Навстречу Восходящему солнцу. Как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Схиммельпеннинк ван дер Ойе cтр.№ 56

* * *

Несмотря на нежелание открыть Маньчжурию огнедышащим драконам русских варваров, Пекину казалось разумным установить более тесные связи с их царем. Как замечали многие современники в Китае, ситуация, в которой оказалась династия Цин, напоминала попытки других династий в прошлом отразить притязания могущественных врагов . Например, 800 лет назад, столкнувшись с угрозой нападений многочисленных северных кочевых племен, императоры династии Сун прибегали к тактике «стравливания варваров». Искусная дипломатия состояла в том, что одного врага подкупали, чтобы он помог справиться с другим, еще более опасным. За помощь неизбежно просили непомерно высокую цену — в виде богатств или территорий, и полученный таким образом мир никогда не длился долго. В 1860 г. выдающийся государственный деятель Цзэн Гофань предупреждал: «С незапамятных времен помощь варваров Китаю, если варвары добивались успеха, всегда приводила к неожиданным требованиям» . Она не смогла спасти династию Сун от кочевников Кублай-хана в XIII в. К стравливанию варваров прибегали только в крайнем случае, и это всегда сопровождалось определенной долей фатализма . ^[119]

После катастрофического поражения в войне эта тактика, очевидно, приходила на ум многим чиновникам цинского правительства. Во время переговоров в Симоносеки губернатор одной из провинций, Чжан Чжидун, направил императору записку, в которой предлагал обратиться к Великобритании и России с просьбой оказать помощь против Токио в обмен на некоторые лакомые кусочки китайской земли . После тройственной интервенции многие начали выступать за союз с Петербургом. Другой губернатор прямо заявил, что у империи слабая позиция: «Мы видим, что наши силы уступают их силам, поэтому мы должны быстро создать международный альянс как средство получить международную помощь [против дальнейших атак со стороны Японии]». Он добавил, что царь — последний, кто станет требовать взамен обременительные компенсации, поскольку «территория России и так очень большая» . Чжан Чжидун теперь был согласен, что Россия — варвар, против которого имеется меньше всего возражений. Британия, отмечал он, дружит с Японией, и английские купцы всегда отличались алчностью. В то же время Франция «использует религию для завлечения людей», Германия не имеет колониальных интересов в этом регионе, а США не хотят вмешиваться .

Самым заметным сторонником союза с Россией был Ли Хунчжан. В свои 72 года он был китайским политическим старейшиной. Впервые обратив на себя внимание как очень успешный генерал в кампаниях против Тайпинского и Няньцзюньского восстаний в 1860-е гг., в последующее десятилетие он был назначен на высокие посты наместника столичной области Чжили и особо уполномоченного по торговле северных портов. Верный слуга императора, Ли Хунчжан был убежденным сторонником модернизации через «самоусиление» или «изучение наилучших варварских способов, чтобы контролировать самих варваров» . В течение 20 лет службы на посту наместника он с энтузиазмом создавал арсеналы, угольные шахты, телеграфы, железные дороги и множество других предприятий. Он организовал военную академию и отправлял способных молодых людей учиться за границу. Как и царь Петр Великий, он понимал, что его империи нужны прогрессивная армия и флот, опирающиеся на соответствующую индустриальную базу, если она хочет сохранить свои позиции перед лицом более прогрессивных противников . Хотя формально он был провинциальным чиновником, Ли Хунчжан играл ведущую роль во взаимоотношениях Китая с внешним миром. Выполняя обязанности уполномоченного по торговле северных портов, он постоянно контактировал с главными морскими государствами и со временем взял на себя разрешение основных споров с Японией, Францией и другими, успешно отодвинув на задний план дипломатическое ведомство . Агрессией в Корее и на севере Тихого океана Япония доставляла ему больше всего хлопот «Япония у нас во дворе», — беспокоился он. «Она несомненно станет самой большой и постоянной заботой Китая» . В то же время чиновник гораздо меньше беспокоился, что Россия может причинить вред Срединному царству, и пришел к убеждению, что логика вещей сделает Петербург партнером Китая ^[120]. Однако он вовсе не был простодушен в своих чувствах к России, как заметил один биограф:

Пекин начал думать о союзе с Россией во время заключительного этапа последней войны. В конце апреля 1895 г., перед тем как был ратифицирован Симоносекский договор, китайский посол Сюй Цзинчэн получил указание выступить с предложением о заключении тайного договора между двумя империями в обмен на поддержку в борьбе с Японией . Год спустя, хотя это было и мирное время, Токио все еще считался главной угрозой. В то же время цинское правительство понимало, что оно не может бесконечно отклонять требования России о маньчжурской железной дороге. Поэтому в Пекине посчитали логичным согласиться на строительство в обмен на защиту царя . ^[121]

* * *

В марте 1896 г. Ли Хунчжан сел на французский пароход в Шанхае. Его сопровождали внушительная свита, врач-англичанин и гроб — на всякий случай . Путешествие государственного деятеля не ограничивалось Москвой: после коронации Николая ему предстояли другие остановки на континенте, а также в Англии и Северной Америке — визиты вежливости и встречи для обсуждения различных вопросов . Отъезду наместника предшествовали многочисленные интриги соперников-дипломатов, которые хотели изменить маршрут его следования. С трудом Кассини удалось убедить Ли Хунчжана придерживаться первоначального плана и сделать первую остановку в России . Чтобы не допустить никаких неожиданностей в последний момент, а также начать обрабатывать «старика», Витте поручил князю Ухтомскому встретить его в Порт-Саиде и доставить к месту назначения на пароходе Русского общества пароходства и торговли .