткина в Царское Село и сообщил ему о назначении военным министром. «Служите правдою. Надейтесь на Бога и верьте в мое к вам доверие», — приказал монарх своему новому министру .

Назначение Куропаткина состоялось в трудный для русской армии момент. Хотя военные сделали многое, чтобы восстановить свой престиж, утраченный более 30 лет назад после Крымской войны, генерал прекрасно понимал стратегическую уязвимость империи перед лицом постоянного наращивания вооружений западными соседями. Дело усугубляли непоколебимая скупость министра финансов Сергея Витте и кажущееся бесконечным поглощение средств Военно-морским флотом . Оригинальным решением было убедить другие державы прекратить это дорогостоящее соревнование. Когда, вскоре после назначения Куропаткина министром, Австро-Венгрия начала вводить скорострельную артиллерию, он предложил Николаю идею соглашения, которая в итоге вылилась в Гаагскую мирную конференцию 1899 г. . Будучи реалистом, Куропаткин также постоянно призывал к укреплению обороны на границе с Германией и Австро-Венгрией.

В этом контексте Дальний Восток был дорогостоящим развлечением. Уже в феврале 1898 г., в разгар кризиса из-за захвата Германией порта Кяо-Чао в Северном Китае, Куропаткин уговаривал своего повелителя не поддаваться соблазну вмешательства в тихоокеанскую игру . Он убеждал, что если Россия окажется втянутой в этот конфликт, то это может принести пользу только Германии — самому опасному стратегическому сопернику. В октябре 1902 г., когда тихоокеанские территории тяжелым бременем легли на военные ресурсы России, Куропаткин писал начальнику Главного штаба генералу В.В. Сахарову: «Мы так там запутались, так много оттянули средств, что осуществили надежды и мечты Германии: дать России возможность увязнуть в китайских или индийских делах, чтобы ослабить ее на Западе» . После поездки в Японию в следующем году Куропаткин снова уговаривал Николая не расходовать ценные военные ресурсы империи на Востоке. Хотя многие советники царя настаивали на агрессивной политике в этом регионе, военный министр по-прежнему считал, что Германия представляет собой более серьезную угрозу .